- Так уйдем, - сказал Винкель. - Мы офицеры вооруженных сил, не эсэсовцы...
Гаусс покачал головой:
- Этот Бюрке, - знаешь... Он говорит, что мы в ближайшие дни заключим мир с англичанами и американцами и ударим всеми силами по русским... В Берлине на это здорово надеются.
Помолчали. Потом Винкель спросил:
- А где Крафт?
- Крафт? - Гаусс махнул рукой. - Застрелился в Познани.
Опять помолчали.
- У тебя табаку нет? - спросил Гаусс.
- Нет.
- Умно сделал, - сказал Гаусс, подразумевая Крафта. - Я и сам хотел, но смелости нехватило.
Гаусс внимательно посмотрел на Винкеля:
- Тебя узнать нельзя. Очень изменился. Что ты собираешься делать?
- Не знаю.
- Куда ты шел?
- В Кенигсберг в Неймарке, на явочную квартиру.
- Старые явочные квартиры все разгромлены. Многих из наших захватила русская контрразведка.
- Что же делать?
- Не пойдешь со мной в Зольдин?
- К этому Бюрке?
- А куда ж идти?
Вечером немцы снова собрались вместе и пошли дальше. Винкель безвольно следовал за Гауссом.
К рассвету прибыли в Зольдин. Гаусс повел Винкеля на западную окраину городка. Шли задними дворами. Перелезали через низкие ограды, палисадники. Наконец очутились в пустынном переулке со сплошь разрушенными зданиями.
Оглядевшись, Гаусс юркнул в полуподвальное окно одного дома. Винкель молча последовал за ним. В полуподвале оказалась дверца, за ней другая, и вскоре оба очутились в длинном сыром коридоре, где пахло прелью и мышами.
Шли долго. Наконец очутились в квадратном подвальном помещении. Здесь повсюду стоял острый винный запах. Кругом громоздились большие бочки. На одной из них горела коптилка. Два человека спали на полу на соломе. Третий, поправлявший фитиль коптилки, о чем-то вполголоса спросил у Гаусса. Гаусс успокоительно сказал:
- Да, да...
Они пошли дальше, миновали сырой темный коридор и, приоткрыв большую железную дверь, вступили в другой винный подвал, сплошь заставленный бочками. Тут было светло, горела маленькая электрическая лампочка, провод от которой покоился на бочках, а сама лампочка свисала с огромной, многоведерной бочки, освещая головы двух людей, сидевших у стола.
Гаусс, оставив Винкеля у двери, подошел к столу, уставленному кружками, нагнулся к одному из сидящих людей и прошептал что-то.
Человек, с которым разговаривал Гаусс, был маленький, худенький, с острой куньей мордочкой. Он громко произнес:
- Винкель! Подойдите!
Винкель подошел. Второй человек, сидевший за столом, оказывается, спал, положив голову на руки. Большая нечесаная голова с круглой плешью покоилась среди кружек.
- Садитесь, - сказал человек с куньей мордочкой.
Винкель сел.
- Еще один офицер из вермахта? - вдруг произнесла голова с круглой плешью.
- Да, - ответил человек с куньей мордочкой.
- Обер-лейтенант Конрад Винкель, - представился Винкель.
Голова еще с минуту полежала на столе, потом приподнялась. На Винкеля смотрели в упор маленькие проницательные глазки. Голова была посажена на огромные жирные плечи, шея почти отсутствовала.
С минуту посмотрев на Винкеля, человек вдруг громко захохотал.
- Э!.. Посмотри на него, Макс! - крикнул он. - Ну и вид! Где это ты такой платок достал? Шелковый, по-моему! Настоящая фрау!.. Хо-хо-хо! Садись к столу, фрау Винкель! Кушай, пей, а потом в кроватку, хо-хо-хо!..
Этот взрыв веселья погас так же внезапно, как и вспыхнул.
- Садись, - сказал человек мрачно, хотя Винкель уже сидел. - Что? Плохо тебе? Плохо, - ответил он сам себе и, помолчав, проговорил: - Будем знакомы. Я Фриц Бюрке. Слышал про такого? А это Макс Диринг, мой помощник... Далеко пойдет, если русские не задержат, хо-хо-хо!.. Ну, Винкель, что ты будешь делать?
Винкель пробормотал что-то насчет необходимости доложить начальству.
- Начальству! - усмехнулся Бюрке. - Какому начальству? Ты переходишь под мое начальство... Или, может быть, тебе как офицеру вермахта не подобает состоять под эсэсовским начальством? Работали, мол, вместе, а подыхает пусть СС? Может быть, тебя больше устраивает рейхсвер, такие господа, например, как фон Витцлебен или Бек, если ты их еще помнишь? Учти, вот эти руки, - он положил на стол две огромных красных волосатых руки, унизанных кольцами, - эти руки сперли Бенито Муссолини у англичан из-под самого их носа. Понял? Вот кто такой Фриц Бюрке! Я при Штюльпнагеле в Париже работал по мокрым делам, в России - при Кохе. Я еще с Штрассером и Ремом работал, если ты помнишь про таких... Пей, чего сидишь? Вина тут хватит до победы!
Винкель выпил кружку вина, и у него закружилась голова. Он со страхом исподлобья глядел на эсэсовца. Тот налил ему еще кружку. Винкель выпил и эту. Ему хотелось быть пьяным.
Бюрке, помолчав, сказал:
- Не бойся, со мной не пропадешь! Мне знаменитая парижская гадалка мадам Ригу предсказала, что я умру генералом. А мне до генерала далеко, так что придется еще пожить... И вот я прибыл сюда, работать в русском тылу, так сказать! В русском тылу - на германской территории! Никогда не думал!.. И что же я вижу? Я вижу, что немцы наложили в штаны, вот что я вижу... Где здоровые силы нации? Я их не вижу... Мы как в чужой стране. Каждый раз боимся, чтобы нас не выдал какой-нибудь пруссак... - Его глаза вдруг помутнели и налились злобой. Он продолжал: - И в эту, так сказать, эпоху меня направляют на работу в русский тыл!.. Мокрое дело, пожалуйте, Фриц Бюрке!.. Мы в вас верим, Фриц Бюрке!.. Это по вашей части, Фриц Бюрке!.. Что ж, поборемся! Фриц Бюрке - чернорабочий национал-социалистской идеи. Он не неженка, не дипломат, не оратор, а работник. Я всех убью!.. А тебя, Винкель, я тоже убью! - закончил он неожиданно. - Я тебе не чистенький офицерик из вермахта! Вырву руки и вставлю спички, понял?.. И сними свой платок, старый зад! Быстро! Побрить его и напихать национал-социалистской идеей до отказа!.. Пей, Винкель!
Винкель торопливо снял платок, выпил еще кружку и совсем захмелел. Он чувствовал, что Бюрке нравится ему все больше и больше. "Вот это человек! - бормотал он, чуть не плача от пьяного умиления. - Рр-решительный! Н-н-н-настоящий!.." - он глядел в свинцовые глазки эсэсовца с выражением рабской преданности.
Всё окружающее он теперь видел как сквозь туман. Вот Диринг исчез, потом вернулся, подошел к Бюрке и шепнул ему что-то на ухо. Бюрке встал и нетвердыми шагами пошел к входу в подвал.
Гаусс шепнул Винкелю:
- Вот он какой!..
- Хор-р-р-роший! - пролепетал Винкель. - Зам-м-мечательный!.. Всех убьет!..
Вдруг ему померещилось нечто страшное: из открытой двери подвала к нему медленно шел русский солдат! Винкель отшатнулся, помотал головой, но видение не пропало. Винкель вскочил с места и начал отступать к бочкам. Человек в русской форме покосился на Винкеля, подошел к столу, выпил залпом кружку вина и сказал на чистом немецком языке:
