Правда, начальнику Управления особых отделов Абакумову приходилось все чаще и чаще читать в холодные месяцы сорок первого и сорок второго годов и другую информацию о признаниях, настроениях и моральном состоянии солдат и офицеров немецкой армии, воюющих на подступах к Москве. Эти материалы, использовавшиеся в листовках и аналитических справках, тоже воевали с противником наравне с боевым оружием. Наше высшее военно-политическое руководство читало их и делало определенные выводы. Внимательно читал их и Сталин.
Такие строки вселяли уверенность, что монолитность непрошенного гостя и коварного врага не так прочна.
И вот Виктор Семенович снова с ворохом документов. Он читает совершенно секретное спецсообщение, адресованное ему. Оно подписано начальником ОО НКВД Западного фронта Беляновым «О моральном состоянии немецкой армии» по состоянию на 29 января 1942 года.
Военнопленный 445-го отдельного батальона немецкой армии солдат Львичек Альфонс на допросе показал:
«Настроение солдат плохое, солдаты видят своими глазами большие потери немецкой армии, материальной части, артиллерии, автомашин и большие потери пехоты.
Наступившая зима и морозы так же сильно повлияли на настроение солдат, так как теплой одежды нет, шинели тоже летние. Имеются случаи обморожения ног, ушей. Солдаты завшивели. Вшивость и грязь у немцев исключительная. Это действует на солдат. Они хотят отдыха и прекращения войны».
Другой военнопленный из полка «Великая Германия» Вожцель Эмиль показал:
«Фюрер обещал нам кончить войну до наступления рождества, но я понимаю, война кончится не скоро. Наши солдаты напрасно проливают кровь в России, так как войну, в конце концов, мы проиграем. Здесь в России мы все замерзнем».
Особенно плохо настроены австрийцы… Имеются случаи, когда немцы избивали австрийцев.
Один из немецких военнопленных показал:
«За последние недели офицеры не отпускают солдат из частей, так как боятся, что солдаты будут вести между собой антифашистские разговоры и выражать недовольство войной. Кроме того, за последнее время в немецкой армии участились случаи дезертирства и невозвращения в часть. Офицеры боятся русского влияния на солдат и предупреждают солдат о том, что среди русских много шпионов…»
Эту работу Управление особых отделов под руководством Абакумова проводило систематически. Вот один из примеров собранной информации в апреле 1942 года – «Сообщение НКВД СССР в ГКО о настроениях противника».
В Государственный Комитет Обороны, Генштаб и Главное Политуправление Красной Армии была отправлена объективная информация на эту тему, собранная в основном из писем, изъятых у пленных и убитых солдат немецкой армии военными контрразведчиками Западного фронта.
Из письма унтер-офицера Лахера солдату Францу Лахеру
13.3.1942 г. Подобрано в районе д. Болгинево:
«Может быть, я быстрее получу березовый крест, чем те кресты, к которым я представлен. Мне кажется, что вши нас постепенно заедят до смерти. У нас уже все тело в язвах. Когда же мы избавимся от этих мук».
Из письма солдата Шмуца 90 ап 20.2.1942 г. семье:
«Дорогая бабушка и тетя Эльза! Теперь обозы с продовольствием начали к нам приближаться. К сожалению, эти проклятые русские и здесь нам покоя не дают. Имеем дело с парашютистами. В этой стране ты никогда ни в чем не уверен, нужно всегда быть очень зорким».
Из письма ст. ефрейтора 107 пп 37 пд Вилиома семье:
«Я был бы рад, чтобы уже кончилось нападение русских банд, ибо так мы каждый день являемся кандидатами на смерть. Если еще долго продержимся, то не знаю, что делать. Нет ничего страшнее, чем вши, особенно когда чувствуешь, что они ползут по телу».
Из письма ст. ефрейтора Шумана девушке в Германию. 6.1.1942 г.:
«Я думаю, что мы скоро приедем на родину, мы давно это заслужили. Будешь удивляться, когда я тебе пишу, что наших осталось очень мало. Имеются слухи, что нас скоро сменят. Мы здесь воюем против партизан. Здесь плохо, я хотел бы лучше быть на фронте. Я теперь в одной деревне вблизи Вязьмы. Дороги занесены снегом, который достигает до живота».
Из письма ст. ефрейтора Шумана другу на фронт. 27.2.1942 г.:
«Нахожусь в деревне возле Вязьмы. Был на передовой, но заболел, и меня отправили. Геллер, будучи в дозоре, убит. Здесь много партизан… У нас ужасные потери, даже описать тебе не могу. Мы три раза получали пополнение. Я был бы рад покинуть Россию… Я у одного русского достал себе валенки, иначе я бы отморозил ноги. Такого рождества я больше не хочу, в первый день праздника мы строили убежище, кушать ничего не дали, водки тоже нет».
Из письма ефрейтора Гаймриха брату в Германию 27.2.1942 г.:
«Хотя мы не на передовой, но у нас тоже нелегкое задание. Русские пытаются всеми средствами перерезать нам коммуникации – железную дорогу и автостраду, это они делают высадкой парашютистов и партизанами. Наша задача их уничтожить. Представьте себе, что тот кто выходит в разведку, очень часто не возвращается… У нас мало надежды, что мы скоро покинем Россию».
Из письма солдата родным в Германию. 19.2.1942 г.:
«Мы уже 8 недель не мылись и не брились. Ты не можешь представить, как я выгляжу. Я похож на старого моряка, но самое ужасное – это вши. Если бы ты знала, как они нас измучили. Ежедневно я щелкаю по 100 штук. Иногда совершенно нет времени заниматься ими.
Многие из моих товарищей убиты. Это не удивительно, так как в течение 8 недель находимся на передовой и не имеем отдыха».
Из письма от родных на фронт. 8.1.1942 г.:
«Сейчас у меня катар. Зимой все можно получить. Дорогой Ганс, ты еще ничего не отморозил? Мы об этом очень много слышали. Шари Георг отморозил себе руки и ноги и находится в лазарете в Вене».
Из письма ефрейтору Ресгеру от родных:
«Война в России еще долго будет продолжаться. Желаю Вам как можно скорее окончить войну. Как много отмороженных. Это просто ужасно».
Из письма ефрейтору Шипк от родных. 22.2.1942 г.:
«Насчет того, что сейчас у нас оживление, но без продвижения вперед – вполне понятно в такую зиму. С продовольствием становится все хуже. В настоящее время очень многие призываются в армию».
Из письма жены ефрейтору Гшайдлену. 6.1.1942 г.:
