— Я и мои коллеги будем счастливы служить в одном соединении с вами. В этой флотилии вначале было одинаковое число как английских лодок, так и лодок других наций. Но сейчас у нас другая картина: английских осталось столько же, сколько и было, а лодок других наций… всего несколько единиц. Почему это, как вы думаете?
— Право не знаю, — пожал плечами Фисанович.
— Потому, что в самые опасные места посылались иностранцы и они чаще гибли, а английские лодки больше отстаивались в базе да несли патрульную службу… Впрочем, вы правы: сегодня не стоит говорить об отвратительных вещах. Выпьем лучше за нашу встречу с вами после войны, в мирной обстановке!..
Поговорив с гостеприимными хозяевами еще полчаса, мы собрались уходить.
— Хорошо было бы поздравить лично каждого их матроса, — шепнул мне Фисанович.
— Чудесная мысль! Давай скажем об этом командиру.
— Впрочем, может быть, неудобно. У них, вероятно, не принято общаться с рядовым составом.
— Мало ли что у них не принято, — возразил я, — зато принято у нас. Давай спросим!
К нашему удивлению, француз пришел в восторг от нашего предложения, немедленно бросился к переговорной трубе и лично объявил по кораблю, что русские офицеры хотят поздравить подводников и сейчас пройдут по отсекам.
Невозможно описать те волнующие сцены, которые происходили в отсеках подводной лодки «Дельфин». Бывалые моряки, закаленные в тяжелых походах, проведшие всю войну на чужбине и истосковавшиеся по родине, принимали наши поздравления со слезами радости на глазах.
Обойдя корабль, мы возвратились в центральный пост, где по просьбе командира подводной лодки капитан третьего ранга Панков сделал поздравительную запись в вахтенном журнале.
На пирсе нас встретили два знакомых нам с первого дня пребывания в Розайте огромных полицейских. Они улыбались нам, как старым знакомым, и поздравили с открытием второго фронта.
— Мы знали, что вы гостите на французской лодке, и пришли сюда, чтобы поздравить вас.
— Вы молодцы! — похвалил Панков. — Вы всегда знаете, где мы находимся. Это иногда даже помогает в работе командованию.
— О-о! Благодарю вас, — приняв всерьез нашу похвалу, ответил один из полисменов. — А были случаи, когда мы помогли?
— А как же, были!
Панков имел в виду такой случай. Как-то мы с Фисановичем выехали на несколько дней в Глазго для ознакомления с техникой в школе радиолокации. В гостинице для нас были заказаны номера, о чем было известно командиру дивизиона. Но когда мы прибыли в Глазго, нам эти номера не понравились, и мы ушли в другую гостиницу. А чтобы проверить, действительно ли интересуется нами полиция, мы назвались вымышленными фамилиями: Иванов и Петров. Буквально через несколько минут после нашего прибытия в новую гостиницу раздался телефонный звонок. Звонил Трипольский из Розайта. А вскоре выяснилось, как ему удалось найти нас. Оказывается, когда комдиву вдруг понадобилось переговорить с нами, он позвонил в ту гостиницу, где мы должны были остановиться. Но телефонистка с коммутатора ответила, что, как ей известно от полиции, мы живем в другой гостинице и почему-то переменили фамилии.
— О-о, мы очень рады похвале, — ответил один из полицейских, — значит, мы не даром едим королевский хлеб. Помогать союзникам — наш первый долг.
Времени было уже много, и, простившись с полицейскими, мы направились в сторону «Чейсера», чтобы пообедать в кают-компании. Однако нам не скоро удалось попасть на авианосец. Напротив мастерских нас окружили наши матросы, которые, восполняя жестами скудный запас английских слов, о чем-то изъяснялись с рабочими судоверфи.
— Товарищ командир! — подошел ко мне Свиридов. — Рабочие… англичане, конечно, хотят с вами говорить, но… говорят, им неудобно обращаться к офицеру и…
Мы свернули с дороги, подошли к рабочим и поздравили их с радостным событием — открытием второго фронта.
— Мы, рабочие, мы… понимаем, — начал пожилой, невысокого роста англичанин со шрамом на лбу, — что второй фронт можно было открыть только потому, что ваша армия уничтожила лучшие армии Гитлера.
— Почему вы так думаете? — попробовал я взять под защиту англичан и американцев. — Силы фашистов уничтожаются союзническими усилиями как с востока, так и с запада…
— Нет, сэр, я не то хотел сказать. Мы хотим вас спросить… Мы все хорошо помним, — он окинул быстрым взглядом своих товарищей, — дюнкеркскую катастрофу. Там погибли наши дети и друзья. Тогда мы были на континенте, но нас разбили и выгнали. Теперь гитлеровские войска на востоке, воюют с вашей армией, и мы смогли высадиться во Франции, но… если Гитлер получит возможность снова перебросить на запад свои войска… тогда, — старик снова оглянулся на своих товарищей, — может… повториться тот же Дюнкерк…
— Я понял ваш вопрос, — перебил Фисанович, — можете быть уверены, что Гитлер не сможет снять ни одного солдата с Восточного фронта. Советская Армия будет громить фашистов до полного их уничтожения.
— По-моему, Гитлер уже настолько ослаблен, что не сможет больше организовать никакого «Дюнкерка», — вставил я.
— Мы очень благодарим вас, — обрадовался старик, — мы вам верим, ваше мнение для нас очень ценно… Значит, конец войны действительно показался…
Прежде чем осмелиться высадиться на континенте и открыть второй фронт против гитлеровской коалиции в Европе, англичане и американцы создали такое превосходство в силах над своим ослабленным противником, что смешно было сомневаться в полном успехе. Однако об опасениях английских рабочих мне пришлось вспомнить через полгода, то есть в декабре того же 1944 года, когда немцы в Арденнах перешли в контрнаступление против превосходящих сил англо-американцев и начали быстро теснить их. Опять появилась опасность поражения союзных войск, на западе. И только энергичные наступательные действия Советской Армии на всем Восточном фронте спасли американцев и англичан от повторения печального опыта Дюнкерка.
Мне показалось, что весть об открытии второго фронта не может не волновать морских офицеров, но в кают-компании к нашему приходу все уже забыли об этом и спокойно ели свой обед.
После обеда нас, командиров подводных лодок, вызвал к себе в каюту Трипольский и сообщил, что командованием принято решение перебазировать наш дивизион в порт Данди. Лодки нужно было подготовить к переходу к новому месту базирования завтра же.
— Идите на корабли, — напутствовал Трипольский, — и немедленно готовьтесь к переходу. На вечернее время не рассчитывайте. Вечером нас приглашают в гости батарейцы, придется ехать к ним.
