Без хорошего ухода за больными усилия медиков, даже самых искусных, значили мало. В 1803 г. заботами Марии Федоровны, жены императора Павла I, организуются вдовьи дома. Их штат состоял из женщин-вдов, которые ухаживали за больными вдовами, одинокими и без средств к существованию. Персонал подобных заведений называли «сердобольными вдовами», которые вскоре не только ухаживали за старушками из вдовьих домов, но и работали в больнице.
С 1 января 1814 г. для женского персонала петербургских больниц открылись годичные курсы, где сердобольным вдовам показывали приемы оказания медицинской помощи, занятия проходили в виде дежурств в хирургическом и терапевтическом отделениях клиник. По окончании учебы сдавался экзамен, каждая из выпускниц получала золотой крест на зеленой ленте, который была обязана носить всю жизнь, даже если сердобольная вдова более не работала.
Уже в первой половине XIX в. возобновилась практика женского ухода в военных госпиталях: в 1818 году в штатное расписание всех столичных больниц включилась должность «сердобольные» – так создалась государственная служба сиделок. Указом 1819 г. рекомендовалось в госпитали «нанимать военных поселений с числом более 150 больных 20 женщин по уходу за больными, 5 служительниц и 1 надзирательницу». Было составлено и первое руководство по медицинскому уходу «Наставление и правила, как ходить за больными… наипаче для сердобольных вдов…». Его автором был главврач московской больницы, считающийся основателем научной базы сестринского дела в России – Христофор фон Оппель. Руководство включало 5 частей, разделенных на следующие темы:
– «Нужные свойства и обязанности хожатых за больными.
– Нужные предосторожности при даче лекарств.
– Как поступать с больными, обыкновенными болезнями одержимыми. Лекарства, которые хожатые сами приготовлять могут.
– Как поступать с выздоравливающими, правила предосторожности для самой хожатой.
– Как ходить за родильницами, младенцами и что наблюдать при умерших».
9 марта 1844 г. на средства Великой княгини Александры Николаевны и принцессы Терезии Ольденбургской в Санкт-Петербурге была открыта первая в России община сестер милосердия, позже названная Свято-Троицкой. Сестрой милосердия называли женщину 18–40 лет с медицинским образованием или без такового, обязательно грамотную, ухаживающую за больными и ранеными. «Милосердие» означает «готовность помочь кому-нибудь из сострадания, человеколюбия». Следуя девизу «Забота о больных – дело личного подвига», сестры милосердия из этой общины участвовали во всех войнах XIX в., закончив свою деятельность только после Октябрьского переворота.
В статье, посвященной 50-летнему юбилею петербургской общины, писали: «…сестры милосердия по суткам дежурят в больнице, чередуясь каждые 4–5 дней, участвуют в амбулаторном приеме больных, проводя перевязки, помогают в хирургических операциях. Следят за сохранным содержанием инструментария, за приготовлением антисептических перевязочных материалов». Из 48 сестер милосердия 23 по очереди дежурили в мужской и женской больницах, ухаживали за больными на дому, 7 – в хирургических отделениях, остальные работали в аптеках, в прачечной, в амбулатории. Община содержалась наличные средства Великой княгини Александры Николаевны.
Известный хирург Николай Иванович, которого считают «отцом русского сестринского дела», не только одобрял участие женщин в оказании помощи больным, но и всячески помогал: начиная с марта 1844 года он консультировал сестер, проводил операции с их участием, вскрытия, присутствовал на совещаниях сестер. Его наблюдения легли в основу создания будущей Крестовоздвиженской общины сестер милосердия, основанной Великой княгиней Еленой Павловной, во время Крымской войны. Руководство общиной было доверено Н.И. Пирогову. Он считал: «Доказано уже опытом, что никто лучше женщин не может сочувствовать страданиям больного и окружать его попечением неизменным и, так сказать, несвойственном мужчинам». Это доказали всей своей героической деятельностью российские сестры милосердия, участвовавшие в Крымской войне.
На Крымской войне (1853–1856)
В 1853 г. началась война России с Турцией, вслед за ней войну России объявили Англия и Франция. Нашей державе предстояла борьба против этих стран полном одиночестве, потому что Пруссия и Австрия отказали ей в поддержке.
В ноябре 1853 г. русский флот разгромил в Синопской бухте превосходящий его турецкий и даже сохранил свои корабли. Но в апреле 1854 г. французские и английские корабли без всякого предупреждения открыли огонь по г. Одессе и даже пытались высадиться на берег, но безуспешно благодаря русским береговым батареям. Увеличив мощь и количество боевых кораблей, 1 сентября 1854 г. Противник подошел к Евпатории и начал высадку десанта. Но главнокомандующий войсками в Крыму князь Меньшиков не придал значения этой высадке, и на российском берегу оказалось 60 тысяч вражеских солдат. У реки Альмы произошло сражение с неприятелем, силы которого превосходили вдвое количество русских, кроме того, противник был лучше вооружен. Несмотря на большое сопротивление врагу и огромные потери с его стороны, Альминское сражение было проиграно. Русские войска отступили к Севастополю и принялись воздвигать оборонительные рубежи. Уже в первые дни обороны Севастополя и дальше до самого окончания Крымской войны проявлялось из-за бездарного руководства страшное безразличие, халатное отношение администрации к нуждам солдат, раненых, воровство, неумелое, бездарное руководство военачальников. В своем дневнике от 2 ноября 1854 г. граф Л. Н. Толстой, будучи в это время в Крыму, писал: «…10-я и 11-я дивизия атаковали левый фланг неприятеля, опрокинули его и заклепали 37 орудий. Тогда неприятель выставил 6000 штуцеров, только 6000 против 30000. И мы отступили, потеряв около 6000 храбрых. И мы должны были отступить, ибо при половине наших войск по непроходимости дорог не было артиллерии и, Бог знает почему, не было стрелковых батальонов. Ужасное убийство. Оно ляжет на души многих! Господи, прости им!»
…Кроме Меньшикова, армией руководил и князь Горчаков. Севастополь был набит князьями. Здесь также находились великие князья Николай и Михаил, сыновья Николая I. Они были посланы в Крым для «подъема духа» и для получения наград, которые им были необходимы для продвижения по службе. Их пребывание на войне, в патриотических кругах, рассматривалось как помеха в руководстве войной. Сестра братьев Аксаковых B.C. Аксакова писала: «Лучше бы, если бы они оттуда уехали; конечно, их должны там оберегать и пожертвуют для спасения их тысячами людей». Не менее критично писала она в своем дневнике и о князе Меньшикове: «Слухи о Меньшикове неутешительны. Из Севастополя пишут, что он совершенно потерялся и хотел бросить и город и флот на жертву неприятеля, и, если б неприятель напал тогда на Севастополь, он был бы взят без бою…»
