Маврин гордо установил лампового монстра на тумбочку, а от старого телевизора пришлось избавиться — не проносить же его пред оком бдительной администрации! И видавший виды «Рубин» с помощью мощной длани Александра Манякина вновь стартовал из окна и, достигнув земли, на сей раз разбился вдребезги. Остается только добавить, что вся эта история была детально описана в одном из столичных музыкальных изданий, которое попалось на глаза достопочтенной матушке г-на Маврина…
Кстати, однажды отечественная рок-музыка могла на самом деле лишиться своих «арийских» героев. Нелегкая занесла их вместе с группой «Алиса» в Грецию, где — судя по слухам — есть все. К сожалению, в тот конкретный исторический момент в Греции не оказалось толкового менеджмента, рекламы и рок-н-ролла. Итак — Афины…
«Акрополь, Акрополь…» — бормоча это слово как заклинание, Маврин вошел в номер Валерия Александровича Кипелова, чтобы вытащить своего приятеля на прогулку по уникальным историческим местам. Его взору открылось следующее видение: на бескрайней белоснежной кровати, укрытый накрахмаленной простыней по самый подбородок лежал вокалист «Арии», и один вид его говорил о том, что любое постороннее движение крайне негативно отразится на полете философской мысли… Открыв один глаз и узрев дерзкого Мавра, посмевшего нарушить его покой, Валерий томно произнес фразу, достойную уст римского императора: «Я возлег тут уже, дед!». Фраза тут же стала исторической…
Узнав, что на концерты славного тандема «Ария» — «Алиса» не продано ни одного билета, загрустившие музыканты, скрипя косухами и посверкивая всякими частями тела сквозь искусно выполненные прорехи в джинсах, вытаптывали асфальт в греческой столице. На глаза им попался магазин оружия, и, нащупав в кармане пару отечественных медяков и жетонов на метро, они ввалились в помещение, дабы, как они потом объясняли, «по глазеть и поприцеливатъся». Хозяин магазина, обладатель подозрительного носа, беспрекословно выполнял любую просьбу посетителей — уж больно вид у них был страшен. «Арийцы» целились, дурачились, издавали всяческие звуки типа «пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайчик мой!». Вдоволь натешившись, они вывалились на улицу и услышали резкий звук тормозов, тарахтенье мотоциклетных моторов и какие-то команды на маловразумительном языке. «Ага, — думают, — местные байкеры решили поприветствовать…» «Докуменгпос!» — голос говорившего был совершенно не похож на пивное и прокуренное рычание беспечного ездока. Музыканты оторвали свои взоры от заплеванной афинской мостовой и увидели, что стоят они в кольце отборных греческих моторизованных полпп. мов двухметрового роста с квадратными челюстями. Их вызвал напуганный неместным видом гостей хозяин оружейной лавочки. «Документы!» «Сейчас, сейчас… — они заторопились, вытаскивая из карманов джинсовых штанин дубликаты бесценного груза, — русские мы, музыканты, живем в отеле «Президент»…». При слове «президент» полицаи взяли под козырек и щелкнули каблуками. «Документос в порядке», — вроде бы так сказал главный мент (может, он и что-нибудь другое произнес, но «арийцы» по-гречески не бум-бум).
Освобожденные музыканты радостно зашагали в свой пяти-звездный «Президент», по дороге рисуя совсем другой вариант их встречи со стражами афинского порядка: «Вот если бы завопить! Броситься бы врассыпную и помчаться по торговым рядам, опрокидывая скамейки, столы, кувшины, мандарины-апельсины… Дать деру в разные стороны, устроить бы этим грекам беспредел и — в тину!». Переводчик, выслушав подобную версию, побледнел и сказал: «Вы что, с ума сошли? Двинулись бы вы хотя бы на сантиметр в сторону или жест какой сомнительный сделали — ОНИ БЫ ВАС РАССТРЕЛЯЛИ! У них приказ: при попытке бегства стрелять без предупреждения…».
«Дикие нравы у вас тут в Греции!» — от скуки «арийцы» занялись растлением своих соотечественников из «Алисы», которые до момента личного контакта с первопроходцами хэви не понимали всей прелести выбрасывания в окно телевизоров и прочих предметов буржуазной роскоши. Лекцию по очищению гостиничных номеров читал Маврин, слывший главным специалистом в этом немаловажном для гастрольной жизни вопросе. Мавринскими уроками больше всех впечатлился Игорь Чумычкин (гитарист «Алисы», известный как «Чума», трагически погиб несколько лет назад). Он устроил своеобразный «ответ Чемберлену»: сначала, для проверки законов притяжения, Игорь выбросил из окна своего номера рулон туалетной бумаги. Рулон очень впечатляюще разворачивался в воздухе, превращаясь в сведенную предродовыми судорогами змею. Красота… За бумагой последовало увесистое кресло, конструкцией напоминавшее трон французского короля Людовика. (Как его удалось выпихнуть через оконный проем — одному богу известно.) Но вот незадача — там внизу, аккурат под окнами отеля «Президент», торопился по своим афинским делам вполне приличный скромный афинянин среднего достатка и никого не трогал. И вдруг точно перед его, достаточно скромным по афинским меркам, профилем приземлился трон, посланный русским гитаристом Чумой, — приземлился и со страшным треском развалился. Еще пара сантиметров — и ни в чем не повинный грек мог бы отправиться в путешествие к центру земли! Грек недолго думая помчался жаловаться в судебные органы, которые в итоге обязали «Алису» выплатить афинянину весьма приличную сумму за причинение морального ущерба. О вкладе учителя Маврина в это великое дело, к счастью, никто не вспомнил…
Гастроли, дебоши… А дальнейший ход событий показал, что кое в чем старик Векштейн был прав. События разворачивались хуже некуда. Спад металлического жанра был таким же чрезмерно активным, как его подъем 6–7 семь лет назад. Но падение интереса к хэви-метал дьявольски совпало с глобальным исчезновением интереса к музыке, и, что самое страшное, все эти события наложились на чудовищное падение уровня жизни в стране, а значит и на покупательную способность населения. Свою, правда гораздо меньшую, роль сыграла и когорта менеджеров (к коим при жизни принадлежал Виктор Векштейн), за короткое время умудрившихся так перекормить массового зрителя рок-музыкой, что последний (зритель) на концерты ходить отказывался. Клубной системы в Москве тогда еще не существовало, да, даже если б она и была, «каталы», привыкшие сшибать деньги со стадионов и ничего не вкладывать в музыку, вряд ли смирились бы с потерей таких доходов. Но всего этого «арийцы» как бы не замечали. Пока есть концерты, очень трудно уследить за изменением жизненных реалий…
Можно грустно пошутить, что «кровавый альбом» в каком-то смысле предвосхитил те кровавые события, которые произошли в России в августе 1991 года и которые принято именовать путчем или попыткой государственного переворота — кому как больше нравится. Для жителей столицы, привыкших к мысли, что подобное может иметь место только за морями — в Ольстере или в какой-нибудь банановой республике, было до боли дико и непривычно наблюдать танки и бронетранспортеры на улицах родного города. Хотя некоторым «радикалам» подобная ситуация понравилась. Анархически настроенная молодежь на три дня оказалась в своей родной стихии. Доморощенные «че гевары», упиваясь на баррикадах свободой и водкой, посылали факи хмурым солдатам, восседавшим на бронетехнике.
