В период моего пребывания в Армии Спасения, я осознал, что если я не хочу продолжать то, чем занимался ранее, то мне придётся расстаться с Дженнифер. Я действительно хотел оставаться чистым, я не обвинял её в своих проблемах, но знал, если останусь с ней, мои шансы остаться чистым резко уменьшатся.
Я продолжал посещать собрания, когда жил с мамой, и понял, что алкоголизм и наркозависимость это самые, что ни на есть болезни. Когда ты осознаёшь, что состояние, которое ты называл безумством, имеет название и описание, тогда ты понимаешь проблему и можешь с ней бороться.
Настоящее физиологическое облегчение наступает от осознания того, что именно с тобой не так, и почему ты пытался какими-то странными методами лечить себя притом, что ты уже достаточно взрослый, чтобы найти нужное лекарство. В самом начале я понимал не все концепции и пытался срезать углы, поступать только так, как хочется мне, делать всё урывками и не выполнять всю работу, которую мне поручали. Но мне нравились эти новые ощущения, и я во многом раскрылся. Кроме того, на мне накатывали волны сострадания по отношению к остальным бедным безумцам, которые разрушали свои жизни. На собраниях я смотрел на людей и видел красивых молодых женщин, которые превратились в скелеты оттого, что не могли завязать с наркотиками. Я видел людей, которые любили свои семьи, но тоже не могли остановиться. Всё это привлекало меня. Я решил, что хочу стать частью того, с помощью чего эти люди могут получить шанс спастись и вернуть себе свои жизни.
Пробыв в Мичигане месяц, я решил позвонить Фли, просто чтобы спросить, как дела. Мы поприветствовали друг друга, а затем я рассказал ему о моих ломках, собраниях и о том, что я уже не принимаю наркотики.
- Что значит, ты не принимаешь наркотики? – спросил Фли, - совсем ничего? Даже траву?
- Да. Я даже не хочу. Это называется умеренность, и мне это нравится, - ответил я.
- Это какое-то безумие. Я так счастлив за тебя, - сказал он.
Я спросил, как шли дела у группы, и он сказал мне, что они взяли нового вокалиста с татуировками. Но по его голосу я мог сказать, что он им не очень нравился. Меня это особо не волновало. Никаким путём, не при каких обстоятельствах я не пытался вернуться в группу.
Фли, должно быть, услышал что-то в моём голосе в тот первый звонок, это что-то он не слышал с тех пор, как мы учились в средней школе. Меня удивляло то, что, почувствовав себя хорошо, я не пытался найти способ вернуться в группу, это было непохоже на меня. Но тогда мне было действительно всё равно, вернусь я или нет. Это было лёгкое чувство ожидания от ситуации любого исхода, а это уж точно было непохоже на меня, потому что я помешан на контроле над всем. Обычно я знаю, чего хочу, и хочу это немедленно. В тот момент я освободился от своего эгоистичного поведения.
Через несколько дней Фли позвонил мне. “Может быть, ты хочешь приехать и сыграть с нами пару песен, чтобы понять, каково это, вернуться в группу?” - спросил он.
В ту минуту я впервые увидел перед собой такую возможность. Я пробормотал: “Ого, хммм. Да, я бы хотел. Я на самом деле только об этом и думаю”.
“О’кей, возвращайся, и давай приступим к работе”, - сказал Фли.
Я сел на самолёт в сторону дома и вёз с собой абсолютно новую волну энтузиазма в отношении своей новой жизни. Я решил написать песню о своём месячном опыте собраний, очищения и победы в битве против моей зависимости. Сейчас я оглядываюсь на то время, и это кажется наивным, но на том этапе моей жизни я действительно чувствовал это. Я взял блокнот, посмотрел из иллюминатора на облака и стал изливать на бумагу эту реку слов, которая текла сквозь меня.
Из Fight like a brave:
If you're sick-a-sick and tired of being sick and tired
If you're sick of all the bullshit and you're sick of all the lies
It's better late than never to set-a-set it straight
You know the lie is dead so give yourself a break
Get it through your head; get it off your chest
Get it out your arm because it's time to start fresh
You want to stop dying, the life you could be livin'
I’m here to tell a story but I’m also here to listen
No, I'm not your preacher and I'т not your physician
I'm just trying to reach you; I’m a rebel with a mission
Fight like a brave—don't be a slave
No one can tell you you've got to be afraid
(перевод):
Если ты устал, быть усталым от всего
Если ты устал от всей ерунды и устал от всей лжи
То лучше поздно, чем никогда решить всё раз и навсегда
Ты знаешь, что ложь мертва, поэтому дай себе отдохнуть
Пойми это своей головой, пойми это своей грудью
Вынь всё из своей руки, потому что пришло время начать всё заново
Ты не хочешь умирать, а хочешь жить
Я здесь, чтобы рассказать свою историю, но я здесь и для того, чтобы слушать
Нет, я не твой священник, и я не твой врач
Я просто хочу, чтобы ты понял меня, я бунтарь с особой миссией
Борись как храбрец – не будь рабом
Никто не может заставить тебя бояться
Когда я вернулся в Лос.-А., не прошло и двух месяцев, как я снова начал принимать героин и кокаин. Моя умеренность не продержалась долго, но теперь я знал, как выбраться из этого безумства на тот случай, если захочу этого, если захочу делать что-либо для этого.
8.
"Organic Anti-Beat Box Band"
Воссоединение группы была не единственная вещь, о которой мы с Фли говорили, когда он позвонил мне в Мичиган. Пока я был далеко, Фли получил небольшую роль в фильме Stranded ( На мели), где он встретил красивую молодую актрису по имени Ione Skye (Айон Скай), которая по его мнению, мне очень бы подошла. Когда я вернулся домой, мы договорились встретиться.
Когда я прибыл в Лос Анджелес, я переехал к Линди, который был очень добр и разрешил мне жить в его двухкомнатной квартире на Studio City. Конечно, это означало, что я должен был игнорировать все звонки Jennifer. У меня не было никакого желания с ней разговаривать, особенно после того, как я встретил Ione. С того момента, как я положил на нее глаз, я знал, что эта богиня будет моей девушкой. Ей было почти шестнадцать и она выглядела так, как будто она только что выпрыгнула из сказки. Тогда как Jennifer была утонченно-наманикюренная, современная, можно сказать скульптура панк рок звезды, Ione была более натуральна, мягка, лесная нимфа. У нее были длинные, вьющиеся коричневые волосы, кокетливое открытое лицо и неправильный прикус. А я всегла любил, когда у девочек неправильный прикус.
Ione выросла в очень альтернативной Голливудской семье. Её отец, Донован, был фольклорным певцом, но он не жил с ними много лет. Ее мать, Энид, была офигительной хиппи со светлыми кучерявыми волосами. У Ione еще был брат, которого зовут в честь ее отца. Они жили в таком большом старом деревянном доме на North Wilton, пропитанном теплотой и любовью. Ione одевалась как ребенок хиппи и была очень особенной и просто одаренной. Она всегда была слишком заинтересована во всем, касающегося секса. Это была такая энергия, которую она никак не выражала, но ее можно было почувствовать. Скорее всего она была самая красивая, умная, сексуальная и добрая девушка во всем Голливуде и, слава Богу, наши чувства были взаимны. На своем дне рождении, через несколько дней после того, как мы встретились, она уже знакомила меня со всеми, говоря не “это Энтони”, а “это мой парень, Энтони” Это было головокружительно, как я быстро и глубоко влюбился.
