За неделю до приезда в Майами мне начало казаться, что я уже там, потому что был в курсе всех приготовлений. Но когда в Чили мы все заболели (отравились), нам было ни до чего. Хуже всех было Николетте: она так мучилась, бедняжка.
Но вот все позади, мы в Майами. Мы отсыпались в наших прекрасных номерах на острове Фишер и вскоре пришли в норму. Первый день во Флориде я решил отдохнуть, ходил с Леоне Маджера на концерт. Но скоро пришлось приступить к работе: провели пресс-конференцию, организованную Джуди, кроме того, устроили прослушивание для моего конкурса вокалистов в Филадельфии.
Разъезжая с концертами по всему миру, я пользуюсь этой возможностью, чтобы прослушивать молодых певцов, которые не могут поехать в Нью-Йорк или Лондон, где хорошие театры и хорошие профессионалы. Это неплохо для молодых певцов — никуда не выезжая, выступить перед теми, кто уже имеет имя. Чтобы сэкономить мое время, специалисты прослушивали всех желающих еще до того, как я приезжал в тот или иной город. Таким образом, передо мной выступали только те, кто, по их мнению, мог участвовать в конкурсе в Филадельфии.
Джуди устроила прослушивания в Дейд Каунти Аудиториум, довольно далеко от острова Фишер. В этом помещении работает оперный театр Майами. (До тех пор, пока Джуди не построит новый. Она собирается это сделать.) Для прослушивания это хорошее место. Ведь многие голоса хорошо звучат в небольшом помещении, но не слышны в большом зале. Это место имеет для меня особое значение: в этом театре я впервые пел в «Лючии ди Ламмермур».
Я шел по проходу к столу, который для меня поставили в центре зала, и думал: как все-таки это странно, что тридцать лет назад я стоял на этой самой сцене и меня впервые судила американская публика. Теперь же я нахожусь по другую сторону рампы и оцениваю пение молодых начинающих исполнителей, таких же, каким я был тогда, в начале карьеры. Воспоминание о моей тогдашней борьбе за известность и подтолкнуло меня устроить вокальный конкурс.
Я сидел в зале оперного театра Майами в январе 1995-го, и мои чувства были похожи на те, которые я испытывал когда-то на этой сцене. Эти же страхи и надежды сейчас испытывали молодые люди, ждущие за сценой.
Во время этого прослушивания я вел себя так же, как и всегда: что-то советовал, просил петь как-то иначе. Иногда я ничего не говорил, а просто вызывал следующего певца. Меня спрашивали, значит ли такое отсутствие комментария, что мне не нравится певец. Вовсе не обязательно. Просто я не слышу ошибок или считаю излишним что-то исправлять. Так я отобрал много участников для следующего тура, не произнеся ничего, кроме спасибо. Хотя обычно я стараюсь что-то посоветовать или ободрить певцов: хочется, чтобы они не жалели, что пришли на прослушивание.
Еще до моего приезда Джуди проводила предварительные прослушивания, пригласив двух прекрасных оперных певцов из «Метрополитэн-Опера», живущих теперь в районе Майами: великолепного баритона Томаса Стюарта и его жену, замечательное сопрано Эвелин Лир. Они согласились помочь Джуди в отборе конкурсантов и целый день слушали певцов со всей Флориды и из других южных штатов.
Они прекрасно поработали: среди отобранных ими молодых людей было много хороших певцов. Давно, когда мы впервые проводили филадельфийский конкурс, я сказал своему другу Эмерсону Бакли, что хочу провести отборочный тур в Майами. «Зачем? — спросил он. — Здесь нет певцов».
Эмерсона уже нет в живых, но уверен, что он признал бы свою ошибку. Я был приятно удивлен, узнав, что многие из перспективных молодых вокалистов, которых я в тот день слушал, являлись учениками вдовы Эмерсона Мэри Хендерсон, которая раньше пела в «Метрополитэн». Мы с Джейн Немет когда-то обратили внимание на то, что певцы из некоторых городов поют лучше. Чаще всего это означает, что там есть хороший педагог, умеющий выявлять таланты.
Прослушивание в Майами заняло примерно три часа. Каждому я выставлял оценку, и те, кто набрал необходимое число баллов, получили приглашение на полуфинал в Нью-Йорк. Я вызвал всех на сцену, чтобы зачитать имена тех, кто отобран для поездки в Нью-Йорк. Двенадцать молодых мужчин и женщин выстроились вдоль рампы. Я смотрел на них и думал, какие они смелые и прекрасные. Потом я назвал первую фамилию. К победившему подходили его недавние соперники, чтобы поздравить и пожать руку. Следующая фамилия, потом еще одна… Я плохо говорю по-английски и сознательно коверкал имена, чтобы заставить их поволноваться…
После пятой фамилии я сказал: «И все остальные!» Даже не заглядывая в список, я знал, что каждый из этих «остальных» молодых певцов получил довольно высокую оценку, чтобы пройти на следующий тур. Мне хотелось, чтобы они поволновались еще несколько минут. Просто объявить: «Прошли все. До свидания» — было бы слишком неинтересно. Конечно же, я знаю, что такое для молодого певца стоять на сцене в ожидании результата. Но такое мучение — участь певца. И чем больше будет такого рода испытаний, тем лучше для них.
Следующий день, суббота, был последним перед концертом. Я пригласил Билла Райта к себе, чтобы угостить его собственноручно приготовленным обедом. Накануне он прилетел из Нью-Йорка, мы виделись с ним на прослушивании, но не смогли поговорить. Когда он приехал ко мне на виллу, мы немного посидели на террасе, любуясь океаном, освещенным солнцем, потом пошли на кухню, где я готовил ризотто. Билл сказал, что я хорошо выгляжу. Еще бы — я ведь чувствовал себя прекрасно.
Билл рассказывал о приготовлениях к концерту. Он побывал на пляже, чтобы посмотреть, как монтируют сцену и устанавливают оборудование. «Они заново строят на песке стадион „Доджер“», — пошутил он.
Билл рассказал также, что видел несколько маленьких самолетов, летающих вдоль пляжа с лозунгами «Добро пожаловать, Паваротти!» и названием какого-либо отеля или ресторана. (Я видел эти самолеты с моей террасы, и мне было приятно.) Ему стало известно, что весь Южный пляж около концертной площадки будет закрыт для транспорта, что все бары и рестораны на побережье убавят громкость музыки и что самолеты, летящие в аэропорт Майами, будут проходить в стороне от берега или следовать другим курсом. Уже установлены пятьдесят буфетов, и сто полицейских будут находиться поблизости.
Билл рассказал, что повсюду в Майами и Майами-Бич расставлены щиты с афишами концерта, как по телевизору мэр Майами-Бич заявил, что концерт будет самым важным событием в истории города! Не просто культурным событием, а вообще! Эти люди так благосклонны ко мне… Было очень приятно, но я, конечно, волновался.
За столом к нам присоединилась Николетта. Мы рассказывали Биллу о наших гастролях в Перу и Чили. Вскоре приехал Герберт, чтобы отвезти нас на репетицию оркестра в муниципальном конференц-зале. Герберт уже пообедал, но сел с нами за стол, чтобы поговорить.
