Рискуя головой, Богун действовал, несомненно, в координации с и. Выговским, Ю. Хмельницким, О. Гоголем, М. Ханенко, Ф. Коробко, Г. Лесницким и другими старшинами, которые в то же время подняли восстание на Правобережье.
Осада Глухова ничего не дала. Польское войско задержалось на целый месяц. За это время Брюховецкий успел собрать войска и вместе с Ромодановским приблизился к полякам. В польской армии царили голод, болезни. В тылу были либо разоренные (там, где шло польское войско), либо поднявшие восстание местечки (где шли казаки Богуна).
В это время у Федоровича рождается новый замысел – он посылает к командующему русскими войсками Г.Г. Ромодановскому казака с предложением, чтобы тот шел на поляков, а он, в свою очередь, во время сражения ударит со своими казаками в тыл полякам132. Именно о таком замысле Богуна пишет и польская «Рифмованная хроника»133.
Когда действия Богуна открылись через показания пленных и изменников-казаков, поляки были в настоящем шоке. Так, в польской «новине» говорилось: «Богун, забыв множество милостей, полученных от его величества, подавал очевидные знаки ребеллии…»134. «Богун – самый злобный человек на свете!»135 – гневно писал обычно сдержанный король Ян Казимир в письме к своей жене. А немецкая хроника ХVII века «Театрум Европеум» отмечала: «Богун показал большую неблагодарность благосклонной милости короля. Этого забыть нельзя»136.
Обстоятельства гибели Богуна долгое время оставались неизвестными. О них не писала ни одна из ведущих украинских летописей. Богун словно исчез для своих современников. Только в конце ХIХ века, когда были опубликованы польский дневник и. Ерлича и ряд других польских записок, историки узнали, как погиб Богун. Но и в этих источниках мы видим лишь полунамеки и недоговоренности относительно обстоятельств его смерти. Кто оказался предателем – до сих пор неизвестно. Хотя не исключено, что это был М. Ханенко, которого поляки сразу назначили на место Богуна137. Ханенко и в более поздние годы проявил себя как один из наиболее беспринципных деятелей Руины.
Итак, рано утром 27 февраля 1664 года (н. ст.) литовская армия переправилась через Десну и расположилась под Новгород-Северским, где уже находился король. Днем все старшины были вызваны на совет к Яну Казимиру, расположившемуся в маленькой деревушке Комань. И в этот же день участники похода Я.А. Храповицкий138 и Я.В. Почобут-Одланицкий пишут в своих дневниках об аресте (оба объясняют это «открывшейся изменой»), а последний и о смерти Ивана Богуна.
Король в своем письме к жене сообщал, что ему доложили об измене Богуна казацкие офицеры. Арестовать его могли только на совете – в единственном месте, где отсутствовали преданные ему казаки.
Долгое время считалось, что Богун был казнен (расстрелян). Но два источника опровергают такую версию. Ян Казимир писал своей жене о Богуне: «Я приказал его арестовать с намерением наказать рукой палача… но Бог покарал его по-другому»139. А «Театрум Европеум» сообщала следующее: «7 марта вся казацкая старшина пришла к великому коронному канцлеру и попросила передать их просьбу королю, что они хотят наказать Богуна. Им было отвечено, что если бы этот офицер был очень болен, но сумел поправиться, они отдали бы его в их распоряжение, чтобы они исполнили то наказание, которое предписано законом для изменников. Однако они были избавлены от этих хлопот своевременной смертью их генерала (Богуна. – Т. Т.), который погиб, направляясь в тюрьму»140.
То, что о смерти Богуна знала лишь верхушка поляков (об этом не пишут украинские летописи), доказывает, насколько глубока была тайна обстоятельств его гибели. По словам и. Ерлича, лучше других знавшего этот эпизод от С. Чарнецкого, Богуна расстреляли. Непонятна фраза в дневнике Почобут-Одланицкого: «Открылась измена Богуна, которого тотчас взяли под стражу, а потом сразу приказали убить»141. Польская «Рифмованная хроника», написанная в 1682 году анонимным и весьма информированным участником похода, сообщает следующее: «Богун был тихо казнен и поплыла кровь тайным бродом»142.
Зная характер Богуна, можно предположить, что при аресте он оказал серьезное сопротивление и был убит, возможно, самими же членами совета143. Таким образом, деревушка Комань под Новгород-Северским, место, где проходил совет, хранит тайну гибели и захоронения Богуна144. Теперь там установлен памятник славному полковнику.
Поступок Богуна стал полной неожиданностью для польской верхушки, и это говорит о полном незнании ими этого человека. Казалось бы, король в 60-е годы осыпал Богуна милостями, он получал высокие посты в войске. Большинство на его месте превратились в преданных сторонников поляков. Но, как мы видим, в решающий момент Богун вновь показал себя непримиримым к врагам Украины. Его действия как наказного гетмана внесли неоценимый вклад в провал польского похода 1663–1664 годов. После его гибели король уже практически не мог рассчитывать на помощь Правобережных казаков. Окруженные Брюховецким и Ромодановским поляки с большими потерями возвратились в Польшу.
Богуну, как справедливо писала немецкая хроника, удалось даже избежать позорной казни, или, иначе говоря, снова победить своих врагов.
Гибель Богуна была окружена всевозможными мистификациями. К примеру, у официального биографа Яна Казимира, современника событий В. Коховского (многократно приводившего на страницах своей хроники восторженные отзывы о нашем герое), при описании событий под Новгород-Северским Богун внезапно почему-то превратился в «Дуню».
Вообще, образ Ивана Богуна, возможно, из-за своей необыкновенной удачливости и лютой ненависти к нему поляков, оброс легендами. Так, Т. Юзефович, современник событий, описывая поход Яна Казимира 1664 года, в котором погиб Богун, сообщал: «Во время этого похода погиб, как рассказывают, в борьбе с нашими славный вождь казаков Шолодивый Буняк, поляков наибольший неприятель и подстрекатель ненависти, страшилище, дьявол в человеческом образе»145. И далее следовала страшная легенда об упыре, пожиравшем людей.
Происхождение имени «Шолодивый Буняк» ясно: оно принадлежало жестокому половецкому князю, известному по «Повести временных лет». Понятно и то, почему такие жуткие и отталкивающие легенды поляки придумывали о своем непримиримом и непобедимом враге. Интересно, что в Кальнике, его полковом городе, сохранилось предание, что Богуна «не брали пули» и убить его можно было только освященным образком (как и «Шолодивого Буняка»)146. Ни об одном другом современнике Богуна мы не слышали ничего подобного.
