Завязалась жестокая и длительная борьба, сопровождавшаяся со стороны Мустафаева изощренным коварством, мстительностью и использованием своего высокого поста. На моей стороне была только правда, несгибаемая воля к борьбе и активная помощь большинства руководящих работников КГБ Азербайджана.
Бывая периодически в Москве, я докладывал о создавшемся положении в Комитете госбезопасности, и в частности председателю КГБ при СМ СССР Серову Ивану Александровичу, который сочувствовал мне и обещал переговорить с секретарями ЦК КПСС. Обращался я также и к отдельным работникам ЦК КПСС, но, надо прямо сказать, не все меня правильно понимали, и их рекомендации, в основном, сводились к тому, чтобы я помирился с Мустафаевым, «ведь он же — 1-й секретарь ЦК!».
Наконец, 8 августа 1955 года, когда обстановка стала совсем нестерпимой, я обратился с письмом к первому секретарю ЦК КПСС Хрущеву Н.С., в котором изложил факты неправильного поведения первого секретаря ЦК КП Азербайджана Мустафаева И.Д.
Суть дела заключалась в том, что Мустафаев создавал нездоровую обстановку в работе членов бюро ЦК КП Азербайджана, подавлял их инициативу и активность, допуская к людям, высказывающим несогласие с его мнениями или малейшие критические замечания в его адрес, необъективность, коварство, мстительность и преследование. Он обвинял органы госбезопасности и, в частности, председателя, то есть меня, в том, что дескать я не считаюсь с ЦК КП Азербайджана, что я выступил против указания Мустафаева об увольнении из органов по не известным никому причинам 40 сотрудников, которые, к сведению, себя не опорочили и по работе характеризовались положительно; в неправильном отношении к бывшим работникам органов госбезопасности Касумову и Керимову (которые напротив, серьезно себя скомпрометировали, допускали грубые нарушения социалистической законности, и как работники не обладали деловыми качествами). С учетом вышеперечисленного Мустафаев ставил вопрос о моем освобождении от должностей в КГБ при СМ СССР и ЦК КПСС.
Прошло несколько дней томительного ожидания — реакции на мое письмо. Трудно передать переживаемое состояние того периода, но одно только можно сказать, для такого напряжения необходимо крепкое здоровье и непоколебимая выдержка.
Наконец, мне позвонил заместитель председателя Комитета госбезопасности при СМ СССР Петр Иванович Григорьев и сказал, что весьма авторитетная комиссия по указанию ЦК КПСС вылетает в Баку по твоему письму, будь готов держать ответ по всем вопросам. Я поблагодарил за сообщение и пробормотал: «Надеюсь, за меня краснеть не придется».
Этот разговор вселил в меня твердую уверенность в правоте своих позиций, как-то серьезно поднял мое общее настроение. Эту приподнятость заметили мои заместители Али-заде, Заманов, а также и члены бюро ЦК КП Азербайджана, в частности Рагимов, Искендеров, Ибрагимов.
Телеграмма о приезде комиссии из ЦК КПСС поступила в день, когда заседало бюро ЦК. Мустафаев объявил об этом членам бюро, и сказал, посмотрев пристально в мою сторону, что ему непонятно, с какой задачей прибывает комиссия. Я сделал вид, что ничего не знаю, и промолчал.
В состав комиссии ЦК КПСС входили: заведующий отделом партийных органов ЦК КПСС Громов Евгений Иванович, заместитель заведующего отделом административных органов ЦК КПСС Дроздов Георгий Тихонович, заместитель председателя КГБ при СМ СССР Григорьев Петр Иванович.
Приезд комиссии столь высокого ранга вызвал среди партийно-хозяйственного актива республики повышенный интерес, а когда стало известно, что комиссия прибыла по моему письму, началась поляризация настроений в пользу одной или другой стороны. Конечно, мои позиции были гораздо слабее. Ведь я для Азербайджана был новым человеком, не имевшим глубоких корней в народе. Мустафаев, напротив, был местным человеком, которого хорошо знал республиканский актив, он много лет находился на руководящей работе, считался крупным специалистом сельского хозяйства.
Естественно поэтому абсолютное большинство считало, что борьба закончится в пользу Мустафаева, а я потерплю поражение.
Несколько дней активной работы комиссии позволили ей внимательно разобраться в создавшейся ситуации, познакомиться с документами, поговорить со многими людьми. На основе собранного материала была составлена записка, которую комиссия вынесла для обсуждения на бюро ЦК КП Азербайджана. Два дня заседало бюро. Это поистине было тяжелейшее сражение за правду, за партийную принципиальность.
Комиссия в своем докладе руководству ЦК КПСС отметила, что в бюро ЦК КП Азербайджана сложилась явно ненормальная обстановка. Первый секретарь ЦК Мустафаев не считается с членами бюро, попирает принципы коллективного руководства, крайне болезненно реагирует на все критические замечания в его адрес.
В бюро не созданы условия для свободного обмена мнениями. Нет слаженности и организованности, много времени уделяется рассмотрению незначительных вопросов и упускаются принципиально важные вопросы.
С конца прошлого года у Мустафаева сложились совершенно ненормальные отношения с председателем КГБ Гуськовым (членом бюро ЦК), что крайне отрицательно сказывается на работе Комитета. Мустафаев обвиняет Гуськова в том, что он плохо работает, не считается с ЦК КП Азербайджана, старается уйти из-под партийного контроля. В марте месяце Мустафаев ставил вопрос перед ЦК КПСС о замене Гуськова на этом посту.
Проверка показала, что эти обвинения не имеют под собой серьезных оснований. Все члены бюро и руководящий состав отделов Комитета, с кем приходилось беседовать, отзываются о Гуськове, как о добросовестном и хорошем руководителе, выдержанном коммунисте и поддерживают его в работе.
Члены бюро ЦК заявляют, что Мустафаев вопрос о замене Гуськова внес в ЦК КПСС по своей инициативе, не посоветовавшись с бюро. Это предложение никто из членов бюро не поддерживает и считает, что для постановки этого вопроса нет причин. Таким образом, нет оснований к тому, чтобы обвинять Гуськова в неправильном поведении. При беседе начальники отделов КГБ заявили, что надо ЦК КП изменить свое отношение к Комитету и его руководителям, так как создавшаяся обстановка самым отрицательным образом влияет на работу.
Предложения комиссии:
«1. Товарища Мустафаева можно сохранить на партийной работе, ему следует помочь в исправлении недостатков и ошибок. Если судить по его поведению, то можно заключить, что критику на бюро он воспринял правильно.
2. Председатель КГБ Гуськов работу знает, с порученным делом справляется, среди партийного актива и работников КГБ пользуется авторитетом, поэтому считаем, что отзывать его из республики нет оснований. Такое же мнение о т. Гуськове высказало бюро ЦК Азербайджана.
