Виктор Островский - Обратная сторона обмана (Тайные операции Моссад)

Иорданский полицейский зашел в автобус и провел короткую проверку. Затем он направил автобус к узкому мосту длиной в 45 метров. Мы ехали медленно, под пристальными взглядами израильских военных полицейских на другой стороне. Я слышал приказы на иврите. «Мешала, проверь тот автобус, а мы проверим этот.»

То, что я слышал, было для меня плохой новостью. Автобус остановился, и все должны были выйти. Военный полицейский был резервистом, который должен был отбыть свои 30 и 40 дней военных сборов. Он не выглядел, как человек, желающий выслужиться. Он только хотел, чтобы прошел еще один день сборов, и приблизилось освобождение. Я знал это чувство, я сам был не раз в таком положении. Он был вежлив и приветлив со мной и с другими пассажирами. Молодой солдат-призывник подтрунивал над ним: – Почему ты еще не помогаешь им носить чемоданы?

– А ты почему не заткнешься? – спросил солдат постарше. – Нет никаких причин обращаться с этими людьми, как твоя мать обращается с тобой.

– Не трогай мою мать, сукин сын.

Мимо прошел фельдфебель и рявкнул на них: – Заткнитесь оба и за работу! День только начался, а вы уже ссоритесь между собой.

Когда я показал свой паспорт, фельдфебель показал мне на маленькую будку в конце длинного защитного козырька, в тени которого стояли столы для таможенного контроля. – Пройдите туда, пожалуйста.

Он послал меня к кабинке для проверки иностранных туристов. Когда я пошел туда, он прокричал мне: – Эй Вы, англичанин!

– В чем дело? – улыбаясь, повернулся я к нему.

– У Вас нет багажа?

– Нет, я еду только на пару часов в Иерихон.

– А что Вы будете делать, если мост закроют до того, как Вы вернетесь?

– У меня тогда будут проблемы, не так ли? Почему? Мост закроют сегодня?

– Этого никто никогда не знает.

Я пошел к кабинке. Когда я зашел в маленькое помещение, то увидел, как Фадлаля подвергают личному контролю. Внутри молодой солдат задал мне пару вопросов, к которым я был хорошо подготовлен. Я был благодарен ему за то, что он несколько раз использовал мое имя. Я попросил его не ставить в мой паспорт израильский штемпель, из-за чего он поставил его на листок бумаги, который вложил в паспорт. Часто происходит, что люди, переезжавшие через мост и желавшие так же вернуться, не хотели получать штемпель в паспорт, потому что у них из-за этого возникали проблемы. Выглядело бы странно, если б я об этом не попросил. – Я желаю Вам приятного пребывания в Израиле, – сказал солдат.

– Я даже не знал, что Западная Иордания считается Израилем, – заметил я.

– Я израильский солдат, а Вы переезжаете через границу, которую я охраняю. Где же, черт побери, Вы тогда находитесь? – зло засмеялся он.

– Когда мы были здесь, никто не думал, что эта земля принадлежит Англии.

– Вот видите? Он улыбнулся с сочувственным взглядом. – Если было бы по-другому, Вы, возможно, все еще были бы здесь.

Я перешел на другую сторону, где ждали такси. Такси заполнилось, и мы поехали по направлению к Иерихону. Фадлаль был последним из севших пассажиров. С того момента, как мы сели в автобус, почти три часа назад, мы не сказали друг другу ни слова. Теперь была уже половина десятого, и мы ехали в Иерихон. В такси было жарко, движение застопорилось из-за пробки. Мы ехали за длинным военным конвоем, перевозившим на низких прицепах танки и бронетранспортеры. Они были замаскированы, но трудно было не узнать танк «Меркава». Вероятно, они возвращались с учений на севере.

Фадлаль начал со мной ничего не значащую беседу. Мы решили вместе пойти в ресторан, который он предложил. Потом он сказал, что приведет меня в лавку, которую я ищу. Эта беседа должна была удовлетворить любого шпика или кого-то любопытного со связями с властями, если кто-то из них по непонятной причине будет настроен против меня. Я ощущал постоянное давление в животе, я знал, что это страх. Фадлаль завел меня в ресторан, полный израильских солдат. Колонна остановилась, и многие солдаты сидели на большой открытой мраморной террасе, которую от Солнца защищала только виноградная лоза, оплетавшая натянутую сетку.

– Что Вы хотите? – спросил меня Фадлаль, когда подошел официант. – Что бы Вы ни заказали, я попробую. Фадлаль сделал заказ на арабском языке.

– И что теперь, мой друг? – спросил я, потому что думал, что пришло время, чтобы его немного бросило в пот. Итак, ясно, что он не агент Моссад, иначе он давно бы меня выдал. Он был так спокоен, будто находился в центре Аммана, а не на оккупированных территориях, окруженный вооруженными вражескими солдатами и с человеком, которому он не доверял.

– Мы поедим. Затем я приведу Вас в лавку, которую Вы хотели посмотреть, потом прогуляемся по Иерусалиму и поедем домой.

– Что Вы хотите этим достичь?

– Хорошую еду, приятную прогулку и доброго друга.

– Что Вас сделает таким уверенным, что я тот, за кого себя выдаю? Я имею в виду, если мы вернемся.

– Я начальник отдела в иорданской разведке. Я слишком жирная рыба, чтобы от меня отказались. Он даже не понизил голос. Я заволновался, не слышит ли нас кто-то из израильских солдат. Пища была прекрасной, но я едва мог есть. Я все еще думал о маленькой камере. Все заглушающая вонь мочи и дезинфекционных средств надолго въелась в мою память. Каждый раз, когда мне угрожала опасность, это воспоминание возвращалось – и это случалось в последнее время все чаще. На стойке ресторана стоял телефон. Мне захотелось позвонить домой, эта линия вряд ли прослушивалась. Потом я подумал, не позвонить ли Эфраиму; возможно стоит взять Фадлаля? Я прогнал эту мысль из головы. Моссад, в его сегодняшнем виде был намного более опасен для израильского государства, чем когда либо могли стать иорданцы.

Затем мы поехали к ювелирной лавке, которую я должен был посетить для подкрепления своей легенды. Постепенно я расслаблялся: в этот момент мне не было причины бояться. Этот страх вернется, когда мы поедем назад и должны будем переехать через мост. Я должен был подумать, что случится, если нас узнают. Я уже подготовил на этот случай план. Я буду прорываться на юг в Эйлат, а оттуда на иорданскую сторону. Это была единственная возможность вырваться, если что-то пойдет не так. Мы поговорили с торговцем, который считал меня Стивеном Эмменсом, который узнал о нем от брата торговца. Он показывал мне много украшений, которые, по его мнению, могли бы меня заинтересовать, и дал мне фотографии тех, к которым я выразил интерес. В качестве подарка он подарил мне маленькую золотую брошку в ожидании хороших сделок в будущем. Он не дал нам уйти, пока мы не выпили с ним горячего и сладкого чаю и не попробовали приготовленные им самим сладости.

Когда мы покинули лавку, Фадлаль привел меня к маленькому гаражу немного ниже на этой же улице. В Иерихоне вообще нет больших расстояний. Молодой человек ждал нас там возле Пежо-404 с номером из Рамаллаха. – Мой друг подвезет нас немного.