"Где вы теперь, дорогие друзья? Какими дорогами идете?" - думал я, шагая по безмолвному лесу. Он словно притих в ожидании грозы. Пришлось поторопиться. Сверкнули молнии, раскатисто прогрохотал гром, и хлынул ливень. Такое нередко случается в середине жаркого лета.
Шло время. Незаметно подкралась осень. В Прибалтике началось наступление наших войск. Прорвав вражескую оборону, они вышли к морю южнее Либавы, окружили и прижали к берегу около тридцати трех дивизий противника. Снабжение так называемой курляндский группировки теперь стало возможным только морским путем. Особенно интенсивно использовался порт Либава, обладавший большой пропускной способностью. В то время там насчитывалось пять гаваней: внешняя, или аванпорт, торговая, военная, вольная и зимняя. Все они могли принимать и боевые корабли и океанские суда. Видимо, поэтому Либава стала главным объектом бомбоударов для балтийской авиации. Вскоре наш полк перелетел поближе к фронту. Небольшой литовский городок, около которого он находился, был застроен одно - и двухэтажными домами. Исключение составляла единственная пятиэтажка. Но война, словно в насмешку, снесла два верхних этажа этого провинциального высотного "чуда". Никаких промышленных предприятий, кроме сахарных и мукомольных, здесь не было.
На новом месте мы по заведенному в авиации порядку прежде всего изучали район полетов, кроки аэродрома, оборудовали самолетную стоянку и сооружали эскадрильский домик. Всеми работами руководил командир полка. Когда они были закончены, Василий Иванович сказал мне:
- А теперь соберите своих командиров экипажей и обойдите с ними весь аэродром. На месте познакомьтесь с его особенностями.
Мы так и сделали. Шагая по бетону рулежных дорожек и взлетно-посадочной полосы, запоминали длину и ширину отдельных участков, определяли качество покрытия, осматривали подходы.
- Неплохо построили немцы, - сказал своим сочным баском гвардии лейтенант С. М. Сухинин, высокорослый летчик с широким открытым лицом. Взгляните сюда! - вдруг позвал он, склонившись над рулежной дорожкой.
Мы подошли и увидели застывшую на твердом бетоне надпись, сделанную кривыми буквами: "Иван Панкратов. Смоленск. 1943".
Проклятые фашисты! Значит, аэродром строили не они, а наши военнопленные. Воображение сразу же нарисовало картину изнуряющего труда, сопровождаемого жестокостью гитлеровских головорезов.
В 1943-м этот городок находился в глубоком немецком тылу. Гитлеровцы стояли тогда у стен Ленинграда, мечтая навсегда остаться в Прибалтике. Но Советская Армия развеяла в дым все их надежды.
Где ты теперь, русский солдат из Смоленска? Выдержал ли ты тяготы фашистской неволи?
Закончив осмотр аэродрома, мы возвратились на самолетную стоянку.
- Командир полка приказал позвонить, когда придете, - доложил мне посыльный.
Я связался с В. И. Раковым.
- Нужно начертить схему аэродрома и проработать ее со всем летным составом, включая и стрелков-радистов, - распорядился Василий Иванович. Завтра начинаем учебные полеты. Вы готовы?
"Наконец будем летать", - подумал я и бодро ответил командиру, что мы, конечно, готовы. Почему-то занятия, тренировки и работа на материальной части нам казались тогда скучными. Все делалось как-то неохотно. Другое дело - полеты. Летчики сразу преображались - становились бодрыми, подтянутыми, внимательными.
На учебных полетах мы отрабатывали быстрый взлет всем полком, сбор над аэродромом, выход тактических групп на объект в заданное время, меткость группового бомбометания с пикирования. Командир строго спрашивал с тех, кто не укладывался в нормы.
В тот же день три девятки пикировщиков уходили в воздух с определенным интервалом. По условиям тренировки эскадрилья, взлетавшая первой, должна возвратиться с маршрута к моменту окончания взлета следующей.
Выполнив полетное задание, я со своими ведомыми вернулся на аэродром точно в назначенное время. Однако садиться мы не могли: вторая эскадрилья только начала взлет. По радио я получил приказание не распускать строй и продержаться в воздухе еще двенадцать минут.
Крепко досталось тогда на разборе командиру второй эскадрильи за опоздание с вылетом. Василий Иванович Раков сам был очень пунктуальным во всем и требовал этого от подчиненных.
Тренировочные полеты закончились. Полк был готов выполнять боевые задания.
И вот в один из сентябрьских дней из штаба дивизии поступили данные воздушной разведки. В порту Либава появилась большая группа транспортов и боевых кораблей.
Утром мы совершили первый налет на этот порт. Зенитная артиллерия противника встретила нас мощным огнем. Даже над Коткой мы ни разу не попадали под такой ураганный обстрел. И все-таки мы пробились к цели и выполнили поставленную задачу. Два транспорта и три подводные лодки были потоплены, многие портовые сооружения разрушены.
Но и мы потеряли три экипажа.
После посадки всех командиров и штурманов эскадрилий пригласили на КП. Приняв доклады о выполнении задания, гвардии полковник В. И. Раков предупредил:
- Все данные передайте начальнику штаба. Никуда не расходиться. Есть дело.
Гвардии майор Б. М. Смирнов фиксировал результаты боевого вылета. Мы доложили ему, где расположены зенитные батареи врага, где находились корабли, куда были сброшены бомбы. Все наши сведения он потом уточнит по контрольным аэрофотоснимкам и данным дополнительной воздушной разведки.
- Как понравился костерчик над Либавой? - спросил у меня штурман гвардии старший лейтенант М. Г. Губанов, когда мы вышли от начальника штаба.
- Мощный огонь! - ответил я.
- Это тебе не Котка, - добавил гвардии старший лейтенант Ю. А. Кожевников. - Видно, со всего фронта стянули сюда пушки.
Противовоздушная оборона Либавы была действительно мощной. Она насчитывала около семнадцати батарей среднего калибра и более двенадцати батарей зенитных автоматов. Немалую силу представляла и корабельная артиллерия. Кроме того, для защиты порта немецко-фашистское командование привлекло своих лучших летчиков-истребителей.
К нам подошел гвардии полковник В. И. Раков.
- Нужно, - сказал он, - вместе поискать, где у них слабина, подумать, как лучше преодолеть такую мощную завесу огня. Ведь нам не раз еще придется летать на Либаву.
- Каждый экипаж должен точно знать места расположения зениток, заметил Губанов. - Надо обходить их, а не лезть напропалую.
- И увеличить высоту, - добавил гвардии старший лейтенант Ю. А. Кожевников.
- Грамотно маневрировать в зоне огня, - вставил гвардии капитан А. И. Барский.
- Не торопитесь с выводами, - перебил их Раков. - Хорошенько подумайте. Сегодня подробно поговорим об этом. А сейчас время обеда, не задерживайтесь.
