Глубокоуважающий и искренне преданный Вам В. Сухомлинов».
Ответ Извольского и Будбергу, и Сухомлинову был отрицательный: единственная возможность официального развода – предоставление доказательств прелюбодеяния Владимира Бутовича. Для этого Синоду следовало представить данные под присягой свидетельства двух очевидцев измены.
Так как реальных свидетелей не было, оставался один выход: подлог.
Друзья познаются в несчастье
Правила тогдашнего социального этикета не позволяли людям семейным посещать дом, хозяин которого открыто жил с чужой женой. Семейные люди не могли приглашать их в свои дома, Светское общение даже с подчиненными Сухомлинову офицерами было для Кати исключено. Для того чтобы поддерживать отношения с Сухомлиновым и Бутович в интимной обстановке, нужно было сознательно нарушить табу. Но речь-то шла не о каком-нибудь мелком чиновнике, а о генерал-губернаторе.
И конечно, нашлись люди, «пренебрегшие светскими условностями»: для них Екатерина Викторовна, жившая вместе с генералом, и была его супругой. Кто-то понимал, что от Владимира Александровича зависит его карьера, для других являлось очевидным: рано или поздно Екатерина Викторовна станет Сухомлиновой. И отблагодарит тех, кто поддерживал ее в тяжелые годы.
Сухомлинову было на кого опереться. Вокруг генерал-губернатора Юго-Западного края образовалась дружественная компания, готовая на все ради любимого начальника.
В этом небольшом кругу главную роль играли: тогдашний начальник киевского охранного отделения Николай Николаевич Кулябко (приобретший позже, после убийства Петра Столыпина, широкую известность), двоюродный брат Екатерины Бутович – Николай Гошкевич с супругой Анной (урожденной Грек), Наталия Червинская и Ольга Дараган (кузины Владимира Бутовича, перешедшие на сторону бросившей его жены).
Самым, как бы сейчас сказали, креативным из друзей невенчанной пары был Александр Альтшиллер, почетный консул Австро-Венгрии в Киеве.
Дружба с консулом страны – потенциальной противницы России в грядущей войне – для командующего Киевским военным округом, как минимум, странность. К тому же Альтшиллер – еврей, хотя и перешедший в лютеранство. Но это Сухомлинова не смущает, среди его приятелей немало иудеев. Известный юдофоб Михаил Меньшиков даже опубликовал в газете «Новое время» фельетон, в котором назвал генерал-губернатора «еврейским батькой», потому что он будто бы очень покровительствует евреям.
Альтшиллер жил в России уже лет 40. Преуспевающий коммерсант, он владел пакетом акций сахарного производства Бродских, руководил фирмой, ввозившей в Россию сельскохозяйственные машины, являлся исполнительным директором и совладельцем Южно-русского машиностроительного завода. Его ежегодный доход был в два раза выше, чем у генерал-губернатора: 120 тысяч рублей в год.
Жесткий делец, великий комбинатор, Альтшиллер разыгрывал в Киеве роль эдакого чудака-иностранца: модника, шутника, хлебосольного хозяина, полиглота. Он был вхож во все лучшие киевские дома, и в его особняке регулярно собиралось избранное общество.
Владимир Сухомлинов познакомился с Александром Альтшиллером в 1899 году через свою вторую жену Елизавету Николаевну, и с тех пор они оставались близкими приятелями.
Как писал об этой странной дружбе русского генерала и австрийского дипломата Василий Шульгин, «вместе с ним он ездил за границу, запросто играл в карты, «по небольшой», и говорил, что в его обществе «время для него идет незаметно». Альтшиллеру был открыт полный доступ в кабинет Сухомлинова. Он мог на свободе рыться там в его бумагах. В присутствии Альтшиллера просили не стесняться в разговорах, хотя бы речь касалась и военных тем, – «он ведь свой человек, при нем все можно!»
Альтшиллер стал конфидентом Сухомлинова не случайно: оба они были умны, беспринципны и обаятельны. Оба сделали карьеру наперекор обстоятельствам: еврей, ставший почетным консулом и мелкопоместный дворянин, опередивший в своей военной карьере сверстников из лучших родов российского дворянства. К тому же Сухомлинову, человеку военному и карьерному, надо было иметь какого-то разумного советчика вне сферы его службы. А интересам Альтшиллера соответствовали служебные успехи Владимира Александровича.
Киевские жандармы доносили в департамент полиции о подозрительном друге генерал-губернатора. Частые поездки почетного консула в Вену и Берлин, близость к официальному австро-венгерскому консулу и орден Франца Иосифа, полученный Альтшиллером неизвестно за какие заслуги перед Австро-Венгерской монархией, дали основание контрразведке взять его под наблюдение как вероятного шпиона.
Прокурор Киевской судебной палаты Кукуранов говорил, что он не понимает, как могло случиться, что Альтшиллера приняли в доме командующего войсками округа. О странном приятеле генерал-губернатора болтали в газетных редакциях. Только дружба с Сухомлиновым, в доме которого он считался своим человеком, мешала окончательному разоблачению австрийца.
Александр Альтшиллер стал главным советчиком в бракоразводном деле Екатерины Викторовны Бутович.
Осенью 1908 года доверенные люди Сухомлинова (среди них называли будущего убийцу Петра Столыпина – анархиста и агента киевского жандармского управления Дмитрия Богрова) отправились в Ниццу. Там в отеле «Шато де Бометт» останавливались Бутович с сыном Юрием и гувернантка мальчика Вера Лоранс.
Вскоре в распоряжении Сухомлинова оказались нотариально заверенные показания метрдотеля гостиничного ресторана Адольфа Гибандо: «Месье Бутович по ночам неоднократно заходил в номер мадемуазель Лоранс и оставался там часами. Его обращение с гувернанткой настолько фамильярно, что ни у меня, ни у других служащих нет сомнений: Бутович и Лоранс – любовники».
Екатерина Викторовна снова обращается в Синод. Теперь у нее есть правовые аргументы для развода. Однако процесс обещает быть длинным. Положение влюбленной парочки в Киеве, где их терроризирует Бутович, неприятное.
Военный министр Редигер писал: еще весной 1908 года ему стало известно, что «…Сухомлинов вследствие амурных историй хочет покинуть Киев. Выяснилось, что затеянный им развод четы Бутович не удается, поэтому он даже думал выйти в отставку».
Но в отставку выходить не пришлось, служебное положение генерала Сухомлинова внезапно решительно поменялось, его карьера снова начала развиваться стремительно. В 1908 году в военном ведомстве произошли решительные преобразования.
В 1905 году, когда неудача в войне с Японией стала всем очевидна, управление вооруженными силами России перестроили. И армию, и флот подчинили Совету государственной обороны, главой которого император назначил своего двоюродного дядю – великого князя Николая Николаевича, человека властного, мстительного, склонного к интриге. При этом Николай Николаевич оставался командующим войсками гвардии и Петербургского военного округа.
