Весной…
… при чистке лошади главное — держать рот закрытым. Потому что иначе наешься шерсти. Но мне рот закрытым держать сложно — мы же общаемся! Однажды, еще на одной из предыдущих конюшен какой-то дядечка из прокатных, подслушав, как мы общаемся с лошадьми, горестно воскликнул:
— Вот бы со мной кто так разговаривал!
Я хотела ответить, что это вопросы к его тетечке, но не стала: тетечка стояла рядом, а сеанс семейной терапии никто не заказывал.
Гонжище потихоньку становился своеобразным наркотиком — я ужасно по нему скучала и впадаю в бешенство, если не могла навестить. И он в ответ стал очень милым и тискательным. Сует в руки башку, развешивает уши, кладет голову на плечо и замирает, дышит в ухо и, если отходишь, с затуманенным взглядом топает следом. Видимо, для него это тоже потихоньку становилось наркотиком.
Гонжище — та еще фотомодель
На публике он чаще всего (в 99,9 % случаев, если приводить статистические данные) заявляет: «Я СТЕСНЯЮСЬ!», что в переводе означает «Покройся несмываемым позором на веки вечные». Я и покрываюсь…
Вот и в приезд фотографа Ани. Вышли мы на улицу — красотища! Насекомых нет, погода отличная, приятный вечер. Живи и радуйся. Поэтому подставы не ожидала. И радостно вытащила Гонжищу на плац.
«И какого черта мы сюда выперлись?» — поинтересовалась моя лошадь, настроенная на какой-то философский лад. — «Давай лучше на птичек полюбуемся!»
Предложение побегать было отвергнуто с негодованием. Я вооружилась палкой с пакетом на конце, но Гонжище недвусмысленно дал понять, где он меня с этими девайсами видел. И как он боится зверского выражения моего лица.
Волшебный мячик помог вспомнить значение слова «галоп». Правда, ненадолго. Но тем не менее!
Потом Гонжище пытался изобразить свечку. Ну, то есть, как пытался.
На самом деле, пыталась я — прыгала вокруг него, весьма убедительно изображая козу из предгорий Тянь-Шаня, и размахивая руками (крылатая коза была, да). Мои волосы изображали развевающуюся на ветру горных вершин козью гриву.
Лошадь же в это время, нацепив на личину маску святости и непогрешимости, пытался вразумить неразумных.
Внушая им, что учить лошадь свечкам (а тем более их от этой самой лошади требовать!) — это кощунство, нарушение всех правил приличий, асоциальное и опасное поведение.
И вообще, жирный минус к карме.
Два минуса.
И отвяжитесь от бедной лошадки. Понятно, да?
Но, к сожалению, его миссионерский пыл отклика в наших очерствевших душах (или что там на их месте у столь жесткосердечных личностей находится) не получил.
Ну, ладно, сказал лошадь, если прямо так уж невмоготу — он, так и быть, готов на компромисс.
В виде половины свечки.
В смысле, одной ногой.
В конце концов, что-то вымучили. Мааааахонькое!
Когда покинули плац и пошли на поле, Гонжище возликовал было, что его мучения закончились, но не тут-то было. Он недооценил степень нашего коварства.
На самом деле, начиналось самое интересное.
Лошадь «без ничего» в поле надо было уговорить «попасть» в нужном месте в нужный ракурс. И начались новые мучения.
— Пусть он станет передними ногами на эту горочку! — командовал фотограф. — И поверни его сюда! Да-да, хорошо… неееет, этот шаг был лишним. Возвращай назад.
И так много-много раз. А что делать? Искусство, как известно, безжалостно и с жертвами не считается.
Я подозревала, что Гонжище пошлет нас всех в ближайший лес с нашим художественным замыслом, а сам отправится домой — приходить в себя от стресса. Но, удивительное дело, он почти покорно сносил все попытки придать ему нужную «форму». Правда, выражение лица красноречиво свидетельствовало, ЧТО он обо всем этом думает.
Попытались использовать фишку, которая помогла в прошлый раз — дать ему послушать лошадиное ржание с телефона. Этот трюк произвел огромное впечатление на всех гуляющих лошадей: они сгрудились возле ограждений левад, уставившись в нашу сторону. Гонжище же вначале повернул башку, а потом со снисходительно-усталым видом взирал на нас: мол, нашли дурака.
Так что эта часть съемок для него прошла под лозунгом: «Чем бы дитятки не тешились, лишь бы не плакали».
— Видишь, — гордо сказала я Ане, — на этот раз он даже не убежал от нас!
— Да, — печально согласилась Аня. — Это прогресс.
Но и это было еще не все.
***
Иногда мне пытаются льстить, говоря, что произвожу впечатление серьезного человека. Это обманчивое впечатление. На самом деле, собственному таланту любое мероприятие превратить в нечто среднее между балаганом и цирком шапито завидую даже я сама. Просто иногда стесняюсь.
Во время следующей серии Аня, думаю, готова была отречься от фотосессии, фотоаппарата, того дня и в особенности нас с Гонгом.
Сделать вид, что мы не знакомы.
Не помню, кому пришла в голову мысль включить в художественный замысел еще одного персонажа.
Ну, а правда, зря, что ли, у Гонжищи в племенном свидетельстве (красным по белому, между прочим!) значится «чистокровная ВЕРХОВАЯ»? Верховая! А значит, нужОн всадник. Ибо надо соответствовать и все такое.
И, поскольку других желающих не нашлось, эта роль была в принудительном порядке делегирована кошке Масяне, которая, на свою беду, рискнула полюбопытствовать, чем это мы там, на поле, занимаемся, ну, и как обычно засвидетельствовать свое расположение.
Засвидетельствовала, ага.
После N-ного водружения не сильно осчастливленного новыми функциональными обязанностями всадника на столь же радостную лошадку Масяня предательски дезертировала. Скрылась в траве — и больше я ее в тот день не видела. Наверное, отсиживалась в каком-нибудь тайнике до темноты, чтобы еще куда-нибудь не запихнули.
Но издевательства над несчастными бессловесными созданиями были тщательнейшим образом задокументированы, запротоколированы и будут представлены на обозрение общественности.
Гонжище и Масяня выразили надежду, что ответом будет общественное порицание столь вопиющего безобразия. Они даже готовили петицию, но она была по ошибке кем-то съедена. Возможно, другой кошкой, Мэгги.
Вот — страшные и ужасные доказательства зверемучительства.
Ну, и мы, как же ж без нас.
В одной из предыдущих глав, если помните, я описывала душераздирающую историю о попытке познакомить этих двух персонажей.
В общем, жил-жил Гонжище, не особенно тужил, но тут я снова решилась на смелые эксперименты. И попыталась повторно познакомить Гонжище и Зонт. Гонжище, к моему удивлению, бочку во имя спасения ломать не стал, даже через забор не прыгал, но побегал немного, что было, то было.
И
