Вспоминает журналист Анна Горбашова: «В 1978 году в издательстве «Молодая гвардия» вышла автобиографическая книга актера Театра на Таганке Валерия Золотухина «На Исток-речушку, к детству моему». Редактором книги была моя мама. От музыки, а уж тем более подпольных записей «каких- то там бардов» маменька была совершенно далека, поэтому на приглашение Золотухина посетить ночной подпольный концерт Владимира Высоцкого прореагировала в своем репертуаре*. «Еще чего». Зато я, услышав обрывок разговора, устроила настоящую истерику: «Мама, это же Высоцкий, ну, «Девушка, здравствуйте, как вас звать? Тома!» Помнишь? скулила я.
Пожалуйста, пойдем, в школе все умрут от зависти, не хочешь концерт, посидишь в артистическом буфете...» Через полчаса нудного воя мама сдалась. Концерт на афишах заявлен не был и начинался после вечернего спектакля, в 12 ночи. Всю дорогу до театра мама возмущалась, что только полные дураки ходят на концерты ночью. Валерий Золотухин встретил нас у входа и проводил за кулисы. Пока взрослые общались, я на диванчике в холле смотрела телевизор. Рядом со мной сел невысокий невзрачный человек в джинсах и модной дубленой жилетке. До этого момента Высоцкого живьем я никогда видела, в моем представлении такой голос мог принадлежать только довольно крупному мужчине. По телевизору показывали, как «дорогой Леонид Ильич» вручает орден, кажется Дружбы народов, шахматисту Анатолию Карпову. Пока генсек двигал речь, мой сосед по дивану хихикал, смешно копируя Брежнева. Концерт начинался, всех попросили пройти в зал. Мама скрепя сердце тоже решила окультуриться, посмотреть, от чего там «все с ума посходили». Наши места находились рядом со сценой. Погас свет, на сцене появился Высоцкий. «Ты же с ним на диване сидела», скрупулезно подметила мама. Высоцкий запел, и это был уже совсем другой человек: высокий, мощный, абсолютно харизматичный, он сразу взял зал за горло. Высоцкий пел два часа, и на все это время я забыла, как дышать, и все время боялась, что вот-вот у него остановится сердце или порвутся вены на шее, настолько они были напряжены. Зрители не хотели отпускать Высоцкого со сцены и сидели бы до утра, если бы разрешили. На прощание Золотухин потрепал меня по голове со словами: «Детям будешь рассказывать». Как в воду глядел».
«В последние годы наши отношения с Высоцким были бережными, — рассказывает Валерий Сергеевич. — Одно то, что он от меня скрывал, что не один год пользуется наркотиками, о многом говорит. Мы бережно относились друг к другу...»
В том-то все и дело, что — не скрывал! Тут, мягко говоря, — скромничает наш актер! «Бережными отношениями» в последние годы жизни Высоцкого между бывшими друзьями, что называется, — «не пахло»! Их попросту — не было! Потому-то и о наркотиках поэта Золотухин узнал лишь после смерти Высоцкого — из уст главного поставщика «лекарства для Володи» Валерия Янкловича (об этом есть соответствующая запись в дневниках Валерия).
О том, что никого «бережного отношения» между бывшими друзьями и коллегами не было, говорит и близкий товарищ Владимира Высоцкого, его сосед по дому и свидетель последних часов жизни поэта, фотограф Валерий Нисанов: «В последнее время Золотухина Высоцкий терпеть не мог. «Я этому пиздюку сказал: «Если где меня увидишь — обходи стороной!»
Вопросы еще у кого-нибудь остались?
А вот еще одно свидетельство явно не в пользу Валерия Золотухина. Вспоминает сын поэта Аркадий Высоцкий: «20- го или 21-го июля 1980 года... Я приехал без звонка-. Отец в очень плохом состоянии... Он прилег. Потом стал делать себе какие-то уколы — на коробках было написано что-то вроде «седуксена»... Он не мог попасть... Все это было ужасно... Ужасно. И настолько отец был тяжелый, что я стал звонить всем, чтобы хоть кто-то пришел!
И я могу вам сказать, что я звонил практически всем. Всем, чьи фамилии я знал. Взял телефонную книжку и звонил. Не помню, что сказали Смехов и Золотухин, но приехать они отказались...»
Между тем, в эти же июльские дни актер делает очередные записи в своем дневнике:
11.07.80 Смерть Олега Николаевича... (Олег Колокольников, актер Театра на Таганке, скончался 10 июля 1980 года. — А.П.) В театре — плохо. Театр — могила.
А там Высоцкий мечется в горячке, 24 часа в сутки орет диким голосом, за квартал слыхать. Так страшно, говорят очевидцы, не было еще у него. Врачи отказываются брать, а если брать — в психиатрическую; переругались между собой...
Такое вот «бережное» отношение Золотухина к своему бывшему другу...
Далее процитируем отрывок из книги Валерия Перевозчикова «Правда смертного часа: Владимир Высоцкий, год 1980-й». В отрывке этом Валерий Сергеевич выступил в роли провидца и уже, за несколько дней до его смерти, «похоронил» поэта... «12 июля. Днем — похороны Колокольникова на Митинском кладбище. Народу было немного... По свидетельству А. М. Ефимовича, Золотухин сказал, что следующим будем хоронить Высоцкого...»
Валерий Сергеевич, верный данной Владимиру Высоцкому клятве «всегда сниматься вместе», вспоминает о последнем звонке в квартиру поэта, желании поговорить с ним и обсудить творческие планы на будущее: «Геннадий Полока хотел нас с Володей вновь собрать под своими знаменами в картине «Наше призвание». Песни к фильму должен был написать
Высоцкий. Однако не успел... Я позвонил ему по просьбе Полоки 24 июля. Трубку поднял врач: Володя спал. На следующий день его не стало...»
...Золотухин принимал активное участие в похоронах бывшего друга — «был ответственным за крышку фоба. У меня и документ есть!», — хвалится актер. «Проявил» он себя и на поминках, организованных для самых близких друзей после похорон в квартире поэта. Много говорил, поднимал тосты, предлагал проект памятника, который должен быть установлен на могиле друга и коллеги: «Надо — как у Суворова: «Здесь лежит Высоцкий», на большом камне...»
Пьяные поминальные речи Золотухина понравились отцу поэта, Семену Владимировичу Высоцкому: «Молодец Валерка, хорошо сказал!..»
«После смерти Высоцкого польская газета «Свет социализма» напечатала скорбный некролог, но вместо портрета Высоцкого опубликовала мою фотографию», — с горькой иронией сетует Валерий Золотухин.
Много позже актер признавался в интервью:
— Ну, я, к примеру, до самой Володиной смерти не знал, что он употреблял наркотики. Кто-то думает, что это невнимательность и безразличие с моей стороны... Но я же человек деревенский! Откуда мне знать тогда о таких вещах, как наркомания и ее проявления?.. Высоцкий оберегал меня от всего этого и не допускал в свою тайну.
— А как быть с алкоголем?
— Если мы с ним и выпивали, то крайне редко и умеренно. Когда же его начинало заносить, я старался не участвовать в этих его срывах.
