26 декабря началась Керченско-Феодосийская операция. Значительную роль сыграло предложение Октябрьского высаживать десант непосредственно в порту Феодосии. Военно-морской историк Г.И. Ванеев отмечал: «Командующий флотом вице-адмирал Ф.С. Октябрьский принял решение – передовой отряд десанта высаживать непосредственно на причалы порта с боевых кораблей. Это было смелое решение. Высадка десанта в порт, занятый противником, – беспрецедентный пример в истории военно-морского искусства. Однако такое решение было верным, ибо позволило использовать боевые корабли одновременно как десантные суда и как корабли артиллерийской поддержки. Кроме того, в этом случае значительно сокращалось число транспортов для доставки десанта» [350] .
К началу 1942 года высаженные с кораблей Черноморского флота, Керченской военно-морской базы и Азовской флотилии части заняли плацдарм на Керченском полуострове. На плацдарм перебросили две армии. Возник новый фронт, названный Крымским.
В канун Нового года приказ Верховного главнокомандующего поздравил командующих Закавказским фронтом и Черноморским флотом с освобождением Феодосии и Керчи. Успех Керченско-Феодосийской операции вызвал резонанс в печати союзников. Гитлеровцам пришлось снять войска с других направлений и ослабить давление на Севастополь. В результате начатого 17 января противником контрнаступления советским войскам пришлось отойти, оставив Феодосию.
Период относительного затишья под Севастополем был использован, чтобы укрепить оборону. Все, что можно было, укрывали под землю, готовясь к весеннему наступлению. 13 апреля Октябрьский дал приказ штабу разработать план отражения комбинированного удара противника [351] .
23 апреля Октябрьский получил сообщение, что создано Северо-Кавказское направление во главе с маршалом Буденным, которому подчинен флот. Следующим вечером командующий в Краснодаре встретился с маршалом и наркомом ВМФ Кузнецовым. Последний предложил Октябрьскому перенести командный пункт в Туапсе, но тот отказался и с разрешения Сталина остался в Севастополе.
27 апреля пришлось принять решение о подготовке доставки грузов подводными лодками. Позднее адмирал вспоминал: «Вызванный из Севастополя в Краснодар к главкому Северо-Кавказского направления Маршалу Советского Союза С.М. Буденному, я воспользовался этим полетом на Кавказ, и в беседе с командиром Новороссийской ВМБ кап. 1-го ранга Т.Н. Холостяковым – старым и опытным подводником – мы обсудили вопрос использования подводных лодок для питания Севастополя в случае невозможности прорыва надводных кораблей. Было решено подготовить спецгруппу подводных лодок для этих целей» [352] . Скоро эта группа потребовалась.
29 апреля вице-адмирал вылетел из Геленджика в Севастополь. А 8 мая началось гитлеровское наступление на Керченском полуострове, и вскоре фронт был прорван.
14 мая немцы ворвались в Керчь. Сухопутным войскам не удалось удержать Керченский полуостров. В тот же день началась эвакуация войск на Таманский полуостров. Флот получил приказ поддерживать огнем кораблей и авиацией сухопутные войска.
Поражение Крымского фронта оставило Севастополь один на один с армией Манштейна. 16 мая Октябрьский отправил Сталину и Буденному телеграмму с просьбой о помощи СОР перед лицом неминуемого неприятельского наступления; помощь была оказана в ближайшие дни.
Уже весной противник начал усиленные бомбардировки Севастополя. 1 июня Октябрьский записал в дневнике: «Невозможно не только спать, лежать невозможно… все гремит, шумит, койка ходуном ходит. Нещадно противник бомбит город. Бомбы падают (очень много) в районе ФКП. Бомбят Херсонесский аэродром. Доложили: бомбят до 25 бомбовиков. Очень шумно от артиллерии» [353] .
От налетов страдал город, выходила из строя связь, однако хорошо окопавшийся гарнизон нес сравнительно малые потери. Командующий записывал 3 июня 1942 года: «Вступая в третье, решающее сражение за Севастополь, нам теперь ясно: мы имеем силы, которые в основном готовы к бою. Войск для обороны достаточно, неплохо с артиллерией. Маловато оружия, маловато авиации по сравнению с противником… Моя гвардия и основа – морпехота… Думаю, что чести русского оружия не посрамим» [354] .
Особо трудной к лету 1942 года стала доставка подкреплений и грузов, вывоз раненых, мирного населения и ценностей. Германская авиация охотилась за судами и кораблями в море и самом Севастополе, где порт вскоре оказался под ударами артиллерии противника. Сначала использовали быстроходные транспорты и боевые корабли, а затем потребовалось для перевозки важнейших грузов и спасения раненых использовать подводные лодки.
В разгаре последнего штурма 12 июля Верховный главнокомандующий направил защитникам города приветственную телеграмму:
«Вице-адмиралу Октябрьскому. Генерал-майору Петрову.
Горячо приветствую доблестных защитников Севастополя – красноармейцев, краснофлотцев, командиров и комиссаров, мужественно отстаивающих каждую пядь советской земли и наносящих удары немецким захватчикам и их румынским прихвостням.
Самоотверженная борьба севастопольцев служит примером героизма для всей Красной Армии и советского народа. Уверен, что славные защитники Севастополя с достоинством и честью выполнят свой долг перед Родиной. Сталин » [355] .
Удержать город не удалось, ибо флот не имел достаточных сил, чтобы доставлять защитникам необходимое количество подкреплений и снабжения. Приходилось горючее перевозить на подводных лодках, ибо прорывы надводных кораблей вели к значительным потерям.
Для решительного наступления войска 11-й германской армии создали группировку артиллерии калибром до 800 миллиметров. На фронте 35 километров было сосредоточено 208 батарей (не считая зенитных) при поддержке авиации 8-го авиационного корпуса [356] . Наступление было начато 7 июня мощной артподготовкой и ударами с воздуха. К 26 июня гитлеровцы почти полностью овладели внешним поясом крепостных сооружений Севастополя и вышли к Северной бухте. Силы наступающих были на исходе. Севастопольцы упорно оборонялись. Но Манштейн предложил неожиданный ход. В ночь на 29 июня две дивизии на штурмовых лодках незаметно переправились через Северную бухту и вышли во фланг позиции на Сапун-горе. 1 июля после массированного удара авиации и артиллерии немецкие войска вошли в город. Но бои за Херсонесский полуостров продолжались до 4 июля [357] . Советские войска надеялись на эвакуацию, но тщетно.
30 июня Октябрьский послал телеграммы Сталину, Кузнецову и Буденному, что Севастополь не продержится более двух-трех дней, и просил разрешения эвакуировать хотя бы часть ответственных командиров и граждан. Разрешение было получено вечером 30 июня. К тому времени уже два дня не было возможности вывозить раненых, которых скопилось до 23 тысяч. В дневнике Октябрьский записал: «Отправил часть людей вчера, отправляю сегодня на самолетах, подлодках. Положение тяжелое. Надо бы побольше вывезти людей. На чем? Противник все топит. Противник ворвался на Куликово поле, Малахов курган, даже вокзал, Исторический бульвар. Бои идут на улицах города». На последнем заседании Военного совета командующий приказал боеспособным частям прикрывать участок берега, на котором скопились войска СОР, и отход морем [358] . Вывезти удалось немногих. Э. фон Манштейн писал в воспоминаниях, что только на Херсонесском полуострове в плен попало 90 тысяч человек, а советские потери убитыми в несколько раз превышали потери наступавших немецких войск [359] .
