Этот анекдот был явно использован в пропагандистских целях, но похоже, что он содержит зерно истины. По словам Плутарха, на посланников эта беседа произвела немалое впечатление. Конечно, они могли и не открыть Александру то, о чем он хотел узнать. Что касается Артабаза и Мемнона, то они едва ли забыли этот случай. По прихоти судьбы один из них впоследствии стал сатрапом самого Александра на Востоке, а другой его противником в Малой Азии.
Агрессивная политика его отца не подлежит сомнению. Вот как описывает его карьеру до 349 г. до н. э. Демосфен: «Следил ли кто-нибудь из вас за успехами Филиппа, проследил ли его путь от слабости к мощи? Сначала он захватывает Амфиполис, потом Пидну, потом Потидею. После этого наступает черед Метона, после чего он совершает поход на Фессалию… а затем – на Фракию, низложив местных властителей и назначив на их место своих людей. После этого он ненадолго заболел, но сразу по выздоровлении отправился походом на Олинф. Это не считая нескольких мелких войн в Иллирии, Пэонии и с царем Аррибом».
Отношение Александра к Филиппу было сложным и противоречивым, искреннее восхищение уживалось в его душе со скрытым духом соперничества. С одной стороны, отец был для Александра почти кумиром, с другой – дух соперничества вызывал к жизни сложную смесь любви и неприязни.
Следуя по стопам отца, мальчик хотел не только ни в чем не отставать от него, но и превзойти. Мальчиком он отождествлял себя с Ахиллом, от которого будто бы происходил род его матери. С отцовской же стороны Александр мог проследить свое происхождение вплоть до Геракла. Было бы крупной ошибкой недооценивать серьезность, с которой в Древнем мире относились к подобным генеалогиям. Героические мифы были и для греков и для македонян живой реальностью, к которой периодически обращались политики и полемисты. Без таких обращений к ми фо логии их просто не стали бы слушать.
Из истории кое-что известно об учителях Александра, но почти невозможно узнать, чему и как они его учили. Его няню звали Ланис. Брат ее Клит, прозванный Черным, спас жизнь Александру Македонскому во время битвы при Гранике, но был убит последним много лет спустя, во время пьяной ссоры в Самарканде. Первым его наставником стал родственник Олимпиады, суровый служака Леонид, сыгравший немалую роль в физическом развитии будущего полководца. Александр вспоминал, что, по мнению Леонида, лучшим завтраком был ночной поход, а лучшим ужином – легкий завтрак.
Подобная дисциплина в детстве раздражала мальчика, но тренировки Леонида сыграли для будущего военачальника немалую роль. Впоследствии его собственная физическая выносливость, его форсированные марши через пустыни или горы стали легендарными. Александр помнил уроки своего медведя учителя. Существует один рассказ об их взаимоотношениях, на который до сих пор не обращали надлежащего внимания. Говорят, однажды юный царевич во время жертвоприношения с царской щедростью бросил две полные горсти благовоний в огонь на жертвеннике, за что получил нагоняй от учителя. С профессиональным сарказмом наставника Леонид заметил: «Когда ты завоюешь страны, богатые пряностями, ты можешь тратить благовония, как тебе вздумается, а пока побереги их». Много лет спустя Александр Македонский захватил Газу, главный источник пряностей на Среднем Востоке. Как всегда, он отправил домой подарки матери и сестре, но на этот раз у него был подарок и для Леонида. Старику, говорят, было доставлено не менее 18 тонн пряностей, ладана и мирры в память «о надежде, которую учитель поселил в душе мальчика», с предписанием впредь не быть скупым по отношению к богам. Этот рассказ многое дает для понимания характера Александра. Каждому, кому случалось нанести ему обиду, пусть малую, рано или поздно приходилось об этом пожалеть. Он ничего не забывал и редко что прощал. Его непреклонность, пожалуй, равнялась его долготерпению. Александр мог ждать своего часа, а когда наступал подходящий момент – нанести удар.
Юного Александра учили музыке (особенно ему нравилась лира), чтению и письму. Особые наставники обучали его фехтованию, стрельбе из лука, метанию копья. Как большинство детей македонской знати, он научился ездить верхом едва ли не раньше, чем ходить.
С его искусством верховой езды связана одна из самых интересных историй, которые рассказывают об этом человеке. Когда ему было всего лет восемь или девять, фессалийский коневод Филоник по случаю Олимпийских игр, устроенных Филиппом в Диуме, привел царю чистопородного коня, предложив купить его за немалую сумму в тринадцать талантов. Конь этот был вороной, с белой звездочкой на лбу, с клеймом Филоника, и звали коня Буцефалом. Чтобы соответствовать такой стоимости, жеребец должен был достигнуть лучшего для коней возраста семи лет. Филипп с друзьями и приближенными отправился на равнину, чтобы испытать коня, с ними был и Александр. Вскоре царские конюхи нашли, что Буцефал совершенно неуправляем. Филипп рассердился и предложил Филонику забрать своего жеребца. Для Александра это было слишком.
– Какого коня они упустили! – воскликнул он. – А все потому, что у них нет искусства или мужества совладать с ним.
– Вот как, – сказал Филипп, с любопытством глядя на восьмилетнего сына. – Так ты считаешь, что лучше разбираешься в лошадях, чем старшие?
– Ну, с этим конем я бы определенно справился лучше, чем они.
– Ну, хорошо, – ответил отец. – Допустим, ты попытаешься это сделать и потерпишь неудачу. Чем ты готов заплатить за свою самонадеянность?
– Готов заплатить цену коня, – был ответ.
Люди, окружавшие царя, рассмеялись, услышав эти слова.
– Решено, – ответил Филипп.
Александр подбежал к Буцефалу, взял его под уздцы и повернул к солнцу (мальчик заметил, что жеребца смущает его подвижная тень). Александр некоторое время постоял рядом с конем, поглаживая его, чтобы успокоить, а затем сбросил плащ и вскочил на Буцефала с тем проворством, которое отличало его и в зрелые годы. Сначала седок натянул поводья, потом отпустил, и конь помчался по равнине.
Филипп и окружавшие его люди, как сообщает Плутарх, «от волнения потеряли дар речи», но Александр вскоре прискакал обратно, к восторгу всех присутствующих. Филипп пошутил, не без гордости: «Тебе придется искать себе другое царство – Македония маловата для тебя». Но именно Демарат из Коринфа привел это дело к триумфальному окончанию, купив Буцефала и подарив его Александру. С тех пор конь и мальчик стали неразлучными. Александр верхом на Буцефале участвовал в дальнейшем в большинстве своих славных битв.
В августе 348 г. до н. э. пал осажденный Филиппом Олинф, и два его уцелевших единокровных брата были схвачены и казнены. Афиняне, занятые собственными сложными проблемами, прислали подкрепления слишком поздно. Они подняли шум об измене и коварстве, а Эсхин проклинал жестокость и властолюбие Филиппа, однако попытка Эсхина объединить греческие полисы против Македонии кончилась полным провалом. Афиняне успокоили свою совесть, принимая олинфских беженцев, и после других переговоров, в 346 г. до н. э., отправили в Пеллу посольство с миром. Македония быстро превратилась в самую могущественную державу на Балканском полуострове.
