В 11.00 2-й батальон 14-го полка после сильной артиллерийской подготовки пошел в атаку. Несмотря на труднопроходимую местность, удалось сломить ожесточенное сопротивление противника, переправиться через Вызовку юго-восточнее Галиновола и овладеть Рудкой, в которой находился сильный гарнизон. Вечером батальон отразил в Рудке многочисленные контратаки противника. В ночь на 30 марта батальон был передан в подчинение штабу 13-го мотопехотного полка.
5-я егерская дивизия генерал-лейтенанта Тумма в то же время начала атаку из района Вызвы для прикрытия северного фланга ударной группировки с одновременной задачей сковать русские войска на востоке.
Смогла перейти в наступление и 131-я пехотная дивизия генерал-майора Вебера. На главном направлении здесь действовал ее 434-й гренадерский полк полковника Набера. Полку 28 марта была придана рота 5-го танкового полка СС, которая своими танками «Пантера» должна была создать ударный клин наступления. В сообщении мотопехотной дивизии СС «Викинг» от 28 марта 1944 года об этом наступлении говорится:
Первой в Масиев пришла 8-я рота 5-го танкового полка. Ее командиром был отважный офицер, уроженец Южного Тироля оберштурмфюрер СС (обер-лейтенант) Карл Николусси-Лек, зарекомендовавший [294] себя как замечательный танковый командир еще в сражениях на Кавказе. Его танковая рота была хорошо подготовлена, полностью вооружена новыми, «с иголочки» 16 «Пантерами». Они прибыли как раз чтобы поддержать наступление на Ковель. Оно должно было проводиться под командованием полковника Набера, командира 434-го полка из района Старе-Козары вдоль железной дороги Холм — Ковель в направлении Ковеля. Для этого танковая рота Николусси-Лека должна была наступать прямо на Черкассы, прорвать противотанковый рубеж на высоте западнее этого населенного пункта и овладеть Черкассами. Мотопехотный батальон мотопехотного полка «Германия» с десятью штурмовыми орудиями под командованием штурмбаннфюрера СС (майора) Хака должен был поддержать атаку, а 1-му батальону 434-го полка капитана Больма с семью штурмовыми орудиями предстояло атакой в направлении северной части Черкассов обеспечить северный фланг наступающих. ..
В 12 часов подготовка закончилась, и можно было начинать атаку. Полковник Наберт передал в подчинение оберштурмфюрера СС Николусси-Лека около 30 добровольцев из своего полка, которые сели на «Пантеры», чтобы обеспечить их стрелковое прикрытие.
В 14.30 Николусси доложил по радио: «Рота стоит на высоте в 600 метрах западнее Черкассов. Позиции противника прорваны. Сильная метель. Сначала очистим от противника высоту, затем продолжим атаку».
В 16.30. «Ведем бой за Черкассы».
17.15. «Черкассы взяты, очищаются от пехоты. Семь противотанковых пушек, четыре орудия, 300 пленных, [295] восемь танков в строю, три подбито, пять застряли в болоте».
Тем временем оставшаяся пехота противника оставила Черкассы. Около 1000 человек отошли на Можжену, преследуемые пятью танками. Но о том, чтобы продолжать атаку в направлении Можжены, как это было приказано, нельзя было и думать. Метель и наступившая ночь, а также приказ полковника Набера удержали боевую группу в Черкассах. Преодолев три рубежа противотанковой обороны и разгромив крупные силы противника, Николусси-Лек не хотел упускать из рук одержанный успех. Он поговорил с капитаном Больмом из 434-го пехотного полка, и они решили использовать успех и под покровом предрассветной мглы, не обращая внимания на приказ об остановке, продолжить наступление на Ковель. К тому же войсковая разведка доложила, что им противостоит слабый противник. В 4.00 они снова пошли в атаку.
Атака последних «Пантер» была продолжена, и 29 марта маленькая боевая группа оберштурмфюрера СС Николусси-Лека прорвалась в Ковель.
Однако гарнизон «крепости» продолжал сражаться в одиночку, так как стоявший вокруг противник снова закрыл маленькую брешь. Хотя оборонявшиеся слышали приближавшийся с каждым днем шум сражения, им приходилось надеяться только на себя и продолжать отбивать атаки русских из окопов в городе и на его окраинах.
Две танковые дивизии генерала пехоты Хосбаха день за днем медленно, обеспечив прикрытие с севера и с юга, пробивались в западном направлении к Ковелю. Советское командование, само собой [296] разумеется, следило за обстановкой и бросило против боевых групп 4-й и 5-й дивизий стрелковые дивизии.
Бои становились с каждым днем все ожесточеннее.
Отдельные боевые группы, роты и взводы должны были постоянно подавлять наиболее опасные узлы сопротивления противника в ближнем бою, чтобы проложить дорогу танкам. Непроходимая местность сильно мешала наступлению, хотя погода с каждым часом улучшалась. 5-я егерская дивизия в последнюю неделю марта еще под сильным снегопадом пробивалась вдоль шоссе Ратно — Молкраны. Ближайшая задача егерских полков заключалась в том, чтобы овладеть мостами в истоках Припяти. Первый из них перед Горниками был захвачен 28 марта, затем 56-му егерскому полку предстояло взять второй мост.
Мы проводили контратаку тремя боевыми группами. 22 марта произошел первый бой. Основной натиск противника 56-й полк заметил вдоль Ковельского шоссе. В сильную метель при хорошей поддержке нашей артиллерии атаки были отражены. 23 марта мы уже шли в атаку вдоль дороги через Ратно, Мол-краны. Было нужно захватить мосты в истоках Припяти, которые теперь после таяния снега разлились на километры. Мост под Горниками удалось захватить только 28 марта.
29 марта удалось захватить мост под Здомышлем и создать плацдарм, который должен был иметь большое значение. Это было преимущественно достижением нашей 8-й роты. Наступление продолжалось. Затем наткнулось на упорное сопротивление. Мы сами вынуждены были постоянно отражать контратаки. Если не получалось у 56-го полка, то [297] пытался 75-й. Оба полка были сильно обескровлены. Им постоянно приходилось менять направления ударов. Решающим здесь был не вопрос «Как?», а команда «Вперед!».
Получилось так, что обер-лейтенант Бойерле 29 марта получил приказ от командира 75-го полка, незабвенного майора Заксенхаймера, с 8-й ротой захватить вышеуказанный мост и создать плацдарм. Возник вопрос «Как?».
К мосту вела по насыпи всего одна дорога. По сторонам от нее было все затоплено. Вода стояла на метр глубиной!
Обер-лейтенант Бойерле рассказывал: «Я собрал остатки роты. В ней оставалось человек сорок. Объявил задачу, разделил роту на две группы и повел их в атаку слева и справа от насыпи. Под сильным огнем противника, часто по пояс в воде, мы медленно продвигались вперед. Прошло несколько часов, прежде чем мы добрались до моста, по которому отступали последние русские, чтобы укрыться в деревне на той стороне. Мост взорвали. Но заряд взрывчатки был недостаточным, так как по развалинам моста мы смогли перебраться на другую сторону. Разлив воды остался позади, и рота смогла развернуться. Теперь я дал приказ остаткам роты штурмовать деревню.
