внимательно, жадно ловя каждое слово. Он живо реагировал то кивком головы, то хлопком руки по согнутому колену, восхищаясь: «Ну, здорово! Ну, молодцы!» Когда зашла речь о погибших товарищах, Артур Карлович как-то враз погрустнел. В глазах его, всегда живых, задористо-смелых, увиделась боль.
— Да-а, — вздохнул он. — Потери, потери… Много еще их у нас. Много! Конечно, мы уже не те, что в сорок первом. Запросто нас не возьмешь. Обстреляны, опытны. Но все же, друзья, воевать нам и вести разведку надо расчетливее, хитрее, маневреннее. Тут, издали, как бы с высоты, мне подумалось: после всего того, что мы наделали по разведывательной работе и в диверсиях на железной дороге Минск — Орша, да и вообще в тех краях, нужно ли нам было все время торчать на одной базе и, объективно, ждать, когда нас окружат? Ведь не простаки же мы! Знали же, что наши диверсии так нам не сойдут. Зачем же, спрашивается, на одном месте сидели?
— Причин было немало. Но главное, об этом надо спросить тут — в Центре, в штабе, где было четко определено местонахождение штаба оперативной группы.
— О чем спрашивать? Разве начальство сковывало нашу инициативу? Нам указали район боевых действий, первоначальную базу. Но никто и не запрещал выбрать запасные. Когда вы ушли в новые леса, разве вас за это упрекнули?
— Мы так и действовали. Но беда состояла в том, что все эти запасные пункты для нашего штаба находились в одном и том же лесном массиве — между шоссе Минск — Орша и Березино — Белыничи. Фашисты на этот раз проводили блокаду в крупном масштабе, обложив весь этот огромный лесной массив. Уйти в другие лесные массивы не так просто. С нашим хозяйством возни немало — сразу не поднимешь. Да и удаляться на большое расстояние от объектов врага не с руки… Вот и решай, как хочешь. Скажу откровенно, когда мы вынужденно оставили магистраль Минск — Орша, то в телеграммах Центра сразу же почувствовался холодок…
— Все это ваша фантазия. А скорее всего, обостренное чувство ответственности за выполнение боевой задачи. Вы сами испытали необоснованное чувство собственной вины за то, что вам пришлось уйти от дороги.
— А мы и не уходили.
— Как не уходили?
— Диверсии, разведка на Минской дороге продолжаются. Там оставлены подпольные боевые группы.
Спрогис радостно воскликнул:
— Вот видите!.. Видите, какие вы смекалистые! Уверяю, что в штабе вам за это спасибо скажут.
— Зачем же тогда нас вызвали?
— А вот об этом мне не известно.
— Где теперь штаб фронта?
— Под Малоярославцем.
— Командующий — генерал Конев?
— Да, он. Но кто с вами будет беседовать — не знаю. Сейчас все до предела заняты. Под Сталинградом началось крупное контрнаступление наших войск.
— Какие оттуда вести?
— Добрые! Очень добрые, друзья мои. Наши войска успешно ведут наступательные бои на флангах фашистской группировки войск. Оккупанты несут большие потери в живой силе и боевой технике.
— Вот оно — возмездие! Как долго мы его ждали.
— Да, справедливое возмездие, — сказал Спрогис. — Но это, как мне кажется, друзья, только начало.
Он порывисто встал со старого гостиничного кресла.
— Да что мы все о войне, войне да службе. Поговорим-ка, друзья, о кино, театрах, девчатах… Не так уж много мирных дней нам отведено, да еще в таком чудесном городе! Завтра — снова в леса, болота, на вражеские дороги… Что может вам предложить ваш поседевший в боях командир? Большой театр, Малый, имени Ермоловой, МХАТ, кинотеатры… Все к вашим услугам. Билеты гарантируются вне очереди. Не мной, конечно, а решением Моссовета. Для фронтовиков открыты двери всех зрелищных учреждений!
— А что в них идет?
— «Фронт» Корнейчука, «Нашествие» Леонова, в кинотеатрах — вечно желанный «Чапаев». Можно сходить на повторные фильмы. У меня есть предложение: сегодня для начала посмотреть «Волгу-Волгу». Отдохнем, от души посмеемся… Ведь теперь и это можно! С началом наступления под Сталинградом да еще при встрече с вами, целыми и невредимыми, ей-богу, на душе посветлело. Итак, кто за поход на «Волгу-Волгу»?
Руку подняли все.
В штабе фронта. Встреча с командующим
Дни отдыха в Москве промелькнули так, будто их и не было. И вот уже легковая машина разведотдела штаба фронта мчится по Минскому шоссе к Малоярославцу, увозя из столицы Огнивцева. До этого с ним беседовали начальник разведотдела полковник Ильницкий и старший батальонный комиссар Кузнецов. Они обо всем расспросили, все записали для доклада высшему начальству. Привез с собой Огнивцев и оперативную карту расположения немецко-фашистских гарнизонов, а также характеристики их начальников, важных объектов и складов, полные данные о перевозках войск и грузов, боевой техники по железным дорогам Минск — Смоленск и Минск — Бобруйск — Гомель.
Огнивцеву было известно, что с ним пожелал встретиться начальник штаба фронта. А может, примет его и сам командующий — была и такая наметка. Три месяца назад, перед отправкой в тыл врага, боевую задачу десантники получали от начальника штаба генерала Соколовского. Теперь предстояло перед ним же и отчитаться о том, что сделано, как выполнен боевой приказ. А получать, как известно, всегда легче, чем давать отчет… Вполне понятно, очень волновало Огнивцева предстоящее свидание. Кому-кому, а ему лучше, чем другим, известно, что обо всем сделанном отрядом, штабу постоянно и правдиво докладывалось. Оценки некоторым событиям тут же давались в ответных телеграммах Центра. Но какова общая оценка деятельности отряда? Это пока оставалось не ясным. Все должно было встать на свои места сегодня…
Но все обернулось иначе. Неожиданно для всех, командира оперативной группы подполковника Огнивцева первым принял командующий фронтом Иван Степанович Конев. Как сразу же стало ясно, был он гораздо веселее и бодрее, чем в сорок первом, когда его в последний раз видел Огнивцев. Прямой, подтянутый в своем неизменном кителе и хромовых, до блеска начищенных, сапогах, чисто выбритый, он смотрел с доброжелательной усмешкой.
— Проходите, товарищи, проходите. Садитесь. Рад вас видеть, «разбойников» с Березины, — сказал Конев и пошутил: — Говорят, Гитлер подал на вас жалобу. Не даете спокойно возить войска на Восточный фронт. И воюете не по правилам. Нехорошо, нехорошо.
— Жалоба фюрера вполне обоснованна, товарищ командующий. Оперативная группа добыла и передала в штаб фронта важные разведывательные данные о группировке фашистских войск, месторасположении их штабов в районах Минск — Борисов — Орша и далеко за их пределами, о перевозках противника по железной и шоссейной дорогам Минск — Москва. Разведчиками группы подробно раскрыт гарнизон врага в Печах, о котором у нас не было достоверных данных. Минеры десантных групп и отрядов свалили четырнадцать эшелонов, подорвали десятки паровозов, вагонов, сожгла немало эшелонов с горючим… — доложил командующему начальник штаба фронта. — Все
