591
См. примеч. 581.
Виктор Андреевич Мамченко (1901 — 1982) — поэт, журналист, с 1920 г. в эмиграции, сначала в Тунисе, с 1923 г. в Париже. Участник «Зеленой лампы», «Круга» и др.
Серен Киркегард, по-русски транслитерируется по-разному, чаще Кьеркегор (Kierkegaard; 1813—1855) — датский теолог, философ, писатель, проповедник новой, «экзистенциальной» диалектики.
В статье Гуля говорится, что Г. И. «сейчас единственный в нашей литературе — русский экзистенциалист. <…> Но, конечно, Георгий Иванов — экзистенциалист на свой русский салтык. Разумеется, поэтическая дорога Иванова это не трагический путь киркегардовского страдания…» («Новый журнал». 1955, кн. XLII, с.111). Об отношении Льва Щестова к Г. И. и его «экзистенциализму» Одоевцева писала Гулю в цит. письме от 16 марта: «…нигде в печати он Ж<оржа> не называл никогда экзистенциалистом, но, говорят, что в письме к Мамченке и в частных разговорах как будто… <…> Правда только, что Шестов очень любил Жоржа и его стихи. Ни за что большее не ручаюсь». Сам Г. И. свой «экзистенциализм» полагал очевидностью.
Под «Апельсинцевым», по убедительной подсказке Ив. Толстого, подразумевается К. Д. Померанцев, о чем свидетельствует и письмо Одоевцевой к Гулю от 2 апр. 1958 г. — в связи с предполагавшейся рецензией Г. И. на книжку Владимира Смоленского: «…о Смоленском пусть лучше кто другой — если можно. Этот самый гусь распустил о нас сплетню, что мы собираемся… в Москву, Москву, Москву! и поручили хлопотать о столь щекотливом дельце Апельсинцева — через Эренбурга, который с Апельсинцевым даже и не знаком. Правда, весь этот вздор родился из пьяного спора Смоленского с Апельсинцевым, в чем последний нам и покаялся. <…> Смоленский, успев протрезвиться, побежал в “Русскую Мысль” с сенсационным известием: “Едут! Едут все трое! В Москву!” <…> все же, в особенности с болезнью Жоржа, эта история его сильно взволновала и обозлила» (BLG. Box 10, Folder 240). Гуль, всячески отстаивая свой приоритет в определении поэзии Г. И. как экзистенциальной, писал ему 18 янв. 1958 г.: «Кстати, об экзистенциальности. Вашей. Видали, как Померанцев (мыслитель и большой мыслитель!) слизнул у меня эту Вашу гениальную характеристику…» (BLG. Box 19, Folder 450).
Рецензию на «Собрание стихов» Владимира Смоленского (Париж, 1957) Г. И. так и не написал.
Так у Г. И., нужно 8 и дальше 9.
Одоевцева 16 марта сообщала Гулю в цит. письме: «Берберова уже прислала письмо с предложением издать стихи в Мюнхене, но я этого письма до Вашего Ж<оржу> не показывала. Там была фраза „В Нов. Журнале по-видимому ничего не вышло", что, конечно, разволновало бы его. <…> Ж<орж> страшно хотел все-таки в Нов. Журнале, но не в Цопэ и вчера еще никак не мог решиться. <…> Будьте другом, ответьте откровенно и искренно о Цопэ. Сколько и когда они могут заплатать? Берберова сообщает, что у них есть типография и деньги». Однако уже 26 марта Одоевцева пишет Гулю: «…ответ Берберовой совершенно разочаровал Жоржа — улита едет… И вообще. Так что полным ходом обратно к Вам: ведь на Мюнхен Ж<орж> хотел, скрепя сердце, согласиться только из-за 200 долларов, но и они журавль в небе <…>. Значит, по рукам. На-би-рай-те! И шлите корректуру» (там же).
Василий Семенович Яновский (1906—1989) — прозаик, врач, с 1922 г. в эмиграции, в Польше, с 1926 г. в Париже, с 1942 г. в США. Автор «Чисел», «Круга» и др. Несколько острых подробностей из довоенной жизни Г. И. и «монпарнасцев» содержит его книга «Поля Елисейские» (Нью-Йорк, 1982).
Судя по цит. письму Одоевцевой от 16 марта, она полученное от Яновского письмо уже отправила: «Посылаю Вам письмо — документ человеческой низости — без комментариев. Но от Вас на оное комментариев хотелось бы. Кстати, известно ли Вам, что З. Н. Гиппиус прозвала Яновского “завитая вошь”? И еще кстати, известно ли Вам, что никогда Ж<орж> не называл его “великодержавным писателем”, а как-то сказал ему, что он бы в России научился писать не на своем жаргоне — “я как безумный бился в корчах” — и при своем темпераменте мог бы стать бойким писателем, печатаемым в разных журналах». Содержание письма нам известно только по ответным репликам Гуля, «очень просившего» в письме от 8 марта 1958 г. прислать оригинал. Яновский писал что–то о «невозможности» статьи Гуля как предисловия к книге стихов Г. И.
В последние годы жизни Г. И. любил ссылаться на полуанекдотическую реплику И. А. Гончарова. Например, в письме к В. Ф. Маркову от 29 декабря 1955 г.: «…Извините, я ведь “бедный, больной старик”, как писал Гончаров племяннику, просившему у него пять рублей».
Публикуется впервые. Автограф: Folder 133.
Перефразированная строка из цыганского романса Саши Макарова 1910-х гг. «Вы просите песен, их нет у меня…».
Интерн — сверхштатный врач, прикомандированный к лечебному учреждению — для повышения квалификации.
Безнадежное дело (фр.)
Очевидно, Александр Иванович Карпинский, работавший в 1910-е гг. в психоневрологическом институте. Карпинские — известная в России с XVIII в. семья медиков, в том числе лейб-медиков.
Не стоит говорить об этом, оставим (фр.)
2 апр. 1958 г. Одоевцева написала Гулю о совместной с Г. И. работе над статьей о Мандельштаме, закончив следующим уверением: «И — держитесь, сэр — в стихах Жоржа немало моего ку-де мэ–н'а (помощи. — А. А.) — многие из них тоже писаны в две руки. Вернее пишутся Жоржем и даются мне для заканчивания. Но это гробовая тайна, которую я доверяю Вам, как признанья знак» (BLG, Box 10, Folder 240). В ответном письме от 12 апр. 1958 г., обращенном и к Г. И. и к Одоевцевой, Гуль сделал такое отступление: «Теперь два слова к Вам, Ирина Владимировна, — совершенно секретно и совершенно интимно. Что Вы доверили мне тайну некоторого “заканчивания” некоторых стихов Жоржа — я страшно польщен и никому — ни-гу-гу, не дай Бог! Но хочу (не могу удержаться) Вас шепотком спросить, ну, а он, Джорджио, тоже поди Вам заканчивает что-нибудь… ой, давно я уж чувствую во всем четвероручье. И это очень хорошо. Это просто даже чудно, и это даже через сто лет — тема для аспирантской диссертации…» (BLG. Box 19, Folder 450).
