Стоит только покопаться в штабе 2-й красной армии в моих требованиях патронов и снарядов (винтовок нам большевистское правительство ни разу не присылало, - мы добыли их у немцев, гетманцев и деникинцев), как можно наткнуться на такие факты, что патроны, высланные для армии махновцев, ходили две, три недели, где-то совершенно в другом направлении. И разве не я предупреждал красное командование о том, что в штабе 2-й армии, видимо, засели агенты Деникина, и разве они не были раскрыты после, когда уже навредили и армии махновцев и красной армии. Без документов под рукой я не мастер разбрасываться фактами об этом. Но Кубанину и кубаниным следовало бы знать, что заставило 2-ю красную армию переименовать в 14, когда Ворошилов принимал ее под свое командование.
И разве не благодаря всем этим явлениям на красной вышке армия повстанцев-махновцев по неделе и по две оставалась в окопах без патронов и несла неисчислимые жертвы?
Правда, большевистским борзописцам трудно прийти к той мысли, чтобы подумать о более серьезных документах при подходе к изучению фактов о Махновщине и ее деятельности и деятельности против нее за ее спиной, ее же «революционного» союзника - их партии. Директив, видимо, нет на это, а потому нужно писать как можно больше о том, за что от всемогущего центра и славу заслужат и в забвении не останутся. И во имя этого, видимо, Кубанин продолжает свою басню далее: «Отряд был бы раздавлен, если бы с Севера в это время не подошла Красная армия...»
Слышишь, читатель, отряд. Всего несколько строк выше это были силы, занимавшие фронт «Пологи-Волноваха-Большой Токмак-Ореховская». Сейчас они стали отрядом, которого ожидала гибель, если бы не подошла и не спасла Красная армия.
Попробуем, оставив в стороне «отряд», беспристрастно подойти к Красной армии, пришедшей в январе-феврале месяце на Украину. Эта армия состояла из бригады (12 шт.) бронепоездов, под командой матроса Л. и отряда пехоты. Эти оба рода вооруженных сил находились под верховным командованием Дыбенко.
От Курска до Харькова они шли без боя. Весь этот путь был освобожден восставшими крестьянами. Г. Харьков был занят отрядом анархиста Чередняка. От Харькова до Лозовой путь освобожден восставшими крестьянами, главным образом, под руководством анархистов и лев. соц.-революционеров. От Лозовой до Синельникова и далее до Чайлины-Гришина-Волноваха-Верхний и Большой Токмак - вся эта территория была освобождена от немцев и белых повстанцами-махновцами.
Большевики шли из России совершенно свободно по очищенным восставшими тружениками путям. И нам, махновцам, они помочь могли только патронами, орудиями и снарядами. Но орудий полевых у них не было, винтовок лишних тоже но было. Они дали 100 000 патронов и только. А мы, ставя интересы революции выше наших идеологических разногласий, ничего не имели против того, чтобы наши отряды в лице 6 и 4 повстанческих полков пошли под командой Дыбенка на Крым.
Это факты, которые не подлежат никакому оспариванию, и они побуждают меня спросить у гр. Кубанина и всего большевистского управления и распоряжения собиранием и размещением материалов, по которым оно призывает «доблестных» Кубаниных писать по истории октябрьской революции и партии В.К.П.(б), - спросить у них именно о том: кто же кому действительно оказал в данном случае помощь и кого читатель со стороны книги Кубанина и моего ответа на нее должен считать политическими авантюристами, манкирующими даже на изучении истории революции?
Я думаю, что ни в каком случае не нас, повстанцев, революционной Махновщины, читатель со стороны может назвать авантюристами. Мы на пути революции и целей обманутых, порабощенных и угнетенных в ней до этого не доходили и пока имеем в себе достаточно убеждений, которые нас вполне поддержат и в будущем не допустят дойти до этого. Нам можно сказать, что мы спотыкались, что мы были жестоки или слишком мягки в своем прямом деле по отношению врагов революции и наших идей в ней, но мы не были авантюристами и угнетателями. Мы не были изменниками, угнетавшими тружеников. Мы жертвовали своими жизнями в непосредственной, прямой борьбе со всякого рода угнетателями, двигаясь сами и зовя и ведя других за собою вперед к свободному, светлому для настоящей и будущей жизни человечества, будущему обрести которое, по-нашему, можно только силами и твердостью угнетенных тружеников - крестьян, рабочих, трудовой интеллигенции, - не делая из них кумира с правом на угнетение других.
III. МАХНОВСКАЯ АРМИЯ И ЕЕ ОТНОШЕНИЕ К ЕВРЕЯМ ПО КУБАНИНУ
На странице 163-й своей книги, Кубанин касается антисемитизма и говорит: «по отношению к евреям в 1918-1919 годах ни махновская армия в целом, ни ее руководящие верхи не были антисемитски настроены».
Здесь Кубанин говорит совершенно правильно. Но я должен отметить, что революционные махновцы и до 1918-1919 годов и после них, вплоть до сего дня не были и не есть антисемиты. Но ложь и подлость многих политических проходимцев из семьи еврейского народа, направленная против нас махновцев, - ложь и подлость не проверенная, но обличающая нас в позорнейшем преступлении против еврейского народа, называя нас врагами еврейского народа, которые на Украине, дескать, громили и насиловали его мирную жизнь и т. д., и т. п. - в то время, когда на самом деле мы на Украине громил и насильников всегда убивали, - это преступление против нас, преступление, исходящее из семьи еврейского народа, дает нам моральное право ненавидеть уже не только торгашей своего рода, которые, зная, что мы не были погромщиками, обличают нас таковыми, но и людей посерьезней этих торгашей, людей способных мыслить и рассуждать, глубже и шире вникать в дела революции и украинской действительности, чтобы разобраться честно в приписываемых нам каждым безответственным политическим проходимцем, позорнейших преступлений против еврейского народа - вроде, если не устраивания еврейских погромов самими лично, то поощрение таковых.
Эти люди - люди еврейской общественности и ее культурного развития. Люди, которые, прочитав мое обращение к евреям всех стран (смотри № 24 анархич. журнала «Дело Труда», выходящий в Париже) и мою статью «Махновщина и антисемитизм» (см. тот же журнал, №№ 30-31) обязаны были проверить факты, указанные мною в этих статьях об махновском движении и антисемитизме и сказать правду еврейскому народу во всех странах об этом. Но из них до сих пор не находится ни одного человека, который бы занялся проверкой наших указаний и перестал бы подличать, хотя бы сам своей клеветой на нас.
«Однако, - добавляет далее, на странице 164-й, Кубанин, - когда Каменев приехал в Гуляй-Поле (Каменев, Ворошилов, Метлаук и Дышловский были у меня в мае месяце 1919 г. - Н. М.), первое, что он увидел, была надпись на вокзале, сделанная от руки повстанца: «Бей жидов, спасай Россию!» Махно расстрелял повстанца за этот монархический лозунг».
