196
Тейх Георгий Николаевич — артист ТЮЗа. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.
В сводках с фронта не указывалось прямо, где ведут бои те или иные части, эти сведения не позволялись к печати военной цензурой. Было несколько расхожих фраз, используемых в сводках, как, например: «Наши войска вели бои с противником на всех фронтах», «Наши части, действующие на одном из участков Западного/Южного/Ленинградского фронта…», «Наши позиции в районе В.». В качестве конкретики могли упоминаться только названия освобожденных населенных пунктов («Жители села Гребцова, освобожденного от фашистских войск…») (Ленинградская правда. 28 ноября 1941 г.). — /Комментарий А. С. Романова/.
Немецкая авиация сбрасывала на Ленинград бомбы замедленного действия весом от 1 до 3 тонн. Обезвреживанием этих бомб занимались офицеры подрывной службы. — /Комментарий А. С. Романова/.
Схожее описание очередей можно найти в дневнике школьника Ю. Рябинкина: «9 и 10 ноября… У нас не выкуплено на эту декаду 400 граммов крупы, 615 граммов масла, 100 граммов муки… а этих продуктов нигде нет. Где они выдаются, возникают огромные очереди, сотни и сотни людей на улице, на морозе, а привозят <…> чего-нибудь в этом роде человек на 80–100. А люди стоят, мерзнут и ни с чем уходят. Люди встают в 4 часа утра, стоят до 9 вечера по магазинам и ничего не достают. И больно, а ничем не поможешь. Сейчас тревога. Она уже длится часа два. Нужда, голод заставляют идти в магазины, на мороз, в длинную очередь, в людскую давку…» (Цит. по: Адамович А., Гранин Д. Блокадная книга… С. 305–306). — /Комментарий А. С. Романова/.
Соседка (?). — /Комментарий А. Н. Крюкова/.
Герман Александр — сотрудник ТЮЗа. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.
Ср. с отрывком из интервью с блокадницей К. П. Дубровиной: «Ну, а ночевали вы где? — Дома, здесь. <…> — И не раздеваясь? — Да, не раздевалась абсолютно. — Что, и в валенках? — Нет, это я снимала. Вот с ног снимала, пальто снимала, а остальное не снимала, и так до весны не снимала» (Цит. по: Адамович А., Гранин Д. Блокадная книга… С. 67–68). — /Комментарий А. С. Романова/.
«В августе по заданию командования фронта в Ленинграде и пригородах было начато формирование рабочих батальонов. Рабочие батальоны создавались для охраны фабрик, заводов, учреждений и являлись одним из важных звеньев общей системы обороны города. Всего в Ленинграде и пригородах было организовано 79 рабочих батальонов с общим числом бойцов свыше 40 тыс. человек. Однако напряженная обстановка под Ленинградом и новые мобилизации резервов привели к значительному сокращению личного состава рабочих батальонов. Поэтому в сентябре 1941 г. из числа лиц, оставшихся в рабочих батальонах, были созданы мелкие рабочие отряды (общее число 16 тыс. человек). Позднее, в ноябре 1941 г., эти отряды были сведены в 5 рабочих бригад» (Дзенискевич А. Р. и др. Непокоренный Ленинград… С. 52–53). — /Комментарий А. С. Романова/.
Соседи М. по коммунальной квартире в доме № 10 на 5-й линии Васильевского острова. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.
Под Финской кампанией подразумевается советско-финляндская война 1939–1940 гг. — /Комментарий А. С. Романова/.
Возможно, имеется в виду статья «Ожесточенные бои в районе Волхова». В статье говорилось: «Стремясь парализовать действия наших частей, пробивающих дорогу на Ленинград с востока, немецкое командование в начале ноября предприняло крупное наступление на Волхов и Тихвин. <…> Несмотря на большие потери, враг осатанело рвется вперед. По показаниям пленных, Гитлер дал приказ еще 15 ноября занять Волхов. В своем приказе он обещал солдатам теплые квартиры, длительный отдых и славу. Пьяные обовшивевшие фашистские орды лезут к Волхову через горы своих трупов. Положение в районе Волхова остается напряженным. Бои продолжаются» (Ленинградская правда. 29 ноября 1941 г.). — /Комментарий А. С. Романова/.
Имеется в виду Ростов-на-Дону. Был захвачен немцами 20 ноября 1941 г. и отбит 29 ноября, в ходе Ростовской операции, советскими войсками под командованием генерала Ф. Н. Ремизова (Ленинградская правда. 30 ноября 1941 г.). — /Комментарий А. С. Романова/.
Соседка родственников М., живших на ул. Марата. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.
Стрешнева Вера Родионовна — артистка Александринского театра. В период блокады играла в труппе Городского театра (теперь Театр им. В. Ф. Комиссаржевской). — /Комментарий А. Н. Крюкова/.
Ананян Корюн Михайлович — виолончелист, концертмейстер виолончелей БСО. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.
Лыжин Аркадий Сергеевич — оперный певец. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.
Основные оперно-балетные коллективы были эвакуированы (Кировский и Малый оперный театры, Оперная студия Консерватории). Однако не все артисты уехали. Среди оставшихся были первоклассные мастера, вокалисты, любимые публикой, удостоенные высоких званий и наград. Они активно включились в военно-шефскую работу. Возникла мысль организовать оперно-балетный коллектив. Управление по делам искусств поддержало энтузиастов, сумело преодолеть сопротивление скептиков. Первый спектакль — опера Чайковского «Евгений Онегин» — прошел 20 ноября 1941 г. в помещении Филиала Кировского театра (основное здание, как мы знаем, было выведено из строя вражеской бомбой). И по качеству исполнения, и по количеству зрителей начало было вполне успешным. Правда, блокадные условия сказывались: не удалось подвезти декорации, поэтому спектакль шел, как говорят в таких случаях, в сукнах. Все прочее (костюмы, бутафория и т. д.) было на месте. В зале было холодно, и публика не раздевалась. Подмерзали и артисты. «Было холодно, неуютно, но зал дал 14 000 рублей. Татьяна в летнее время была в беличьей накидке», — сообщал один из зрителей (Музыка в дни блокады: Хроника. С. 62). В этот день в очередной и последний раз сократились нормы выдачи хлеба, достигнув своего минимума. Большинству отныне полагались те самые «125 блокадных грамм с огнем и кровью пополам». Общая ситуация стремительно ухудшалась. Театр показал еще два спектакля (обещали «Травиату» и «Пиковую даму», но в результате дважды прошла «Травиата»), На этом его деятельность прервалась. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.
