тенденций в их, так сказать, чистом виде. Однако они иногда дают о себе знать не прямо, а завуалированно, выступая под флагом заботы о неких «предпочтительных» интересах своей нации, республики, края, области, оправдания устаревших традиций и обычаев, отжившей негодной практики под предлогом учета специфических национальных особенностей».
Эти мысли Петра Мироновича не потеряли своей актуальности и теперь. Разве можно построить богатое, цивилизованное и демократическое общество в ситуации, когда одна нация кричит на весь земной шар, что ее больше всех обидели, когда выискиваются разного рода подтасованные и сомнительные факты для разжигания вражды, когда предъявляются взаимные территориальные претензии для разжигания национализма и шовинизма. Только в согласии и взаимном уважении, уходя от тоталитаризма, есть шансы добиться успехов каждой нации и республике Не обосабливаясь, а объединяясь, надо находить пути решения накопившихся национальных и социальных проблем.
Свобода и благосостояние человека, эффективная экономика, подлинное народовластие, мирное развитие человечества — главное условие для преобразования нашего общества. Если внимательно прочитать все написанное и сказанное Машеровым, его практическую деятельность, то можно с полным основанием утверждать, что он, будучи твердым и непреклонным интернационалистом, являлся сторонником наиболее благоприятного процветания наций, укрепления друбжы между народами, упрочения взаимных экономических и культурных связей республик.
Что касается точки зрения Петра Мироновича по иным аспектам общественного развития, то она формально шла в русле официальной теории Кремля. Другое дело — его сокровенные мысли. Но кому он мог их доверить? Кругом стояла мрачная, непроницаемая, ортодоксальная стена социализма насилия.
II
Женщина, сильно волнуясь, говорила очень быстро, невразумительно. Отчетливо понятны были только несколько слов. Она сквозь слезы просила:
— Помогите, Петр Миронович!
Машеров, поднявшись из-за стола, подал ей стакан с водой.
— Успокойтесь, пожалуйста,— попросил он.— И сначала скажите, откуда вы и назовите свое имя. Неужели я такой страшный, что Вы начали плакать.— Он улыбнулся и, несколько выждав, признался, что теряется, когда люди вот так рыдают, особенно женщины.— Наверное, мне стало бы легче, если бы я заплакал сам. Тогда бы и душевная боль успокоилась.
Посетительница, неожиданно преобразившись, согласилась с Машеровым:
— Знаете, Петр Миронович, когда всплакнешь, то сразу становится легче. Во всяком случае, мне.
— Не думаю, что Вы от добра льете слезы? — все тем же доброжелательным тоном продолжал хозяин кабинета. — Тут причиной, видимо, какое-то зло.
Женщина вдохнула и, утерши носовым платком глаза и щеки, произнесла почти по слогам:
— Не одно зло, а целых три, Петр Миронович.
— А разве так в действительности бывает? — пошутил Машеров.
— Бывает, да еще как,— подтвердила свою мысль посетительница.— Тем более там, где черное выдают за белое и наоборот. Именно наша фабрика, а точнее, некоторые ее руководители, сеют беды и неприятности.
— А почему вы их терпите? — задал вопрос Машеров.— Разве на месте нет силы справиться с ними?
— В том-то и дело, Петр Миронович,— развела руками женщина,— что все их боятся, не хотят подставлять свою голову. Кто имел свое мнение, тот или стал неугоден нашим фабрикантам, или давно уже вынужден был уйти с работы.
— Кто же все-таки главный фабрикант? — поинтересовался Машеров.— Какую занимает он должность? Сам директор?
— Директор у них на побегушках, вроде лакея,— поведала посетительница.— За его спиной преступники творят свои темные делишки: воруют, начисляют незаработанные деньги, покрывают лодырей-родственников, наживаются за счет государства.
Она привела еще много вопиющих фактов нарушения и попрания законов и норм морали отдельными лицами этого предприятия.
— Нет, Петр Миронович, сил дальше работать,— заключила женщина.— Куда ни писали, куда ни ходили — все впустую. Одна надежда на Вас.
— Но Вы так и не сказали, кем работаете? — снова поинтересовался Машеров.
—Инженером по технике безопасности,— сказала женщина и уточнила: — Уже три года, а до этого трудилась на разных участках в цехе.
— А как попали на инженерную должность? — спросил Петр Миронович.
— Окончила вечернее отделение института. Трудное это дело, но я преодолела.
— Молодец,— похвалил ее Петр Миронович и пообещал тщательным образом разобраться в делах фабрики.
Посетительница ушла довольная. Она, возбужденная разговором, не заметила волнения Машерова. Ему, человеку кристальной честности, невероятно было трудно выслушивать в адрес коммунистов-руководителей столь тяжелые обвинения. Он относил многое на свой счет, принимал близко к сердцу. Но не позавидуешь тем, кто осмелился делать непозволительное,— карающая рука была тяжела.
Итогом этой неприятной беседы была полная замена руководящего звена фабрики. При этом более десяти человек было отдано под суд и попало за решетки, а вся верхушка министерства получила строгие партийные наказания. Сам министр и его заместитель были отстранены от должностей. Что касается директора, то его исключили из партии и тоже привлекли к уголовной ответственности. Особенно досталось партийным функционерам. Они были сняты со своих постов.
Петр Миронович, понимая, сколь серьезная ситуация на фабрике, подключил к этому делу все правоохранительные органы, в том числе и государственную безопасность. Выяснилась очень неприглядная картина: царствовала там полнейшая анархия и шло разложение людей, которым доселе доверяли. Поэтому и было столь суровым наказание. Здесь о каком-либо снисхождении говорить не приходилось. Все знали, с какой нетерпимостью относится Машеров к нечистым на руку людям, проходимцам и любителям жить за чужой счет. Двойной спрос был с коммунистов, да еще руководителей. Через несколько недель после назначения нового директора фабрики первый секретарь ЦК КПБ побывал в коллективе этого предприятия. Рабочие встретили его очень тепло, рассказывали о своих производственных делах и успехах, откровенно делились о трудностях и недостатках.
— Как же, дорогие товарищи, случилось так, что долгое время среди вас орудовали откровенные жулики и пройдохи. Куда смотрели профсоюзная и партийная организации…
— Они находились в кармане директора и его прихлебателей! — послышалось из зала.
— Извините, но подобное могло случиться при вашем вольном или невольном попустительстве,— бросил упрек Машеров коллективу. — Только безразличием можно объяснить попрание элементарных правил поведения бывшими руководителями фабрики, нарушение ими законов и принципов морали. Конечно, это не снимает ответственности и с меня как партийного руководителя. Нам следует более строго подходить к выдвижению людей на ответственную работу.
Разговор с рабочими и инженерно-техническими работниками длился более трех часов. Он дал много полезного обеим сторонам. Уже в конце собрания к Машерову подошла знакомая женщина.
— О, инженер по технике безопасности! — подал руку Петр Миронович.
— Она сейчас ведает всей технологией фабрики,— уточнил новый директор.
— Рад за Вас и
