Один из таких несомненно подлинных документов: часть докладной записки, представленной Верховному главнокомандующему (им в этот момент был Николай II. — В. С.) 26 февраля 1917 г. и одобренной начальником штаба Верховного главнокомандующего генералом М. В. Алексеевым24. Она представлена в «документах Акермана» в виде копии, сделанной самим Оссендовским от имени «Разведочного отделения» на пяти с половиной машинописных страницах и заверенной адъютантом Генрихом и двумя печатями этого мифического учреждения. Содержание записки весьма интересно, но имеет мало отношения к изучаемой нами теме. Важнее сопроводительное письмо, датированное 10 марта 1918 г. и «отправленное» «Господину Председателю Совета Народных Комиссаров» от имени начальника «Nachrichten Bureau» Р. Бауэра. В ней говорилось: «Народный комиссар Крыленко переслал в Разведочное отделение обширную докладную записку, представленную двумя лицами 26 февраля 1917 г. на имя Верховного главнокомандующего. Копия заключительной части означенной записки, одобренной начальником штаба Верховного главнокомандующего ген. М. В. Алексеевым, при настоящем отношении сопровождается. Записка эта была рассмотрена в марте бывшим министром Гучковым, который приказал приступить к практическому ее осуществлению. В настоящее время из дел Генерального штаба записка эта поступила в Высший военный совет, где, по нашим сведениям, она в главных чертах пользуется одобрительным к себе отношением. Отделению известно, что та часть записки, которая останавливается на организации германской разведочной службы в Китае, Японии и С. А. С. Штатах, в настоящее время служит предметом обсуждения. По предписанию Германского Генерального штаба имею честь просить немедленно снять с обсуждения упомянутую записку и не поднимать этого вопроса, несомненно ухудшающего отношения между Германской империей и Россией»25.
Этим путем Оссендовский замарывал и Н. В. Крыленко, который, оказывается, верноподданнически посылает документ о германском шпионаже не Дзержинскому или непосредственно Ленину, а сначала в германскую разведку, которая уже указывает Совнаркому, что делать. М. Н. Скрыпник «помечает»: «Снять копию с зап. и отн.», а Н. П. Горбунов «пишет»: «В Малый Совет».
Дальневосточная тема составляла главное содержание и письма «Nachrichten Bureau», датированного 14 марта 1918 г. В нем народному комиссару по иностранным делам приказывалось «немедленно под видом красногвардейцев перекинуть весь отряд, сформированный майорами фон Бельке и Энгельмайером в Ростове-на-Дону, в Красноярск и Иркутск под предлогом борьбы с есаулом Семеновым и другими противниками Советской власти»26. Отряд этот вместе с «вооруженными уже через бар. Будберга и Гезе германскими и австро-венгерскими военнопленными составит ядро [против] будущей и несомненной оккупационной кампании Японии и Соединенных Штатов против Российского правительства. В Иркутске все инструкции нашего штаба будут получаться через революционных, преданных Советской власти казаков Триполитова, Кольцова и Ружина, а также через известного комиссариату Муратова. Всем этим лицам комиссариат благоволит выдать новые русские паспорта на иные имена, дабы предохранить этих полезных людей от непредвиденной опасности»27. Итак, «немецкие агенты» Будберг и Гезе и немецкие майоры формируют отряды под видом Красной гвардии, вооружают их, готовятся к отражению оккупационных сил союзников на Дальнем Востоке.
Но и Запад не был забыт Оссендовским в этом письме. Начало его прямо смехотворно: «По поручению нашего Генерального штаба имею честь просить экстренно довести до сведения представителя Российского правительства в Англии г. Литвинова, что к нему явятся гг. Вознесенский и Сузуко, которые передадут ему указания, где и каким образом на восточном побережье Англии надлежит немедленно установить наблюдение и сигнализацию». Хорошо, что М. М. Литвинов никогда не видел этого документа и не знал о его существовании, иначе с ним, наверное, случился бы удар. На документе была помета: «Сообщить тов, Подвойскому». Так еще один советский военный руководитель становился в ряд «немецких агентов»28.
Тема антиамериканской деятельности немцев при помощи русского правительства была, без сомнения, главной для документов, приобретенных Имбри от Акермана. Оссендовский нажимал на все педали: тут и использование в качестве агентов русских, японцев, китайцев; тут и промышленная конкуренция, и перехватывание заказов от американских фирм, и многое другое. У нас нет возможности подробно изложить содержание каждого документа. Мы приводим текст всех 39 «документов Имбри-Акермана» в приложении № 4 к данной книге. Тем не менее несколько характерных примеров нам хотелось бы еще привести.
Так, в письме одного из «агентов контрразведки» на имя народного комиссара по иностранным делам от 25 марта (на бланке «Контрразведки при Ставке», но без исходящею номера) в частности, говорилось: «Довожу до сведения комиссариата, что сегодня германский разведчик Бауэрмейстер имел продолжительное совещание с заведующим нашей контрразведкой т. Фейерабендом и с тов. Крыленкой. Дебатировался вопрос о том, чтобы в состав русской делегации, отправляющейся в Соединенные Штаты для ревизии военных заказов, ввести двух лиц: датчанина Гансена и рекомендованного т. Ганецким — Пельтенбурга, снабдив их русскими паспортами»29. Цель поездки: проникнуть к американским изобретателям и разработчикам новых типов оружия. Об изощренности фантазии Оссендовского говорит, например, письмо адъютанта «Разведывательного бюро» Генриха «народному комиссару господину Володарскому» от 5 апреля 1918 г. под грифом: «Секретно. Лично». «Прошу Вас, — говорилось в письме, — доставить несколько русских паспортов на бурятские фамилии для отправляемых в Манджурию и на Дальний Восток агентов-китайцев для исполнения плана нашего штаба относительно создания конфликтов между Соединенными Штатами Северной Америки и Японией во время их оккупационной кампании на берегах Тихого Океана. Прошу исполнить настоящую просьбу в порядке большой срочности»30. Хотя Володарский не был никогда народным комиссаром, а просто комиссаром и никакого отношения к выдаче паспортов тоже не имел, но неизвестной рукой без подписи на документе оставлена помета: «Михайлову». Кто Михайлов, думайте сами.
Володарский попался на зуб Оссендовскому и в третий раз. В письме «Nachrichtcn Bureau» от 7 апреля на имя «господина председателя Совета Народных Комиссаров» несуществующий Рудольф Бауэр рекомендовал поручить комиссару Володарскому «составление прокламаций на русском и английском языках», обвиняющих Японию в аннексионистских замыслах против России31. Напомним, что к этому моменту телеграф уже донес весть о высадке японской дивизии во Владивостоке.
