Так продолжалось довольно долго. Адриано уже имел успех в районе Милана, где с друзьями переходил из одного танцевального зала в другой, исполняя все ту же песню. Ритмы рок-н-ролла были до такой степени новыми для итальянских ребят, что им было совсем неважно, что поют, главное – как! Поднадоевшие тогда мелодии радио и звезды первых телевизоров, в платьях до пола, с мужчинами в черных, торжественных костюмах, поющими мелодичные, немного скучноватые неаполитанские песни, не шли не в какое сравнение с тем, что предлагал молодой публике Челентано. Ведь он мог делать что угодно. Никаких примеров для подражания или хоть каких-то аналогов не было. Безудержное желание похулиганить, поломать, подергаться, накричаться вдоволь – вот все то, что выталкивало молодых из дома в танцевальные клубы и бары.
А он был как раз одним из них, свой во всех отношениях…
Успех буквально свалился на него. Он все время думал, что это происходит не с ним. Годы начала своей карьеры сам Челентано вспоминает так:
«Мне всегда казалось, что на этот раз они меня освищут и просто поймут, что ничего такого особенного во мне нет. Я всегда ожидал неудачи и поэтому очень радовался победам. Несмотря на все ожидания, я нравился им еще больше. Это удивляло, забавляло, вселяло силы и желание заниматься роком дальше».
Так он попал однажды в «Святую Теклу» (Club «Santa Tecla» существует до сих пор), где атмосфера была особенной. Там собирались самые продвинутые любители новых ритмов. В основном играли джаз. Часто танцевали танго, входил в моду и буги-вуги. Все посетители ждали выступления бугистов. Это были две-три постоянные группы, танцующие там по разрешению хозяина за небольшое вознаграждение.
Его первое выступление в «Святой Текле» было сразу замечено всеми. Здесь он стал звездой, и все ждали его появления. Люди стали приходить в заведение именно на Челентано. Того самого, который дергается, как на пружинах, как будто «немного со сдвигом», но поет необыкновенно хорошо, как настоящий американец.
Тогда же появилось слово «Molleggiato», то есть «весь на пружинах» (упругий, подвижный – итал.).
Хозяин «Святой Теклы» платил ему за вечер пинтой пива и бутербродом. Денег от него Адриано добиться не мог, и поэтому времена для него были нелегкие. Он постоянно недосыпал. Засиживаясь в баре «Теклы» до двух часов ночи, кое-как возвращался домой, пробирался на цыпочках, чтобы не разбудить маму. Успевал наскоро раздеться и ненадолго коснуться головой подушки, так как через несколько часов безжалостный будильник заявлял о начале нового дня. Оставить это занятие на тот момент Адриано не думал, хотя и мысли о карьере певца у него тоже не появлялось. Тогда, став «звездой» своего квартала, он делал это исключительно из желания понравиться молодым ребятам, сорвать несколько влюбленных взглядов соседских девчонок и оторваться самому.
Ему исполнилось восемнадцать…
Рождение короля рок-н-ролла
В апреле он познакомился в «Текле» с Бруно Доссена, самым классным тогда в Милане танцором буги-вуги. Его называли просто Бруно Буги! Дассена стал организатором первого итальянского фестиваля рок-н-ролла. По сути, это была заявка на фестиваль, а на самом деле – встреча первых импровизированных групп или отдельных певцов, которые пробовали подражать англо-американской музыке. Среди них были и те, кого назовут потом основателями итальянского рока – Тони Рентис, Бетти Куртис, Тони Даллара, Клем Сакко, Альберто Лангони.
Адриано познакомился там с колоритной тройкой. Они приехали в Милан из Турина и играли рок, но не имели солиста. Это были – Энцо Яначчи (фортепьяно и гитара), Луиджи Тенко (саксофон) и Джорджио Габер (гитара), а также братья Ратти.
Парни вели цыганский образ жизни и кочевали из города в город с теми же целями, что и Челентано: развлечься и слегка заработать на клубной музыке. Имея модное название «Rock Boys», они подражали всем подряд, кого могли увидеть в кино или услышать на пластинке: Чаку Берри, Фэтсу Домино, Джину Питни. Вспоминая те времена, Яначчи рассказывал, что никто из них не знал английского языка: «Я и Габер клали камешки в рот и, когда начинали говорить, казалось, что мы говорим по-английски. Просто слушали и повторяли английские слова и, конечно, большую часть неправильно».
Подружившись с Челентано, они предложили ему спеть песню «Я скажу тебе «чао»!» («Ciao ti dirò»). На общем фоне это выглядело необычно, так как все в основном брали себе псевдонимы с американскими именами и только подражали. Адриано же решил выйти под своим именем и исполнить песню на итальянском языке.
Судьба этой песни и ее авторов тоже интересна. Лидером «Rock Boys» считался гитарист Джоджио Габер – настоящее имя Джордж Гаребщик (Giordgio Garebshik). Он был из семьи со славянскими корнями. Начал играть на гитаре, чтобы вернуть былую подвижность своей руки, нарушенную после травмы.
Вместе с Луиджи Тенко он сочинил песню «Ciao ti dirò‘» ( англ.: ‘I’ll Say Hi to You) еще за несколько лет до фестиваля. Так как ни Тенко, ни Габер не были действующими членами Итальянского общества авторов и редакторов, они не могли зарегистрировать свою песню. Вместо них официальными авторами «Ciao ti dirò» были названы Джорджо Калабрезе и Джампьеро Ревербери.
Несмотря на то что вместе с Челентано группа «Rock Boys» проработала всего год, Джорджио и Адриано остались друзьями на всю жизнь. Габер – один из выдающихся рок-музыкантов Италии – был удостоен множества премий и долгие годы активно работал на телевидении. Четыре раза участвовал в Фестивале песни в Сан-Ремо. У Луиджи Тенко, соавтора песни «Я скажу тебе «чао»!», судьба оказалась очень трагичной. Он застрелился в 1967 году в номере гостиницы, во время проведения конкурса песни в Сан-Ремо. Это стало одной из самых печальных страниц конкурса. После его смерти друзья-музыканты организовали музыкальную премию «Премия Тенко» / Premio Tenco, которая присуждается авторам песен всего мира, работающим в стиле Chanson. В 1974 году Джорджио Габер стал ее первым лауреатом.
В 1993 году она была присуждена Владимиру Высоцкому…
Итак, 18 мая 1957 года в Palaghiaccio (Ледовом дворце) произошло официальное рождение звезды рок-н-ролла. Своим выступлением «Rock Boys» с солирующим Челентано сорвали шествие епископа Милана, Монтини, проходившее в тот момент. Люди, мирно идущие за статуей Мадонны, заслышав звуки незнакомой музыки, стали отделяться от процессии и исчезать на улице Пиранези… Там собралось около пяти тысяч миланцев. Под звуки сумасшедшего рок-н-ролла молодые люди так безудержно танцевали, что поломали вокруг все стулья, разбили окна, не обошлось и без полиции.
