— А как быть с алкоголем?
— Если мы с ним и выпивали, то крайне редко и умеренно. Когда же его начинало заносить, я старался не участвовать в этих его срывах.
Из дневников актера:
20.09.80, Грозный
Ходили с Валерием Янкловичем на базар. Долго говорили о Володе, о последних периодах. Боже мой, я даже не знал, какая страсть гибельная, болезнь, вернее, неизлечимая опутала его — наркомания... Вот оно что, оказывается. К — что за девица? Любил он ее, оказывается, и два года жизни ей отдал... Ничего не знал... Ничего... Совершенно далек я оказался в последние годы от него...
«Ничего не знал...», «Совершенно далек..» Запоздалое прозрение Валерия Сергеевича Золотухина... Но хотя бы в дневниках ему хватило мужества признаться в своих грехах перед поэтом и отдаленности от него в последние, самые трудные для него годы, месяцы и дни, когда он так нуждался в дружеской поддержке и общении!..
К — это Оксана Афанасьева, последняя любовь Владимира Высоцкого. Поэт звал ее Ксюшей...
Из интервью с Валерием Золотухиным:
— Уточните, правда ли, что Ярмольник женат на женщине, которую безумно любил Высоцкий последние месяцы своей жизни?
— Я думаю, что вы близки к правде, но когда человека нет в живых, очень трудно не оскорбить Марину или Оксану этими уточнениями...
У меня дома на полке стоит книга Марины Влади о Володе «Прерванный полет» с дарственной надписью, но я к ней не прикоснулся. И никогда не буду ее читать, так как имею свое мнение о Высоцком. Тем более Влади утверждает, что книга о Володе — беллетристика, а меня не интересуют художественные произведения о Высоцком. Я слишком хорошо его знал...
Выходит — не слишком хорошо знал, потому что о существовании Оксаны в его жизни узнал только после смерти поэта! А теперь, со знанием дела, Валерий Сергеевич подтверждает на всю страну, кто чьей женой является. Право, не очень солидно это как-то для большого артиста и друга... Ей- Богу — несолидно!..
В актерских кругах до сих пор любят поговорить о том, что Золотухин якобы всегда завидовал Высоцкому. Конечно, это — глупости. И актер «популярно объясняет для невежд»: «Сейчас публика не понимает расклада сил того времени. В 72-м году вышел «Бумбараш», в 73-м в «Юности» напечатали мою повесть, которая имела колоссальный резонанс. Высоцкий, кстати, ее тоже ценил. В 76-м появились мои «Дребезги». Я был самодостаточен и популярен. Говорить о том, что я кому-то завидовал, — смешно. Это чушь собачья — полная! Какая зависть?..»
В другой беседе с журналистом Валерий Сергеевич несколько по-иному отвечает на вопрос о собственной зависти к славе и известности поэта: «Меня как-то спросили: «Правда ли, что вы завидывали Высоцкому чистой завистью?» Я ответил не столько остроумно, сколько искренне: «Да. Я завидовал Высоцкому, но не чистой, а самой черной завистью, какая только бывает. Я, может быть, так самому Пушкину не завидую». Все прицепились к первой части фразы, проигнорировав вторую, более важную. Мы 16 лет проработали вместе, и я могу сказать, что Высоцкий был из тех великих, которые внушают тебе, что и ты можешь стать великим. В этом смысле он повлиял на меня. Помню, на съемках «Маленьких трагедий», где я играл Моцарта, Володя приходил на площадку, очень переживал за меня. Я снимался вместе со Смоктуновским, с которым были отношения... Ну, я не буду говорить... Володя тогда говорил мне: «Что ты играешь молодого Смоктуновского? Играй себя, молодого Золотухина». Повлияло на меня и поэтическое творчество Высоцкого. Оно впрыскивает какой-то допинг действия. Не зря же первые космонавты брали с собой его записи...»
Спустя более 30 лет, прошедших со дня ухода из жизни Владимира Высоцкого, его коллега Валерий Золотухин более трезво и спокойно дает оценку человеческим качествам поэта. Время сорвало пену, и из уст актера изреклось отфильтрованное, выдержанное мнение, которое уже может претендовать на истину: «Он стал звездой, но у него не портился характер от этого. Он оставался самим собой. Ведь что такое звезда? Ее создает наше окружение. И когда при мне, например, Анатолию Дмитриевичу Папанову говорили: «Скажи «ну, погоди!» — он зверел. А я бы, окажись на его месте, убил. К Высоцкому так же фамильярно обращались, цеплялись, и тогда это переходило у него в другое качество — он резко отвечал. На что хамы тут же злились: «Ну ты зазнался!»
И еще о зависти:
— Я не мог завидовать Высоцкому в профессиональном отношении, потому что моя слава, как и слава Сальери, при жизни была выше славы Высоцкого. Его еще нигде не публиковали, а у меня уже вышла первая повесть в журнале, я играл разные роли в театре... Да и потом, как нас сравнивать? Я же актер. А он — великий поэт! С таким же успехом я мог бы завидовать и Пушкину!
— Стоп! Владимир Семенович не только поэтом был, если вы с ним в одном театре играли...
— И в театре я ему тоже не завидовал. Это исключено. Мы не были с ним соперниками в своем ремесле. Чепуха это полная! Актеров таких, каким был Высоцкий (ну давайте рассудим справедливо!), много. Рядом с Володей работали Олег Даль, Юрий Богатырев, Павел Луспекаев... Не чета нам с Высоцким были артисты! Поэтому не надо, как говорится... (Нервничает). Мы же все запомнили Высоцкого прежде всего поэтом и исполнителем своих песен. Мало ли кто кем был по профессии. Булгаков, например, врач... и Чехов тоже. Но врачи и получше были и есть, а писателей таких, как Чехов, днем с огнем не найти.
Из дневников В. С. Золотухина:
23.10.97, Израиль
Володя! Владимир! Владимир Семенович! Спасибо тебе, что случился ты в судьбе моей, в жизни нашей... Вся моя жизнь после твоего ухода освящена твоим именем, тем, что рядом был много лет я с тобой, что выпала мне честь ругаться, соперничать и любить тебя... Господи! Благодарю Тебя за то, что судьба взяла меня за руку и перевела из «Моссовета» на «Таганку». Ведь только Ты, Господи, сделал это для меня...
В завершении главы предлагаем ознакомиться читателю с интервью самого Валерия Сергеевича в газете «Завтра», данного им литературному критику Владимиру Бондаренко.
ВАЛЕРИЙ ЗОЛОТУХИН: «ОН БЫЛ ПОЭТ!»
Владимир Бондаренко: Валерий, как ты думаешь, сегодня, спустя многие годы после смерти Владимира Высоцкого, можешь ты сказать, чем он ценен, что осталось навсегда от Высоцкого в русской литературе, в русской культуре?
Валерий Золотухин: Поскольку мы играем спектакль «Высоцкий» несколько раз в месяц, то для нас осталось все, что заложено в спектакле. Ну, прежде всего, конечно, лучшие его песни: «Охота на волков», «Протопи ты мне баньку по-белому», «Я из дела ушел», все военные песни и так далее — мы их поем постоянно. И поэтому такого строгого отбора я не производил, такого однозначного ответа у меня нет. Я не сторонний наблюдатель и не тонкий эстет, который берет в руки книжку и выбирает свои любимые произведения. Я понимаю твой вопрос, он естествен, и, конечно, ценители поэзии составляют сборники из лучших стихотворений... Но для меня он до сих пор весь звучит. Так что от наследия Владимира Высоцкого для меня лично остается достаточно много. Не все, конечно. Там же восемьсот песен. Надоест перечислять. И в этом смысле я не такой уж знаток творчества Владимира Высоцкого. Ну а лучшим для меня является... наверное, баллада «Час зачатья я помню не точно...»
