«– О чем бы вам хотелось еще написать?
– О доблести, о подвигах, о славе. О несчастных, о счастливых, о добре и зле. Мой муж, кстати, все мечтает написать фэнтези о сексуальном маньяке, но я ему не даю»[76].
«Суженого не избегнешь»[77]
Здравствуй, мое лунное солнышко.
Хоть ты и яркой, солнечной красоты, но ассоциируешься почему-то с серебристо-загадочной луной. Когда-то в детстве я обожал смотреть в телескоп… В ночной дымке дрожали кратеры, горы, абрисы морей и океанов, но всегда я думал – а что там, на обратной стороне?
Теперь я знаю, что там…
Ты и есть обратная сторона луны, зов чего-то правечного. Ты можешь вызывать приливы и отливы, ты можешь заставлять выть зверей в лесу, сводить с ума людей в свое полнолуние. Ты можешь прятаться за облаками, но всегда ты ночью приходишь ко мне…
Сделай шаг навстречу мне, девочка.
Доверься моей любви к тебе.
Она осветит солнцем даже обратную сторону луны.
Я.
Из письма.
Два года они не виделись. Два года! Сергей понимал, что катастрофа с Мариной произошла из-за его душевной смуты, ведь он в то время не мог видеть детей и тяжело переживал развод, разлуку с ними. Да и борьба за фильм «Голод-33» забрала много сил и здоровья. Он был неадекватен с Мариной, и нужно было прежде всего стать самим собою. Сергей краешком глаза следил за жизнью Марины, веря, что однажды решится набрать ее номер телефона…
Время действительно лечит раны. Дяченко жил с родителями, и общение с ними было лучшим лекарством от всех негативов. Рядом был Зорик, шотландская овчарка, подарившая Сергею четырнадцать лет дружбы и преданности… Вера Ивановна, как всегда, была в курсе всех дел и переживаний. Отец, которому было уже за девяносто, продолжал работу на кафедре микробиологии в качестве профессора-консультанта. В свое время Сергей-младший познакомился с Президентом Академии медицинских наук СССР, замечательным хирургом, академиком Николаем Николаевичем Блохиным. Они вместе летали на юбилей Пирогова в Винницу, Сергей напечатал в «Литературной газете» материалы об этой поездке… Он вернулся в Киев с письмом от Николая Блохина, в котором тот просил предоставить возможность работы над книгой об истории микробиологии Дяченко-старшему. Это была охранная грамота для отца, знак заинтересованности в тех уникальных сведениях, которые хранила память патриарха. И сестра Наталья Сергеевна, и Сергей, как могли, помогали отцу в его ежедневной, не знающей выходных, работе над книгой… Так что дома Сергея, как и в далеком детстве, окружала удивительная аура сердечности и тепла. К тому же Сергей получил возможность навещать детей. К нему постепенно вернулась обычная жизнерадостность, появились новые творческие планы. Вместе со студией «Дебют» и киностудией Довженко он вел литературно-сценарную студию в Доме Кино, много и охотно общаясь с молодежью, написал сценарий кинофильма о султанше Роксолане, ее драматической жизни и любви с великим Сулейманом Пышным, повелителем половины мира. К сожалению, этот сценарий так и не был поставлен. Другой его сценарий – «Гетманские клейноды» об эпохе Руины в истории Украины, которая настала после смерти Богдана Хмельницкого – должен был воплотить режиссер Леонид Осыка, с которым у Сергея сложились теплые отношения. писатель начал думать о новом красочном, грандиозном кинофильме – о карпатском Робин Гуде, атамане опрышков Олексе Довбуше.
То было особое время для страны. Разваливался – и развалился – Советский Союз, и теперь жить приходилось на его обломках, уверяя всех и каждого, что так даже лучше. В один миг люди стали нищими – купонными миллионерами, как говорили тогда. Это были уже не рубли и еще не гривны, а безликие, непонятные и не обладающие какой-либо ценностью купоны. Шел тяжелый переходный период. Но Сергей уже восстановился и был готов к любым испытаниям.
Однажды, по какому-то наитию, он подошел к телефону, набрал номер Марины и сказал: пора нам увидеться, эта встреча изменит нашу жизнь.
Марина не сразу решилась поехать к Сергею. За два года она не раз вспоминала об этом странном и необычном человеке. На этот раз он приглашал не в ресторан и даже не в кафе, а звал – ни много, ни мало – к себе домой! Ситуация для Марины вообще дикая. Но что-то было в его голосе, в его интонациях такое искреннее… Не зная, как поступить, она спросила маму, и та неожиданно посоветовала ей поехать. «Человек интересный, поезжай, послушай, что он хочет тебе сказать».
2 февраля 1993 года в Киеве проходила грандиозная забастовка трамвайщиков, такси почему-то не было, и большую часть пути девушка прошла пешком… От ее дома до ближайшего метро сорок минут ходьбы, которые, может, и ничего страшного, когда не на каблуках…
«Марина пришла, это был самый прекрасный день в моей жизни. Мы пили шампанское и говорили о литературе, – рассказывает Сергей Сергеевич. – Ты будешь моей женой, хватит уже этого всего, я пришел в себя. Я все понимаю, не бойся, я больше не буду тебя пугать, мы будем писать вместе, и у нас будет дочь!»
От этой наглости Марина лишилась дара речи. Но, поразмыслив, решила не рвать вновь начавшие завязываться отношения, переведя все на дружеский лад.
Но пусть о дальнейшем расскажут сами герои – как это они сделали в 2008 году в интервью журналу «Любимая», в их слегка ироничном и шутливом тоне. Рубрика так и называлась «Сцены супружеской жизни.
Сергей: Прошло два года, я пришел в себя, стабилизировался, но Марина прочно угнездилась в моем сердце. И тогда я предпринял вторую попытку штурмовать неприступную крепость… На сей раз я начал работу над сценарием художественного фильма об Олексе Довбуше, карпатском Робин Гуде. И попросил девушку помочь в этой работе. Марина согласилась – ведь кино ее влекло, она даже снялась в трех фильмах – затылок юной школьницы снял Мащенко в “Карастояновых”, затем она сыграла эпизодическую роль в картине Савченко “Ради семейного очага”, и потом уж главную женскую роль фильме Кастелли “Вперед, за скарбами гетмана!”.
Марина: Моя киносудьба не сложилась, но увидеть как создается сценарий – это было интересно. Тут Сережа раскрылся с другой стороны – увлеченный, талантливый человек, создающий целый мир. Я с удовольствием ему помогала – мы вместе изучали архивные материалы, книги, народные коломыйки… И вот сценарий написан – романтическая легенда, все были довольны. Все – но не Сережа. Он вдруг все переиначил – второй вариант сценария был уже психологической драмой, где Олекса предстал совсем иным. Меня это потрясло. То, что получилось, было куда глубже, интересней…
Сергей: Это были чисто дружеские отношения. И продолжались бы долго, может, всю жизнь. Марина бы вышла замуж за другого, у нее появились бы дети, внуки и правнуки, а я их бы баюкал как друг семьи и мечтал бы о невозможном… Поэтому я, как в былые столетия, стал писать ей письма. Каждый вечер писал – и бросал в ее почтовый ящик. Вот в этих письмах, а их были десятки – я открывал душу, объяснялся в любви, описывал наше будущее, в котором мы вместе работаем, у нас растет дочь Стаска, и мы объездим полмира. Представьте себе – у нас дружба, Марина делает вид, что не получала, не читала писем – но они делали свое дело! А еще мне помогала мама, Вера Ивановна. Она по профессии школьная учительница, хорошо понимала и мою психологию, и психологию взаимоотношений. Еще не видя Маринки, но зная о ней по моим рассказам, она сдерживала мои порывы, учила мудрости. А когда они познакомились – это было на мой день рождения, 14 апреля 1993 года, мама нашла место и время спросить у Маринки, как она ко мне относится, что-то сказала ей о сыне… И Маринка именно моей маме, смущаясь, шепнула “да”.
