действий. Это было бы похоже на то, как если бы президент Клинтон помиловал Тимоти Маквея за взрыв в Оклахома-Сити, в результате которого погибло такое же количество людей.
Причиной помилования стало то, что женщине "промыли мозги" Великий лидер и я. Мои оппоненты часто говорят, что я утверждаю, будто обладаю мистическими способностями... но контроль над разумом? В любом случае, судить должны были мы, а не Хён Хи. В конце концов, она "всего лишь выполняла приказ" - международная юридическая защита, обоснованность которой не вызывает сомнений. Неважно, что Хён Хи в любой момент могла просто дезертировать во время выполнения задания. Нет, она была невинной жертвой, случайно заложившей бомбу в самолет. В конце концов, президент Ким Ир Сен и товарищ Ким Чен Ир - настоящие злодеи в этой истории.
И, конечно же, "история" - это все, чем она является. На самом деле признанная террористка Ким Хен Хи получила контракт на издание книги от американского издательства. Она даже назвала свои мемуары "Слезы моей души" - вполне очевидный намек на "Сеул", откуда она, должно быть, родом. К сожалению, многие равнодушны к несоответствиям в официальной американской версии бомбардировки рейса 858 Korean Air. Они считают их ошибками, а не ложью и мошенничеством, которыми они являются. Для этих людей все сводится к тому, что мое слово против слова империалистов США и их марионеток на Юге.
Однако я могу предложить абсолютное доказательство того, что американская история с рейсом 858 авиакомпании Korean Air не соответствует действительности. Это доказательство заключается в следующем: Мне никогда не пришлось бы посылать корейца за границу, чтобы он выдавал себя за японца, поскольку я уже много лет похищаю и обучаю настоящих японских женщин для этой цели.
Вот как работала моя система. Наши агенты приезжали в Японию с поддельными паспортами и удостоверениями личности. Там они хватали людей и переправляли их в КНДР. Похищенные часто брались наугад и не имели ничего общего друг с другом. Даже обстоятельства похищения были совершенно разными: на пляже, в торговом центре, на улице. Попав в Корею, они проходили длительную подготовку, чтобы стать иностранными агентами КНДР и помочь корейцам стать лучшими шпионами.
По тем или иным причинам некоторые из похищенных не сработали как агенты. Они получили привилегию выйти замуж за корейцев по выбору и договоренности партии и прожить остаток жизни в гораздо лучших условиях, чем в Японии. Это было прекрасное соглашение для всех заинтересованных сторон, и никто никогда не пострадал.
Ирония заключается в том, что эти похищения были замечены, но мало кто верил, что это были настоящие похищения. Вместо этого люди предполагали, что женщины сбежали или, скажем, были изнасилованы и убиты. В мировой прессе было так много антикорейских настроений, что эти инциденты даже воспринимались как пример крайней лжи о Корее - хотя это был, пожалуй, единственный случай, когда антикорейская пропаганда оказалась правдой!
Я говорю об этом, чтобы показать, что не стал бы использовать корейца, если бы мне когда-нибудь понадобилось, чтобы "японец" взорвал самолет, чтобы сорвать Олимпиаду. В то время я не мог этого сказать, поскольку программа была еще в самом разгаре. Я сочувствовал семьям похищенных, желая знать, что случилось с их сыновьями и дочерьми, умоляя японские власти дать ответы, но я мало что мог сказать, не раскрывая своей руки. Таков был сложный выбор, который сопровождал мою роль.
Все, что я мог сделать, - это отрицать, но было очень трудно, чтобы мои отрицания были услышаны на фоне авиакатастрофы и гибели более ста человек, а также десятилетий вражды и пропаганды. Тем не менее, это было очень горькое время для всех заинтересованных сторон. Отношения между двумя частями Кореи стали совершенно ужасными, и казалось, что война может разразиться снова. Соединенные Штаты решили официально объявить КНДР "государством-спонсором терроризма", что имело множество негативных последствий.
В конце концов, о взрыве самолета забыли, и Олимпийские игры в Сеуле прошли по плану. На личном уровне я не хотел, чтобы эта неудача превратилась в полное поражение. Это противоречило бы олимпийскому духу и, что еще важнее, совершенно не соответствовало тактике чучхе президента Ким Ир Сена. Я рассматривал ситуацию как временное "стратегическое отступление". В КНДР у нас был социализм "на нашем пути", у нас было искусство "на нашем пути", у нас было строительство "на нашем пути". Не было никаких веских причин, по которым мы не могли бы провести Олимпийские игры также "по-нашему".
Глава 15. Оттепель
Враги любили называть это "коммунистическими Олимпийскими играми", и в каком-то смысле они были правы. Первый Всемирный фестиваль молодежи и студентов состоялся в Праге, Чехословакия, в 1947 году. Первоначальная идея фестиваля заключалась в обеспечении мира и безопасности путем борьбы с империализмом, а также в укреплении дружбы и единства среди молодежи всего мира. С течением времени фестиваль стал менее идеологизированным и превратился скорее в место для веселья.
Эта история дала КНДР прекрасную возможность принять у себя следующий фестиваль. Ни одна другая страна не поднимала социалистическое, антиимпериалистическое знамя с такими четкими идеалами, как Северная Корея. Мы могли возродить как первоначальный прогрессивный характер фестиваля, так и присущую ему воинственную солидарность.
Фестиваль никогда не проводился в Азии, тем более в Корее, где полуострову постоянно угрожает опасность агрессии и войны. Проведение фестиваля в Пхеньяне не было само собой разумеющимся, особенно если учесть, что Олимпиада проходила так близко. На самом деле многие страны не хотели враждовать с американскими империалистами и стремились выбрать место проведения, которое не вызывало бы споров.
Фестиваль станет грандиозным международным событием, с которым ничто не сможет сравниться, и поэтому потребует огромной подготовки. Некоторые из необходимых строительных работ обычно занимали десятилетия. Один за другим скептики из принимающего комитета в один голос говорили: "Это не по силам Корее".
Когда я получил информацию об этой критике, я нисколько не колебался. "КНДР может и будет выполнять огромный объем работы самостоятельно", - сообщил я комитету. "Честно говоря, такой маленькой стране, как Корея, будет нелегко проделать колоссальную подготовительную работу. Но я твердо убежден, что мы сможем провести фестиваль в нашем собственном грандиозном стиле".
К счастью, моя репутация строителя и артиста снискала мне международное признание, особенно среди социалистических стран. Несмотря на некоторое сопротивление, Пхеньян был выбран в качестве принимающей стороны. Реакционеры во главе с США были сильно разочарованы, узнав, что им не удастся выхолостить антиимпериалистический характер фестиваля и ослабить его политическое значение. Все шло как по маслу.
Я знал, с каким любопытством иностранцы относятся к Пхеньяну. У города была такая репутация, что те, кто его
