Утром, открывая первое совещание, я очень коротко изложил свои взгляды, а потом решил попросту посоветоваться с инженерами отдела, послушать, что скажут они.
К началу 1944 года немцы отказались от массовых налетов на тыловые объекты страны. Причина этого заключалась в том, что значительно усилилась противовоздушная оборона городов и войск. Кроме того, военно-воздушные силы фашистской Германии понесли столь серьезные потери, что гитлеровцам в основном приходилось думать об обеспечении безопасности собственного тыла, сохранении прифронтовых коммуникаций, поддержке наземных войск. Конечно, немцы были еще очень сильны, но превосходство в воздухе принадлежало уже нам.
Исходя из этого, я высказал в своем докладе мысль, что разработка новых образцов зенитного вооружения для Красной Армии должна быть организована с дальним прицелом. Те системы, которые освоены и выпускаются промышленностью для нужд фронта, позволяют успешно решать задачи, стоящие перед войсками ПВО. Новые же исследования необходимо спланировать так, чтобы они в максимальной степени отвечали требованиям завтрашнего дня.
Когда пришла пора высказаться инженерам отдела, все они горячо поддержали идею так называемого генерального плана развития зенитного вооружения, причем плана научно обоснованного. Собственно говоря, на первых порах речь шла о подготовке такого плана. Но и эта работа требовала полного напряжения сил.
Прежде всего мы решили обобщить данные о результатах боевых действий зенитчиков за минувшие два с половиной года войны, сделать обоснованные выводы о сильных и слабых сторонах этого вида оружия. Мы воспользовались отчетно-информационными сводками Главного штаба Войск ПВО страны и командования войсковой противовоздушной обороны. Одновременно от отдела были посланы инженеры непосредственно в части и соединения противовоздушной обороны, принимавшие участие в боевых действиях. Их задача заключалась в том, чтобы обстоятельно побеседовать с людьми, выяснить их мнение о сильных и слабых сторонах орудий, приборов управления огнем, оптических средств, боеприпасов и радиолокационных станций, если таковые имелись на вооружении. Каждая мелочь имела теперь для нас весьма существенное значение.
Самому серьезному изучению подверглись иностранные технические журналы. Словом, мы не оставляли без внимания ни один источник, в котором можно было бы найти интересующую нас информацию.
Прошло немногим более месяца, и на стол председателя Арткома генерала Хохлова легла объемистая папка с нашими предложениями. Здесь была объяснительная записка, множество таблиц, графиков, схем. Несколько дней Василий Исидорович внимательно изучал представленные ему материалы. Затем он вызвал меня и выразил полное удовлетворение нашей работой.
- Перед тем как докладывать о ваших предложениях Государственному Комитету Обороны, - сказал Василий Исидорович, - обсудим их на пленуме Арткома.
Пленум Арткома собрался в первый же день марта 1944 года. Состав его был весьма внушительным. Присутствовали командующий артиллерией Красной Армии Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов, начальник ГАУ маршал артиллерии Н. Д. Яковлев, командующий Войсками ПВО страны генерал-полковник М. С. Громадин, начальник Главного штаба Войск ПВО страны генерал-лейтенант Н. Н. Нагорный, командующий зенитной артиллерией генерал-лейтенант артиллерии А. Ф. Горохов, заместители начальника ГАУ, генералы и ученые Артиллерийской академии имени Ф. Э. Дзержинского, начальники отделов и инженеры Главного артиллерийского управления, имевшие отношение к зенитной артиллерии.
Заседания продолжались три дня. Заслушивались и обсуждались мой доклад и содоклад моего заместителя П. М. Попова, тщательно анализировались представленные цифры. Мы предлагали, в частности, подразделения и части войск противовоздушной обороны оснащать орудиями более крупного калибра, а наряду с этим развивать малокалиберные автоматические системы на базе одноствольных и спаренных установок.
Наш план развития зенитного вооружения был встречен с полным пониманием. В него внесли некоторые поправки и утвердили.
На следующий день после окончания пленума меня вызвал председатель Арткома и приказал готовить доклад в ГКО с проектом Постановления о развитии зенитного вооружения.
Я понимал, что хлопот будет немало. И не только потому, что предстояло заказывать разработчикам новые орудия, приборы, боеприпасы, испытывать опытные образцы, организовывать серийное производство. Наш проект предусматривал коренные изменения в организации всех этих работ. Их суть сводилась к следующему.
Раньше договорные обязательства связывали ГАУ со многими научными учреждениями, исследовательскими институтами, предприятиями различных наркоматов. Если речь шла, допустим, о создании зенитной батареи, то требовалось изготовить не только орудия, но и прибор управления зенитным огнем, оптические дальномеры, а позже - станции орудийной наводки. Рабочий процесс в этом случае схематично выглядел так. Составлялось техническое задание на научные исследования, затем - тактико-технические требования на создание опытного образца. И наконец, если он успешно выдерживал испытания, - технические условия на серийное производство. Все эти вопросы решались в Арткоме ГАУ.
Разработав, скажем, тактико-технические требования на зенитное орудие, мы передавали их конструкторам, которые занимались артиллерийскими системами. Соответствующая документация на ПУАЗО поступала в совершенно иное ведомство, на боеприпасы - в третье. После завершения разработки и изготовления образца производилась окончательная стыковка всего комплекса. На базах ГАУ батарея укомплектовывалась всеми видами вооружения и приборов, после чего ее можно было отправлять на полигонные и войсковые испытания. Словом, окончательно укомплектованную единицу войска получали от Главного артиллерийского управления.
К сожалению, в военное время, да и в мирное тоже, было практически невозможно обеспечить одновременное поступление на стыковочные базы всех наименований комплектующих агрегатов. Случалось и хуже. Бывало, что какое-то устройство, входившее в зенитный артиллерийский комплекс, браковалось на испытаниях и отправлялось на доработку. Вот и получалось, что пушки без приборов стояли на стыковочных базах.
Мы предложили иной принцип разработки зенитного вооружения. В соответствии с новым порядком мы составляли общую документацию на зенитную батарею того или иного калибра, на каждый агрегат и прибор, входящий в ее состав, и все эти документы передавали в одно место - в Наркомат вооружения. Он же, как генеральный поставщик, заказывал другим наркоматам и предприятиям те средства, которые не являлись его номенклатурой. Таким образом, теперь мы могли рассчитывать на получение от промышленности готовой зенитной артиллерийской батареи, укомплектованной всем, чем полагается. Заказана боевая единица - получена боевая единица. Преимущества такого метода были неоспоримы.
