«Неужели летчики все-таки ошиблись? — молча спросил себя Телегин, поглядывая на спокойно сидевшего командующего ВВС Сбытова. — Могли перепутать нашу колонну войск с немецкой? Но почему колонна движется на восток? Отступают наши войска? Вряд ли. Уж больно организованно, по рассказу Сбытова, двигалась колонна: впереди три танка, видимо, разведвзвод, далее — основные силы: танки, артиллерия, мотопехота, а в арьергарде — снова танки. Черт возьми разведку! Неужели никто, кроме летчиков-истребителей, не видел и не знает об этой колонне!.. Шапошников тоже не знал.
— И тем не менее, Николай Александрович, перепроверьте. Пошлите самых лучших летчиков.
— Время уходит, товарищ член военного совета! — Сбытое понимал, что промедление усугубит обстановку, — колонна окажется в предполье Москвы. Я даю команду на вылет.
Громче обычного хлопнула дверь за Сбытовым. Телегин придвинул расстеленную на столе карту, прошел взглядом от Юхнова по направлению к Москве, взглянул на часы. Неужели все-таки Резервный фронт маршала Буденного не устоял? Что скажет штаб?
— Проводная связь со штабом Резервного фронта не восстановлена. Не лучше положение со связью с Брянским фронтом, там, по не подтвержденным Генштабом данным, обстановка резко ухудшилась, — доложил оперативный дежурный штаба.
«Если фронт прорван, — размышлял Телегин, — то танковые или механизированные колонны немцев действительно могут идти на Москву без особого сопротивления. Колонна на Юхнов — Серпухов — Подольск, возможно, одна из них. Немцы часто используют подвижные ударные силы. Может, посоветоваться с начальником штаба Беловым?»
После короткого уточнения обстановки член военного совета и начальник штаба округа приняли решение поднять по тревоге имеющиеся на территории МВО силы, способные немедленно выйти из мест дислокации навстречу механизированной колонне врага. Это — подольские артиллерийское и пехотное училища, Военно-политическая академия, Военно-политическое училище, училище имени Верховного Совета РСФСР. Ближе всех к Юхнову — Подольский гарнизон. Телегин открыл рабочую тетрадь и сверил укомплектованность. Пехотное училище: четыре батальона общей численностью 2500 курсантов, винтовки, пулеметы, учебная батарея 45-мм пушек, 240 противотанковых гранат. Не густо. С винтовкой на танк… Пушки способны поджечь бронетранспортер, но против танков слабы… Чуть лучше с пушками в артиллерийском училище — там есть 76-мм орудия, но запас снарядов невелик…
Телегин позвонил в Подольск — там команды приняты, идет подготовка к выходу, но не хватает автомобилей… В Подольск срочно отбыл помощник командующего округом по военно-учебным заведениям комбриг Елисеев. Теперь пора распределить усилия с руководством ПВО — там артиллерия, боеприпасы, истребительная авиация. Все в случае непосредственной опасности будет брошено в бой… А что разведчики?
— Еще не вернулись, — сообщил полковник Сбытов.
Время, казалось, остановило свой бег, и комиссар Телегин то и дело бросал взгляд на часы. Где же летчики? Уж не сбиты ли? Телефоны молчали. Где-то под Тулой запропастился командующий, а он так нужен здесь, в Москве, чтобы оценить обстановку, принять решение и отдать распоряжение. Командующий — первое лицо. Он и знает больше, ему и руководить сподручнее, его распоряжения тут же приобретают силу приказа. В эти дни в Московский округ шли сотни распоряжений и указаний из ЦК, Ставки, Генштаба, наркомата, горкома партии, и надо было обладать огромной волей и выдержкой, чтобы устоять перед этой лавиной, выбрать главное, не остановиться перед возражением или несогласием.
Открылась дверь, и на пороге появился командующий ВВС полковник Сбытов.
— Докладываю. Экипажи вернулись. Все летчики подтвердили движение мехколонны с артиллерией и танками. Самолеты были снова обстреляны, один летчик ранен, имеются пробоины в фюзеляже и крыльях. Голова колонны на подходе к Юхнову. У меня, товарищ член военного совета, сомнений нет — это немцы!
Константин Федорович, выслушав доклад командующего ВВС, позвонил в Подольск. Там получен приказ на занятие обороны курсантами в районе Малоярославца с целью перекрытия Киевского шоссе. Навстречу колонне гитлеровцев для встречного боя выслан передовой отряд пехотного училища с артиллерийской батареей. «Значит, меры приняты, данные разведки уточнены, — думал Телегин. — Пора докладывать в Генштаб».
— Борис Михайлович, докладывает Телегин. Каково положение на западном направлении?
— Послушайте, Телегин, — раздраженно начал маршал Шапошников, — что означают ваши звонки? Что вам неясно? У нас нет никаких новых данных.
Недовольство начальника Генерального штаба вызвало, естественно, у Телегина волнение, и он, стараясь оставаться внешне спокойным, обстоятельно доложил маршалу все, что удалось узнать от вылетавших на разведку летчиков, и от начальника штаба Белова, и от комбрига Елисеева из Подольска, и о всех мерах, принятых, чтобы остановить рвущуюся к Москве колонну.
— То, что вы доложили, товарищ Телегин, для нас было неизвестно. Неужели колонна движется к Москве? Невероятно!
Положив трубку, Телегин вздохнул — он, как и положено, принял все меры и доложил наверх. Прикурив, сделал несколько затяжек, хотел было позвонить в Подольск, но зазвонил телефон «кремлевки».
— Будете говорить с товарищем Сталиным.
Телегин непроизвольно, словно кто-то приподнял его, встал со стула, вытянулся, напряг слух, придавив трубку к уху.
— Телегин?
— Так точно, товарищ Сталин.
Константин Федорович узнал чуть сипловатый, глухой голос Сталина, затаил дыхание.
— Здравствуйте. Вы только что докладывали Шапошникову о прорыве немцев под Юхновом?
— Я, товарищ Сталин.
— Откуда у вас такие сведения и можно ли им доверять?
— Разведданные сообщены летчиками, проверены дважды в повторных вылетах. Летчики очень опытные, им мы верим, товарищ Сталин.
— Связь с Резервным фронтом Буденного у вас есть?
— Связи с Резервным фронтом нет.
— Где командующий?
— Артемьев находится под Тулой — там обстановка резко усложнилась.
— Что вами предпринято?
Телегин обрел самообладание и подробно доложил Верховному о принятых мерах, выходе подольских курсантов навстречу механизированной колонне врага.
— Спасибо. Следите за продвижением колонны непрерывно! Докладывайте в Ставку. Разыщите командующего — пусть немедленно возвращается в Москву. Все, что есть для боя, — соберите в резерв. Действуйте решительно. Вам, командованию округа, поручаю задержать колонну на пять — семь дней на рубеже Можайской обороны. Под вашу ответственность! — голос Сталина стал тверже и чуть громче. — Мы будем искать резервы. Повторяю, товарищ Телегин, об изменении обстановки, ходе боя с противником своевременно докладывать мне через Шапошникова. До свидания.
