Камергер Северного Уэльса и шериф Стаффордшира получили приказы привести к присяге на верность всех жителей в пределах их юрисдикции и предупредить их, чтобы они не смели носить чьи-либо ливреи, одежду геральдических цветов, бэджи или эмблемы. Такой же приказ был направлен жителям Глостера, Бристоля, Кентербери и других городов и графств.
Ричард боролся с системой ливреи и покровительства, а также со связанными с ней напрямую феодальными распрями, не щадя даже духовных лиц. Аббат Уолтэмский должен был распустить своих воинов и внести тысячу фунтов в качестве гарантии прекращения частной войны с лордом Феррерсом, его слугами и жителями Гешанта, а Феррерса, в свою очередь, приговорили к залогу на такую же сумму. Одного из рыцарей своей личной охраны сэра Мармадьюка Констебла король назначил лейтенантом и личным представителем в городе Танбридж (ныне Тонбридж) и в лордстве Пенсхёрст, запретив жителям носить ливреи кого-либо другого цвета, кроме цветов королевского наместника. Своими действиями Ричард III чувствительно задевал интересы высшей аристократии, которая последнее столетие использовала систему ливреи и покровительства для притеснения своих более слабых соседей. Тем самым он опять же лишал себя поддержки тех, в чьих руках были сила и военная мощь, необходимые на поле битвы.
Но в деле управления страной, особенно теми ее частями, которые традиционно управлялись сильными семейными кланами, Ричард не мог обойтись без аристократов. Нагляднее всего это продемонстрировало падение Бакингема, в результате которого контроль над Уэльсом и Уэльской маркой стал для правительства настоящей головной болью. Окончательного решения советники найти так и не смогли, поэтому пришлось ограничиться полумерами. Рыцарь королевской личной охраны Ричард Хаддлстон был назначен констеблем замка Бомарис, капитаном города Бомарис, шерифом острова Англси и главным лесничим Сноудонии. Эсквайр королевской охраны Томас Танстолл занял должность констебля замка и капитана города Конви, затем — шерифа Кардигана. Глава пажей сэр Джеймс Тирелл представлял королевскую власть в Гламоргане.
Учитывая влияние рода Стэнли в Северном Уэльсе, Ричарду III пришлось поделиться с ним значительной частью административных полномочий. Лорд Томас получил замок и лордство Кимбеллтон, 18 ноября ему были дарованы титул лорд-констебля Англии с доходом в сто фунтов и обширные земельные владения. Его брата сэра Уильяма король назначил верховным судьей Северного Уэльса и вскоре после этого констеблем замка и капитаном города Карнарвон. Ричард был просто вынужден вознаградить и приблизить к себе семейство Стэнли, которое сохранило ему верность во время мятежа.
Прочие должности Бакингема были розданы так: верховным судьей Южного Уэльса стал Уильям Херберт, граф Хантингдонский, а должность великого камергера Англии в последний день ноября занял Генри Перси, граф Нортумберлендский, сопровождавший Ричарда III на протяжении всей кампании. Перси также получил обширные поместья, в том числе лордство Ходцернесс в Восточном райдинге Йоркшира, принадлежавшие ранее Бакингему. Король раздал множество более скромных наград за службу — 25 небольших рент, причем половину из них валлийцам, и ренту в 40 марок местному вождю Рису ап Томасу, что, как выяснилось позднее, ничуть не укрепило верность последнего.
Как только Ричард вернулся из Кента в Лондон, он обратил всю свою энергию на решение проблемы пиратства и принуждение Франсуа Бретонского к миру. Ла-Манш стал к тому моменту настолько опасным местом, что английские торговые караваны, перевозившие шерсть на континент, были подчас вынуждены возвращаться в порт отплытия, чтобы избежать нападения. Моряки Бретани и Англии, невзирая на начавшийся сезон осенне-зимних штормов, яростно сражались с купцами и друг с другом.
Хотя Ричард никогда не воевал на море, он в течение двадцати лет носил звание адмирала и приложил немало сил к реформированию структуры управления флотом. Его действующий лорд-адмирал герцог Норфолкский, напротив, был мастером военно-морского искусства. Объединив усилия, король-администратор и герцог-флотоводец в течение короткого времени сумели подготовить английские военные корабли для операций против бретонцев. При любой возможности Ричард покупал иностранные суда для укрепления флота и обеспечения защиты торговым караванам. Портовые города охватила лихорадочная деятельность: корабли заново оснащались, на них грузили провизию, их укомплектовали экипажами. Захваченные бретонские суда доставлялись в гавани, королевские агенты тут же начинали готовить их к выходу в море с английской командой, а грузы распределяли между теми купцами, которые понесли убытки в морской войне. Магистратам Лондона было предписано арестовать все бретонские корабли и товары, оказавшиеся в границах города, и передать их в казну.
В середине декабря английский флот под командованием Томаса Уэнтворта вышел в Ла-Манш в поисках бретонских кораблей, чтобы принудить их к сражению. Вскоре разведчики донесли, что суда герцога Франсуа замечены у берегов Фландрии. Уэнтворт немедленно направился туда и одержал решительную победу, захватив в плен большое число бретонских моряков. Английские торговцы вздохнули с облегчением, но до окончательного решения проблемы было еще далеко. Поэтому Ричард издал строгий приказ купеческим караванам ходить только с военным конвоем.
Глава четвертая.
ПАРЛАМЕНТ РИЧАРДА
С приближением Рождества король обнаружил, что у него кончаются наличные деньги. Несмотря на практически бескровную победу над бунтовщиками, подавление мятежа стоило ему немногим меньше, чем настоящая война. Ричард еще не получил доходов с коронных земель и с традиционных королевских привилегий, но смог возместить расходы по выводу в поле армии, использовав часть сокровищ, накопленных его братом и не похищенных маркизом Дорсетским. Однако для покрытия текущих затрат ему пришлось обратиться к лондонским купцам. Мэр Лондона сэр Эдмунд Ша, ювелир по профессии, приобрел 275 фунтов столового серебра за 550 фунтов стерлингов. Стивен Гардинер ссудил 66 фунтов под золотую солонку, украшенную драгоценными камнями. Прочие торговцы предложили от 40 марок до 100 фунтов за такие ценности, как украшенный золотом, драгоценными камнями и жемчугом шлем короля Эдуарда IV или золотые кубки. На обновление собственного гардероба, а также на рождественские подарки придворным и супруге король взял в долг у торговца тканями 1200 фунтов. За помощь, оказанную властями Лондона в организации займов и распродажи, Ричард III передал городу в дар плоскую чашу с крышкой из золота, инкрустированную рубинами, бриллиантами и жемчугом.
