— Ну? — Луиза вытянула шею.
— Какого дьявола ты намерена с этим делать?
Луиза задумалась. В голове вертелись ответы несерьезные, а следом за ними и вполне серьезные. Ее охватило смущение — как всегда, когда она думала об Эше.
— Я хочу домой, — сказала она.
— Так идем. — Салли застегнула куртку, поставила на столик бокал и, взяв Луизу под руку, потянула вперед. — Я поеду к тебе и останусь на ночь.
— Поедешь? — По лицу у Луизы расплылась глупая улыбка.
— Конечно, — произнесла Салли деловым тоном. — Ведь я оставила у тебя в квартире всю свою одежду.
— Ладно, попробуем еще разок. Акселератор, тормоз, зажигание. Как в алфавите[34]. Акселератор, тормоз, зажигание.
Оливия кивнула. Нажала носком ботинка на педали по очереди. Раз, два, три. Это было легко.
— Нет, вы должны это делать разными ногами. Посмотрите еще раз, как нажимаю я.
Оливия сосредоточила взгляд на ногах Шона, с трудом различаемых при тусклом освещении. На пассажирском месте рядом с ней Шон казался до странности женоподобным. Но это лишь потому, что она привыкла видеть мужчину на водительском месте.
Первый урок Шон предложил провести в промышленном районе. Ей показалось странным заниматься этим в темноте, но Шон заверил, что света уличных фонарей вполне достаточно и что они только объедут вокруг автопарка. Если она предпочитает уроки при дневном свете, им придется ограничиться уик-эндами. Мало того, он сказал, что в пятницу ничем не занят, а так как Оливии тоже было нечего делать в пятницу, она сочла идею приемлемой.
Но они провели здесь уже более часа, и у Оливии чесались руки сесть за руль. Шон предложил ей занять водительское место, и, устроившись за рулем, она ощутила нервную дрожь. Он показал и назвал ей средства управления, Оливия повторила названия вслух, потом он объяснил назначение приборов, и она оперировала ими при выключенном моторе.
Оливия порывалась включить мотор и двинуться с места, однако Шон решил растолковать ей правила уличного движения. Они все еще сидели в машине с выключенным мотором посреди пустого автопарка, освещенного желтыми фонарями, и Оливия попеременно нажимала кончиком ботинка педали, точь-в-точь как Марго Фонтейн, то есть очень элегантно, однако не о том она мечтала, когда они отправлялись навстречу приключению.
— Послушайте, Шон, я понимаю, что теория вещь очень важная, но раз уж мы здесь, не считаете ли вы, что я могла бы и повести машину?
Шон откинулся на сиденье, закинул руку на спинку и посмотрел на Оливию.
— Вы готовы к этому? Я полагал, что вам сначала следует обрести чувство уверенности. Я знаю, что это нелегко, когда принимаешься за новое дело впервые, пусть вы и внутренне созрели для этого.
Оливия улыбнулась ему снисходительно:
— Можно сказать, что всю мою взрослую жизнь я провела в машинах. Я наблюдала за тем, как Боб правит. И я проверяла, насколько мои девочки усвоили правила дорожного движения, когда они сдавали экзамен на водительские права. Единственное, чего я никогда, никогда не делала и чего я очень хочу, это сесть за руль.
Шон склонил голову набок. Опустил руку на колено и забормотал себе под нос:
— Да, это глупо с моей стороны. Вам, разумеется, хотелось управлять машиной. Это ясно. Наивно, однако ясно.
— Шон, могу я включить мотор?
— Само собой. Дерзайте. Совершим нечто позитивное.
Он откинулся на спинку сиденья, положил руки на колени и ждал, глядя прямо перед собой.
— Итак… итак, я просто поворачиваю ключ.
— Езжайте прямо вперед.
— Достаточно небольшого поворота.
Шон кивнул, устремив взор на неоновый логотип издательской компании напротив автопарка.
— Я просто…
Оливия сглотнула. Протянула руку и коснулась пальцами ключа зажигания. Кончики пальцев покалывало. Боб вертел этими самыми ключами очень лихо. Было странно вручить эти ключи Шону, но далеко не так странно, как дотронуться до них самой, в то время как они находятся в положении полной готовности к повороту, после которого оживет мотор. Она никогда не пыталась водить эту машину. У нее был автобус, и с автобусом ничего плохого не случалось. А до автобуса у нее был Боб.
Но сейчас начиналась новая глава ее жизни. У нее теперь есть только она сама. Оливия еще раз дотронулась до твердого пластмассового стерженька. Если она поведет машину, то уже никогда не вернется в прошлое. Оливия повернула ключ.
Как только она услышала шум ожившего мотора, инстинкт взял свое. Оливия нажала правой ногой на педаль акселератора, чтобы прибавить оборотов. Мотор взревел, и она поспешно убрала ногу, и мотор умолк.
Оливия разочарованно ойкнула.
Шон откашлялся. Он по-прежнему многозначительно держал руки на коленях.
— Попробую еще раз, — вслух произнесла Оливия.
Когда мотор заработал снова, она убрала ногу, но уже не так поспешно. Нажала осторожно, отпустила и нажала снова. На лице у нее заиграла улыбка.
— Звук нормальный, да? — спросила она Шона.
Тот кивнул, не глядя на нее. Оливия ждала от него указаний, что делать дальше. Поскольку указаний не последовало, Оливия начала повторять про себя: «Выжимаю педаль сцепления и даю машине ход. Именно это я должна сделать. Я много лет видела, как это делается».
Медленно убрала ногу с педали акселератора. Мотор теперь работал ровно. Подняла левую ногу и старательно выжала педаль сцепления. Вдавила ее в пол. Именно об этом Боб говорил Рейчел, когда учил ее водить. Прямо в пол. Оливия протянула левую руку к рычагу коробки передач. Теперь, когда мотор работал ровно, можно было расслабиться. Оливия перевела дыхание и включила первую скорость.
Она сидела молча и словно вросла в сиденье. Автопарк был по-прежнему пустынен. Желтые фонари заливали светом застывший посреди обширной бетонированной площадки «форд-эскорт». Шон что-то прошептал, но Оливия не расслышала его.
— Что? — спросила она тоже почему-то шепотом.
— Ручной тормоз, — повторил он хрипло.
— Ах да. Ручной тормоз. Конечно.
Она отпустила тормоз и снова пригнулась к рулю. Машина не сдвинулась с места. Бетонированная площадка была совершенно ровной. Мотор гудел. Левая нога Оливии прилипла к полу, обеими руками она стиснула баранку. Правая нога поблуждала над педалями и зависла над педалью акселератора.
— Готовы? — прошелестел Шон уголком рта.
— Думаю, да.
Они ждали. Шон молчал. Оливия молчала. Она была не в состоянии ни говорить, ни двигаться. Напряженно думала, что надлежит делать дальше, мысленно привела все в порядок и начала думать снова.
— Оливия?
