и Бердяеве.
Эти статейки с построчной оплатой были для энергичного, импульсивного юноши не только источником заработка, но и единственным в сложившихся условиях способом выражения своей индивидуальности. Именно тогда перед Л. Д. Бронштейном встал вопрос о выборе литературного псевдонима. Взять литературную фамилию по названию города, реки, женскому или мужскому имени казалось ему слишком тривиальным. Подписаться своей настоящей фамилией? Но тогда все узнали бы, что он еврей, а это явно не входило в планы молодого автора. Поэтому псевдоним был выбран довольно своеобразным способом. Раскрыв наугад итало-русский словарь, он выхватил взглядом слово «антидото» (противоядие), разделил его на две части и подписал статью «Антид Ото» {504}.
Заметим в этой связи, что Л. Д. Бронштейн изучал в разное время немецкий, французский, английский, итальянский, испанский языки, причем по-немецки он писал даже публицистические работы. И хотя, по его собственному признанию, в совершенстве он не владел пи одним из них, знакомство с иностранными языками дало ему очень многое.
Пребывание в сибирской ссылке совпало с подъемом рабочего движения в России, интенсивной работой искровских организаций по созданию, марксистской рабочей партии, поскольку после I съезда РСДРП социал-демократия временно пошла не вперед, а назад, вернувшись к кустарничеству и кружковщине. Л. Д. Бронштейн устанавливает связь с Сибирским союзом РСДРП, Знакомится с книгой В. И. Ленина «Что делать?». Ему не могли не импонировать глубокая убежденность Ленина в огромном значении субъективного фактора исторического процесса, неиссякаемый оптимизм, напористость и дерзость молодого лидера «Искры».
Постепенно созревает план побега из ссылки, нашедший полное понимание и поддержку у А. Л. Соколовской, которая верила в большое будущее мужа. Тот факт, что Л. Д. Бронштейн оставил в Сибири жену с двумя маленькими дочерьми — Ниной и Зиной, вряд ли может вызвать наши симпатии, какими бы высокими политическими целями его пи старались оправдать поклонники Троцкого. Трудно сказать, имелось ли в виду воссоединение семьи после окончания срока ссылки Соколовской, но бесспорно одно: она никогда не предъявляла Л, Д. Бронштейну никаких претензий, сохранила к нему дружеские чувства, поддерживала переписку с бывшим мужем и контакты с его родителями, помогавшими ей в воспитании дочерей. В 1935 г. А. Л. Соколовская была репрессирована. Убежденными последовательницами Троцкого стали и его дочери от первого брака. Судьба их сложилась трагично: Нина умерла от туберкулеза в 1928 г., Зинаида покончила с собой в Берлине в 1933 г., когда фашисты потребовали от нее немедленно покинуть Германию.
В конце лета 1902 г., собственноручно вписав в чистый паспортный бланк фамилию надзирателя одесской тюрьмы Троцкого, Л. Д. Бронштейн совершил удачный побег (этому помогло то, что А. Л. Соколовская в течение нескольких дней скрывала от полиции исчезновение мужа, объявив его больным) и вскоре оказался в Самаре, где жил тогда один из главных искровских агентов в России, друг В. И. Ленина Г. М. Кржижановский.
По поручению самарских искровцев Троцкий побывал в Харькове, Полтаве, Киеве, затем вернулся в Самару и выехал оттуда за границу. Путь его лежал в Лондон, где обосновалась тогда редакция «Искры». Не обошлось и без дорожных приключений. Через русско-австрийскую границу Троцкий перебрался на спине контрабандиста; Оказавшись в Вене без денег, оп, не заботясь о соблюдении приличий, явился к руководителю австрийских социал-демократов Виктору Адлеру, который оказал ему необходимую помощь. Затем последовала короткая остановка в Цюрихе, где Троцкий познакомился с членом редакции «Искры» П. Б. Аксельродом. А в конце октября 1902 г. в лондонской квартире, где жили В. И. Ленин и Н. К. Крупская, ранним утром раздался неожиданный звонок, и, когда Надежда Константиновна открыла дверь, она увидела молодого человека явно российского вида, который сказал: «Я — Перо».
Ленин встретил Перо — так окрестили русские искровцы Троцкого за его литературные способности — дружелюбно. Он неоднократно беседовал с Троцким, играл с ним в шахматы, показывал достопримечательности британской столицы. Уже 1 ноября 1902 г. в 27-м номере «Искры» появился первый фельетон Троцкого «Бобчинские в оппозиции» и заметка «К 200-летию присоединения Шлиссельбурга». В дальнейшем новый сотрудник «Искры» опубликовал немало статей, посвященных разоблачению зубатовщины, критике эсеров, либералов, анализу внутренней политики царского правительства. Сравнение искровских публикаций Троцкого с более поздними его работами будет не в пользу первых: Троцкий не ставит здесь крупных теоретических вопросов, стиль его страдает излишней вычурностью, грубоватым юмором. Впрочем, все это можно было списать за счет молодости автора, а если учесть острую нехватку в «Искре» литературных сил, то становится понятно, почему Троцкому авансом раздавали в то время немало комплиментов.
Когда он появился в Лондоне, пик разногласий между Лениным и Плехановым по программным вопросам был уже позади. Однако известная напряженность в отношениях между членами редакции оставалась. В написанных в 1924 г. воспоминаниях «Ленин и старая «Искра»» Троцкий пишет, что для Ленина были характерны большая жесткость и категоричность в определении основных тенденций развития российского капитализма, а также в подходе к процессам концентрации производства и классовой дифференциации, тогда как Плеханов проявлял здесь известную осторожность и предпочитал оперировать словами «более или менее» {505}. Не забывались и яростные споры на заседаниях редакции «Искры», в ходе которых Ленин и Плеханов в полной мере проявляли свои подчас прямо противоположные человеческие и политические качества {506}.
С большой теплотой вспоминал Троцкий о В. И. Засулич. Эта героическая женщина, целиком посвятившая себя революции, жила как скромнейшая из студенток. Не остались тайной для Троцкого ни влюбленность Засулич в Плеханова, пи ее редкая психологическая интуиция. В то же время он отмечал ее «расплывчатый радикализм», симпатии к либералам. Высоко ценил Троцкий и П. Б. Аксельрода. Что же касается» Г. В. Плеханова, то с ним у Троцкого отношения не сложились с самой первой встречи. Плеханову не поправились развязность молодого сотрудника «Искры», его желание вести разговор на равных, не соблюдая той дистанции, которая должна отделять мэтра от ученика. В свою очередь, Троцкий был разочарован его «изысканнейшей холодностью, на которую он был большой мастер», явным недоверием к молодежи. В дальнейшем к этой личной неприязни, которая стала взаимной, прибавились и разногласия по ряду принципиальных вопросов.
Одновременно с работой в «Искре» Троцкий выступал с рефератами в Брюсселе, Льеже, Париже, в русских студенческих колониях в Швейцарии и Германии. Среднего роста, примерно 170 сантиметров, с густой копной темных вьющихся волос, голубыми глазами, орлиным носом, небольшой мефистофельской бородкой и усами, Троцкий хорошо держался на трибуне, владел всеми приемами ораторского искусства. Он был остроумен, саркастичен, когда речь заходила об идейных противниках марксизма. В то же время бросались в глаза его излишняя самоуверенность, порой даже какая-то надменность, прокурорский той, легковесность многих суждений. Форма явно первенствовала над содержанием его выступлений, сильными сторонами которых были темперамент, пафос, логика в развитии мысли при явном недостатке ее оригинальности. Не будем забывать, однако, что
