Позже он написал: «Я всегда воображал себе женщину, которая была бы красивой, умной, темноволосой, широкоскулой раскрепощенной художницей. Товарища по духу. Кого-то, кого я уже знал, но почему-то потерял. После короткого посещения Индии, по пути из Австралии домой, этот образ слегка изменился – она должна была быть темноглазой жительницей Востока».
В эти слова трудно поверить, потому что Леннону всегда нравились блондинки, а воплощением идеальной женщины ему казалась Брижит Бардо. Но, видимо, так велика была сила его любви к Йоко, что он уверил себя, что именно о восточной женщине мечтал всю жизнь. Леннон писал: «В конце концов я встретил Йоко, и моя мечта стала реальностью. Единственная из всех когда-либо встречавшихся мне женщин, она была мне ровней во всем, что только можно вообразить. Впрочем, она была лучше меня. Я никогда не встречал никого, из-за кого стоило бы рушить состояние скуки счастливого брака. Наконец избавление! Есть кто-то, из-за кого стоит покинуть дом! Есть куда уйти. Я ждал этого вечность». И он ушел, оставив жену и маленького сына.
Для Джона началась новая жизнь, но существование группы «Битлз» прекратилось… Принято считать, что это именно Йоко вызвала разрыв, активно вмешиваясь в творческие дела и провоцируя ссоры между членами группы. Но сам Джон писал: «Кроме того, что Йоко дала мне смелость вырваться из обывательских оков… она также дала мне внутренние силы более внимательно посмотреть на еще одно мое супружество – с «Битлз», которое душило меня сильнее, чем семейная жизнь. Хотя я прежде думал об этом достаточно часто, мне не хватало мужества разорвать эти узы раньше. Моя жизнь с «Битлз» стала ловушкой. Петлей из магнитофонной ленты».
Йоко и Джон начали самостоятельную творческую жизнь, устраивали шумные акции – то жертвовали деньги на различные сомнительные мероприятия, то шокировали публику, снявшись на обложке своего первого совместного альбома абсолютно голыми.
Официально свой брак они оформили в марте 1969 года в Гибралтаре. Джон Леннон вскоре поменял свое второе имя (Уинстон) на Оно и стал Джон Оно Леннон.
...
Медовый месяц Йоко и Джона отличался большой оригинальностью. Они провели его в Амстердаме, в номере гостиницы «Хилтон» – на глазах у репортеров. Они лежали в постели и беседовали с менявшимися каждый час журналистами.
Медовый месяц Йоко и Джона отличался большой оригинальностью. Они провели его в Амстердаме, в номере гостиницы «Хилтон» – на глазах у репортеров. Они лежали в постели и беседовали с менявшимися каждый час журналистами о политике, о борьбе за мир. Они заявляли, что эта акция должна проиллюстрировать лозунг Джона о том, что занятия любовью лучше занятий войной. Но позже Леннон написал о несколько других причинах подобного эпатажа публики: «Нашим следующим шагом была знаменитая «Демонстрация за мир в постели». Нам понадобился год робких ухаживаний, прежде чем два «раскрепощенных» художника действительно легли в постель вместе. Но когда мы это сделали, мы пригласили весь мир. Мы знали, что никогда не сможем пожениться и спрятаться на медовый месяц без того, чтобы за нами не гналась пресса, поэтому решили извлечь выгоду из ситуации, а заодно и посмеяться. Это должен был быть настоящий «Живой театр». Кто мог бы забыть вид половины репортеров мира, толкающих друг друга и топчущихся у дверей нашей спальни в тщетной надежде увидеть битла и его черномазую, занимающихся «этим» во имя мира в номере для новобрачных в амстердамском «Хилтоне»? Или вид разочарования, когда до них дошло, что секса не будет, и мы даже не были голыми?»
Джону нравилась новая жизнь – постоянный эпатаж публики, любимая женщина, с которой интересно каждую минуту, – очевидцы утверждают, что когда Йоко не было рядом, Джон сразу становился грустным. Но шло время, критики подвергали нападкам его творчество, которое действительно стало на порядок хуже, чем во времена «Битлз». Леннону ясно давали понять, что без остальных участников группы он ничего собой не представляет, от чего музыкант впадал в депрессии. Однажды он поссорился и с Йоко, после чего они расстались на целый год. Но этот год оказался очень трудным для Джона, и все завершилось примирением, после которого Леннона было просто не узнать – он стал примерным мужем и отцом. 9 октября 1975 года Йоко родила сына Шона (в этот день Джону исполнилось 35 лет), которого Леннон очень полюбил.
Леннон вставал рано утром, указывал повару, что приготовить на завтрак и обед, занимался сыном, подолгу гулял по вечерам с женой, хотя у той было очень мало времени. Йоко занималась финансовыми делами, и Джон гордился тем, что у нее так хорошо получается то, что ему никогда не давалось. Он нашел покой и сказал в одном из интервью: «Я живу для себя, для нее, для нашего малыша…» Он почти не создавал песен, наслаждался покоем, путешествиями, любовью… Однако в августе 1980 года он выпустил новый альбом, который поразил всех своим высоким уровнем и отличной музыкой. Леннон давал интервью, говорил, что у него огромные творческие планы и вскоре он поразит весь мир своими новыми песнями. Но 8 декабря 1980 года Джон Леннон был застрелен бывшим фанатом «Битлз»…
Имя Йоко и в наши дни тесно связано с Джоном. Она организовывает благотворительные концерты памяти Леннона. На заработанные деньги строит школы в Африке и Азии, помогает семьям, пострадавшим от терроризма. Она бодра, полна сил, очень хорошо выглядит для своих 78 лет.
Страна победившего феминизма
Широкое распространение «гендерных» исследований в развитом мире по-своему говорит об эволюции общественных норм и представлений, связанных с гендерными отношениями. В известном смысле – это знак реализации демократических принципов свободы и равенства в отношениях между мужчиной и женщиной в современном обществе, считают феминистки.
По их мнению, есть и другие символические знаки, причем самого разного плана: это и признание репродуктивных прав женщин, и признание права на свободу за сексуальными меньшинствами, и возможности хирургического вмешательства для перемены пола, и возникновение техники искусственного деторождения. Кстати, один из крупнейших специалистов в этой области, французский биолог Жак Тестар, обсуждая тему «мужской беременности», вполне доступной технически, отмечал: «Мы больше никогда не сможем на традиционный манер рассуждать о «мужском» и «женском» началах. Недавний прогресс биологии, эволюция социальных отношений между мужчинами и женщинами приводят меня к мысли, что отношения между полами есть континуум, в глубине которого нет подлинной дуальности».
