Славянская версия «Иудейских древностей» содержит знаменитое описание некого Иисуса из Назарета. Долгие столетия этот пассаж рассматривался служителями церкви как дополнительное к Библии историческое доказательство существования Христа. Однако многие историки считают его подделкой, относящейся к третьему веку, когда рукописи Иосифа находились в руках монахов. По иронии судьбы сочинения Иосифа были сохранены для будущих читателей благодаря главным образом приверженности римско-католической церкви этому пассажу, каким бы сомнительным он ни представлялся.
Творчество Иосифа (в частности, «Иудейская война») оказало заметное влияние на развитие европейского искусства, драматургии и беллетристики как основной источник легенды для славянских народов (героическая литература), художников итальянского Ренессанса (Мантенья), английских драматургов и русских романистов.
(1892—1940)
Узнав в 1940 г. о самоубийстве своего друга Вальтера Вениямина, великий драматург и соавтор композитора Курта Вейля Бертольт Брехт якобы заявил, что его смерть была первой утратой, понесенной немецкой литературой от рук Гитлера.
Вальтер Веньямин был литературным критиком, журналистом, переводчиком и философом. К нему лучше всего подходит французский термин «homme de lettres» – литератор. Его редко публиковали при жизни, и его работы были известны лишь небольшому кругу друзей, многие из которых сделали неплохую карьеру после Второй мировой войны. После публикации ряда его работ в 1950-х гг. заметно выросло влияние творчества Веньямина на современное восприятие культуры, истории, метафизики и литературы. Его по праву считают одним из самых оригинальных мыслителей XX в. Его критические высказывания и взгляды часто одинаково поучительны как по содержанию, так и по форме. Чаще всего упоминается его работа «Искусство в век механического воспроизводства» – своеобразный культурный манифест современной литературы. Эссе Веньямина о Бодлере, Кафке, Гете, Лескове, Прусте и эпическом театре Брехта продолжают влиять на то, как развивается модернистская литература.
Отец Веньямина был состоятельным торговцем антиквариатом и предметами коллекционирования. Вальтер унаследовал страсть к коллекционированию, непрестанно рылся в развалах букинистов и постоянно писал об этой своей одержимости. Его родители не были религиозными. Просто ассимилированные немецкие евреи, жившие в буржуазном Берлине, Эмиль и Паула Веньямины посылали сына учиться в передовые школы Берлина, Фрейбурга и Мюнхена. Он стал активистом студенческого движения. До бойни Первой мировой войны многие образованные молодые люди верили, что солидарность, приобретенная в пешем туризме и спорте, приведет к взаимопониманию и сотрудничеству. Война покончила с этим оптимизмом. Два самых близких друга Вальтера, взбунтовавшиеся против растущего ура-патриотизма немецкой молодежи, вместе покончили с собой. Веньямин оставил молодежные организации и бежал от призыва на военную службу в Швейцарию. Во время войны он изучал философию в Берне и вернулся в Германию только в 1920 г. Он попытался получить место преподавателя в университете Франкфурта, но его диссертация на тему немецкой трагедии не получила одобрения.
В те ранние годы Веньямин писал эссе на самые разные темы: критика немецкого романтизма, литературные портреты Достоевского и Гете, языковые проблемы, роль переводчика. Он развивал новые концепции литературной критики, когда текст рассматривался сам по себе, текст ради текста, а не в искусственном контексте культуры или жанра. На самом деле критика стала для Веньямина своеобразным философским исследованием, хотя и не в русле тяжеловесной немецкой философии, имевшей источником Канта. Веньямин создавал нечто иное, нечто святое, что нелегко классифицировать. Его подход был глубоко еврейским, наполненным Богом. Тексты Веньямина были поиском основополагающего значения слов, по сути, теологией выражения.
В его эссе часто исследовались проблемы общения и знания. Мы можем знать слово только из того, что нам сказано. То, что нам говорят, и есть наше слово. Написанное до нашего времени было изложено на языке, присущем тому времени. Перевод с такого старого языка на язык нашего времени требует возможности повторения оригинала. И все же, когда перевод сделан, новый текст оказывается весьма отличным от своих истоков. Сделанные Веньямином переводы работ Пруста были сожжены нацистами.
Разоблачитель всяких историй, Веньямин был пленен рассказчиком Францем Кафкой и стал одним из первых критиков, признавших уникальность еврейского романиста из Чехословакии. Кафка, по его мнению, описывал опыт с помощью иносказания. Истина должна быть предрешенной, чтобы быть предсказанной.
Марксист Веньямин находился под большим впечатлением от своего друга Брехта. Он восхищался свежим поэтическим голосом Брехта. Искусство Брехта покоится на непосредственности его слов, лишенных какого-либо исторического убранства, и на его языке, не имеющем иного значения помимо голой правды.
Веньямин определенно испытывал на себе влияние своего друга Герхарда (позже Гершома) Шолема – писателя, учителя и специалиста по иудейскому мистицизму, который эмигрировал в Палестину в 1923 г. Двух друзей завораживали магия Священного Писания, божественная природа слов. Выявление скрытых значений слов из Священного Писания или из эпической драмы должно сделать очевидным присутствие Бога.
Веньямин бежал через Францию от нацистов и от французских коллаборационистов режима Виши, пересек Пиренеи и вошел в приграничный каталонский городок. Узнав о его прибытии с группой беженцев, испанские пограничники пригрозили отправить его обратно во Францию, т. е. в руки гестапо. Днем раньше или позже Веньямин получил бы разрешение остаться. Измученный переходом через горы и сердечной болью, Веньямин покончил с собой. Место его захоронения неизвестно. Ему не поставлен памятник.
(1856—1941)
Наряду с Бенджамином Кардозо Луис Дембиц Брандес был самым влиятельным еврейским юристом в американской истории. Кардозо, пожалуй, воздействовал на развитие юриспруденции больше, чем Брандес. Адвокаты продолжают пребывать под впечатлением от прекрасных юридических текстов Кардозо и его внимания роли судов в законотворчестве. Многие из взглядов Кардозо, особенно из высказанных им, пока он был председателем апелляционного суда штата Нью-Йорк, продолжают оказывать влияние на современную правовую систему. Прежде чем стать судьей, Брандес был прекрасным адвокатом, защитником общественных интересов, крупным сионистским деятелем и одним из лидеров прогрессивных политиков, обеспечивших избрание Вудро Вильсона и Франклина Делано Рузвельта. Брандес – первый великий еврейский юрист США и первый представитель иудаизма, ставший членом Верховного суда.
