Да, политическое чутье доктора Зорге редакторы «Франкфуртер цайтунг» оценили по достоинству. Откуда им было знать, что чутье выковывалось годами подпольной партийной работы в Германии, в классовых схватках с врагами всех мастей. И не Япония, не Китай сделали Зорге журналистом высшего ранга. Если бы кто-нибудь очень проницательный взял на себя труд проследить за восхождением Зорге как журналиста, он понял бы, откуда в нем это политическое чутье, откуда несгибаемая логика и диалектичность мышления. Эта логика, склонность к анализу присутствовали в его статьях, опубликованных еще в тельмановской «Гамбургер фольксцайтунг», в «Бергише арбайтерштимме», в советских журналах «Коммунистический Интернационал», «Красный интернационал профсоюзов», «Крестьянский интернационал», «Мировое хозяйство и мировая политика», «Большевик».
За десять лет сотрудничества в коммунистической прессе (с 1919 по 1929 год) все им напечатанное могло бы составить объемистый том. И каждая строка была написана кровью сердца, являлась плодом больших раздумий над судьбами мира и рабочего движения.
Можно взять его статью «Лондон и Вашингтон», опубликованную еще в 1921 году в «Бергише арбайтер штимме», – и здесь, в этой статье, посвященной Вашингтонской конференции, которая подвела итоги империалистическому переделу мира после первой мировой войны, сразу же чувствуется аналитический ум, склонность Зорге к большим обобщениям. С нами ведет разговор диалектик-марксист, умудренный не только теоретическими трудами, но и личным опытом войны и революции: «С точки зрения мировой политики Вашингтонская конференция находится сейчас в центре внимания не только капиталистических стран, но и Советской России, а значит, и рабочего класса всего мира. Ведь здесь, по-видимому, создается группировка сил, которая, разумеется, не сможет не повлиять на политику России. Но, с другой стороны, основные интересы немецкой буржуазии в данный момент обращены к Лондону. Ведь именно здешние торги и сделки в значительной мере решают судьбу немецкого капитала… – Зорге раскрывает заговор международного капитала, направленный против трудящихся Советской России и Германии. Он заключает: – Что же
касается рабочего класса, то ему придется при любых условиях работать. Ведь теперь у капитала появляется возможность ссылаться на то, что, дескать, не жажда наживы, а международные обязательства заставляют поступать так-то и так-то, выдвигать такие-то и такие-то условия. Рабочий класс попал бы под диктат всего международного крупного капитала, а не только капиталистов Германии, противостоять произволу которых он в известной мере все-таки уже научился, если ему в этом не мешают «сообщество производителей» и министры большинства. Большую опасность представлял бы этот сговор ж для России. В случаях попыток нажима на нее она теперь не смогла бы больше полагаться на рабочий класс, на немецкий рабочий класс, и была бы в значительной степени предоставлена вымогательствам какого-нибудь Стиннеса, за которым стоит английский крупный капитал.
Лондон и Вашингтон – это попытки капиталистических государств выбраться из тяжелого положения. Общим для обеих попыток является то, что они должны бить осуществлены за счет рабочего класса и за счет России, которая нуждается в помощи, но которая содрогнется от той помощи, которую пытался приготовить ей в Лондоне Стиннес.
Эти факты требуют от рабочего класса, если он не хочет попасть в еще большую кабалу к буржуазии, бороться за ликвидацию политики «сообщества производителей» в профсоюзах и правительстве и за создание революционного единого фронта. Ибо любое сотрудничество «сторонников большинства» со Стиннесом означает лишь дальнейшее укрепление международного капитала».
Не просто журналист, а журналист-боец – вот кто Зорге. Перо ему служило все годы не для личного прославления, а для борьбы. Им были написаны большие работы, доказательно развенчивающие план Дауэса, американский и германский империализм, позицию II Интернационала в отношении послевоенного империализма. Но, как и всякий боец, он не пренебрегал любой возможностью посчитаться с врагами рабочего класса – потому- то в его арсенале так много едких и острых рецензий на книги всякого рода оппортунистов, деятелей II Интернационала. Недругов он разит, друзей поддерживает. Когда во время поездки в Швецию Зорге на глаза попалась книжонка некоего Олава Шефло «Ленин как политик и человек» – утонченная клевета на вождя мирового пролетариата, Рихард, отбросив все, засел за рецензию. Сегодня имя Шефло никому ничего не говорит, но в двадцатые годы оно было широко известно как имя отступника и предателя. Рецензия невелика по объему, здесь воистину «словам тесно, а мыслям просторно». Для Зорге всегда огромной загадкой была сила мелкобуржуазности, и он всякий раз стремился проследить за ее эволюцией, искал ее проявления на каждом историческом этапе. Он всегда старался прояснить отношение революционного пролетариата к буржуазным и мелкобуржуазным партиям, к мелкобуржуазной оппозиции. Он давно убедился, что для рабочего дела мелкобуржуазность представляет не меньшую угрозу, чем открытый враг. Мелкобуржуазность очень часто маскирует свое трухлявое нутро архиреволюционной фразой, экстремизмом или же она апеллирует к так называемому «здравому смыслу» мещанина, обывателя, в среде которого ей легче свить гнездо. Да, оппортунистическая идеология мелкой буржуазии живуча, она беспрестанно источает яд, выступая в разных формах, в разных оболочках, и хороший пример тому – брошюрка ренегата Шефло. Зорге пишет:
«Мелкобуржуазный характер рассуждений Шефло особенно отчетливо и ясно выражается не только в преклонении перед либеральным режимом и в том значении, которое здесь дается слову «ученый», но и в отрицании факта, что Ленина после Маркса и Энгельса следует причислить к крупнейшим теоретикам. Шефло, подобно буржуазной науке, стоит, по-видимому, на той точке зрения, что наука несовместима с учением о классовой борьбе. Но если Шефло ничего не известно о значительнейшем произведении Ленина, его работе об эмпириокритицизме, то хотя б мастерское изложение и применение Лениным диалектического метода уже само по себе крупнейшая научная заслуга…
Величие Ленина, по Шефло, состоит в том, что «мы можем сказать о Ленине, что он завоевал полную власть над огромной страной и что эту власть он добыл благодаря своим интеллектуальным дарованиям и целостности своего характера. Он обладал мозгом, каким обладают лишь немногие». И Шефло указывает далее, что трудно решить, кто более велик: Ленин или Цезарь, Кромвель или Робеспьер. Как раз этой разработкой признаков, делающих Ленина великим, Шефло доказывает, что он пол- ностью погряз в мещанстве и в свойственных буржуазным индивидуалистам взглядах на значение «великих людей».
