никто не написал. Соответственно, мой концертный директор, как и прежде, «продавал» организаторам концертов только меня одну. Я периодически уезжала на гастроли, и Риту это стало заметно раздражать:
— Наташа, а как же я? Сижу без копейки денег. Что мне делать?
— Послушай, я все понимаю, но у тебя пока работать вместе со мной вариантов нет. Ты подожди немного, и если все пойдет, как мы запланировали, то скоро все изменится и мы станем ездить вместе, — успокаивала я ее.
— Поговори с Алексеем, — продолжала она свою тему, как будто не слыша меня, — пусть он меня тоже предлагает заказчикам.
Я звоню Алексею, объясняю ситуацию, и он отвечает:
— Наташа, как я могу ее продавать? Я уже пробовал несколько раз и говорил организаторам, мол, Наташа и вместе с ней Рита Суханкина. У меня все заказчики спрашивают: «А кто такая Рита Суханкина?» — «Это девушка, которая первой пела в “Мираже”. И они теперь с Гулькиной объединились». А они мне знаешь что на это говорят? «Ой, а можно без нее обойтись, никто ж ее не знает, а нам ни к чему переплачивать за билеты на самолет и гостиницу. Поверь, Наташа, я и так, я и сяк уже пробовал, но не хотят ее заказчики!
— Да я это все понимаю, — говорила я, — но надо что-то делать, она обижается, расстраивается. Я могу ее понять. Человек сидит без денег.
— Подождите, — отвечает Леша, — сейчас пройдет эта пресс-конференция, все журналисты напишут, и тогда мне будет проще продавать вас обеих. Пока дуэт никто не знает.
Я с коллективом на тот момент стоила энную сумму. Достаточно раскрученное лицо и не за такие уж большие деньги. Леша спросил ее:
— А сколько ты хочешь, чтобы я за тебя просил? Мне же надо эту сумму приплюсовать к общему гонорару.
— Как и за Наташу, — ответила она.
— Ого! Я боюсь, не получится! Это очень дорого, потому что тебя пока никто не знает.
— Сделай что-нибудь, ты же директор. Я устала уже сидеть дома, — давила она на жалость.
Леша попросил, чтобы я аккуратно ей объяснила, что это пока нереально. И, видимо, примерка костюмов оказалось не лучшим моментом для такого разговора. Мы с Маргаритой подъезжаем к Зазе, и в эту минуту та звонит на мой телефон и говорит:
— Девки, я опаздываю, посидите у подъезда, подождите. Я подъеду где-то через полчасика, простите, что так вышло.
Мы решили дождаться ее в машине. Сидим, обсуждаем разные моменты, и тут Рита узнает, что я завтра опять улетаю на гастроли, — и начинается очередное недовольство.
— Я же тоже хотела поехать с тобой, я просила Лешу об этом, я с ним разговаривала, он обещал! — чуть ли не со слезами на глазах выпалила она.
— Послушай, ты бы хоть по деньгам опустилась до половины, знаю я о вашем с ним разговоре, то, что ты хочешь, — это действительно пока дорого! Были времена, когда даже я ездила за небольшие деньги, — говорю я ей без всякой задней мысли.
И тут она взрывается и начинает просто не на шутку на меня орать:
— Да кто ты такая вообще? У меня высшее консерваторское образование. Я пела в «Ла Скала». Ты будешь ездить за большие деньги, а я — за маленькие? А не хочешь ли ты пойти на три буквы?! — кричала она что-то вроде. Я притихла, но в голове пробежала мысль: а вот и черти, которые водятся в тихом омуте! Она показала себя и свой характер просто вмиг, на пустом месте, закатив целую истерику, прицепившись к фразе «даже я». А что же будет дальше? А может, стоит, пока не поздно, всю эту историю свернуть на корню? В этот момент позвонила Заза:
— Девчонки, я на месте, поднимайтесь ко мне, будем мерить костюмы.
Обе без настроения поднимаемся к Зазе. Она смотрит на нас и спрашивает:
— Что у вас случилось, на обеих прямо-таки лица нет?
— Да так, ничего, — ответила я, — выяснение отношений в коллективе, обычное дело.
— Не ссорьтесь, бабоньки, все у вас будет зашибись, — в свойственной ей манере разрядила обстановку Заза.
Начинается примерка. Я надеваю свое желтое платье, а Рита немного попросила изменить ее костюм, на брюки и «размахайку». Она надевает на себя брюки, и они, как лосины, облегают ее ноги и попу. Заза начинает тихо смеяться в кулак. Рита смотрит на себя в зеркало, надевает все остальное и говорит:
— Что это такое? Что это за ёпрст?
Я не могу сдержаться и начинаю хохотать во весь голос. Заза просто гомерически ржет. Рита была похожа на персонажа из мультика «Ну, погоди!» — на розовую хрюшу, которая загорала на пляже, перетянутая бессчетным количеством лифчиков. Она глянула на нас через зеркало и выпалила:
— Суки! — и тоже начала смеяться вместе с нами.
— Слушай, — говорю я Зазе, а сама хохочу, слезы градом текут, — это никуда не годится! А послезавтра уже выступление.
— Я не успею ничего перешить за сутки, — так же сквозь слезы смеха отвечает мне она. — Придется так выходить, — и сгибается пополам от хохота.
— Идите вы обе в жопу! — давясь от смеха, выкрикнула Рита.
Тогда эта ситуация разрядила напряжение и спасла наши отношения; мы, конечно, помирились, поехали в бутик, купили ей джинсы в стразах, пару футболок и пару кофт. Перед этим я себе и Рите ей заказала сшить концертные сапоги из кожи золотого цвета. Но когда мы приехали в ателье, где шьют концертную обувь, глаза у нас разбежались, и она выбрала перламутровую кожу для своих ботфортов. Мне они тогда обошлись намного дороже моих сапог. Да и новые шмотки тоже влетели в копеечку!
Презентация прошла великолепно. Наше мероприятие закончилось глубокой ночью, все мы были довольны собой и счастливы как дети. Мы с мужем собрались уже ехать домой, и я спросила:
— Рита, тебя довезти домой?
— Нет, я на машине с друзьями, мы сейчас поедем в ресторан. Я пить не буду, посижу со всеми вместе — и домой, — ответила она.
Мы разъехались в разные стороны, каждая — с целыми клумбами цветов. Это была победа!
В пять часов утра раздался звонок от Риты. Я поднимаю трубку и слышу, как она плачет:
— Что случилось?
— Наташа, меня избили, я с разбитым лицом, у меня украли чемодан со всеми костюмами, которые ты для меня купила, и сумку с документами и ключами.
Я просто подпрыгнула. «Как напали, как избили? Где ты находишься? Ты что, одна, что ли?» — засыпала я ее вопросами
