На подготовку к этому вылету отводилось двое суток. Особое внимание уделялось знанию летчиками объекта бомбометания и штурмовки, маршрута следования, отработке порядка взлета, построения колонн и встрече с истребителями.
С большим воодушевлением инженерно-технический состав готовил боевые машины к полету на полный радиус действия.
Не уходили в эти дни с аэродромов и политотдельцы. Во главе со своим новым начальником полковником С. Тяпковым политработники вели большую организаторскую работу, мобилизуя авиаторов на успешное выполнение поставленной задачи. В вечерние часы они рассказывали о положении на советско-германском фронте, о делах тружеников нашего тыла, проводили беседы о советском патриотизме, дружбе народов СССР, о великой освободительной миссии Советского Союза и его Вооруженных Сил.
Накануне вылета в полках состоялись партийные собрания. Коммунисты клялись быть примером во всем, с честью выполнить боевой приказ.
Как завершающий этап подготовки к вылету в полках провели розыгрыш полета. Все расчеты, подготовку карт придирчиво проверял главный штурман армии полковник В. Суворов. Знающий до тонкостей свою службу, этот требовательный офицер на сей раз не находил ошибок в расчетах, недостатков в подготовке карт. Желание разгромить танкосборочные мастерские, нанести противнику ощутимые потери вызывало у летного состава особую старательность.
Мы оживленно обсуждали каждый этап полета, порядок встречи с истребителями, рассчитывали точки прицеливания для каждой группы, распределяли объекты. Летчики детально разыгрывали возможные варианты атак истребителей противника, действия штурмовиком в этом случае и наших истребителей прикрытия. Присутствовавшие на розыгрыше ведущие групп истребителей высказали ряд замечаний по построению общего боевого порядка и организации взаимодействия в ходе возможного воздушного боя.
Настолько активно шло обсуждение подробностей вылета, что никто и не заметил, как пролетел день. Разъезжались удовлетворенные. Такой обстоятельный розыгрыш полета был для нас настоящей школой боевого мастерства. Каждый почерпнул для себя что-то полезное, познакомившись с опытом старших товарищей.
До этого мы ни разу не летали в составе дивизии. Очень большой была и группа прикрытия истребителей.
С непривычки такой боевой порядок казался нам громоздким. Естественно, он требовал многочисленных точных расчетов для сбора группы в воздухе и встречи ее с истребителями прикрытия, следования по маршруту и выхода на объект удара.
И вот наступил час действия. Мы в воздухе. Вся дивизия! Даже самые бывалые из нас не видели раньше в одном строю такого количества штурмовиков. Взлет и сбор группы, а также всей колонны прошли по плану. Выше нас парами и четверками ходили истребители. Как патриот авиации, скажу: это было волнующее зрелище. Каждый из нас в душе гордился, что он участвует в нанесении массированного удара по противнику. Мы сами чувствовали свою мощь и были бесконечно благодарны труженикам тыла, давшим нам столько прекрасных боевых самолетов.
Линию фронта пролетели на высоте 1000-1200 метров. Фашисты открыли иптенсивный зенитный огонь, но безрезультатно. Маневрировала не только группа, но и каждый самолет в со составе. Скорость и маневр не позволили пристреляться гитлеровским зенитчикам. Правда, огонь вражеских батарей сопровождал нас потом до цели. Они передавали штурмовиков друг другу, и вся наша колонна была обрамлена зловещими шапками разрывов.
Флагманом летел Герой Советского Союза штурман 62-го полка майор Павел Васильевич Егоров. Такое доверие он завоевал безупречной службой в авиации, своим боевым мастерством. Еще до войны, будучи летчиком-инструктором Амурского аэроклуба, Егоров дал путевку в небо многим молодым рабочим-дальневосточникам, пришедшим в авиацию по комсомольским путевкам.
Был Егоров истребителем, но, когда потребовалось переквалифицироваться, стал штурмовиком. Много летал на разведку, водил группы на сложные задания. Со своим стрелком сержантом Иваном Масленниковым он совершил 149 боевых вылетов.
В боевом порядке 62-го штурмового авиационного полка летели прославленные летчики нашей дивизии Ф. Башкиров, К. Брехов, А. Ишанкулов, Н. Луньков, А. Моисеенко, В. Николаев. Каждый из них имел за плечами не один десяток боевых вылетов, прошел трудный боевой путь. Наш полк шел в дивизионной колонне вторым. Эскадрильи и звенья возглавляли А. Васильев, А. Панфилов, В. Туркули, Н. Воздвиженский. Это были опытные летчики, много раз водившие своих подчиненных на выполнение сложных боевых задач.
На самолетах-штурмовиках, выделенных для борьбы с зенитками, в передовой группе летели лейтенанты Николай Логунов и Константин Давыденко. Оба они отлично пилотировали боевые машины, были признанными мастерами штурмового удара. В каких только переделках не побывали эти отважные воздушные бойцы! Они действовали над целью смело, напористо, дерзко. Не случайно им поручали обычно самые трудные задания.
В тяжелый для нашей страны час летное училище, в котором учился К. Давыденко, было направлено в окопы Сталинграда. Во время боев у волжской твердыни Костя командовал взводом разведки, был дважды ранен. После излечения снова попал в авиацию, стал летчиком-штурмовиком. С первых же вылетов он зарекомендовал себя надежным ведущим. В одном из полетов был сбит, попал в плен, но бежал, засыпав конвоирам глаза махоркой. Смелый, но горячий по характеру, Костя шел на любой риск, чтобы нанести врагу максимальный урон.
В этом полете над объектом штурмовки лейтенант Давыденко тоже действовал отлично. Под его неотразимым огнем замолчали зенитки противника.
Под стать Давыденко был и Николай Логунов. Будучи пулеметчиком, он участвовал в боях на озере Хасан в 1938 году. В одной из схваток был ранен. Осколок неприятельского снаряда оставил шрам на его виске. Потом, при поступлении в летную школу, чтобы скрыть от врачей ранение, Логунов изменил прическу и прошел медицинскую комиссию. Прекрасный пилот и меткий стрелок, лейтенант Логунов отличался волевым характером. В любом боевом вылете он всегда искал противника и становился победителем. Николай был рожден для боя.
Такие же смелые и умелые летчики были и в составе нашей группы. С лейтенантом Павлом Арнаутовым мы летали под Гродно. Когда три вражеских снаряда разбили двигатель на моем самолете и я шел на вынужденную, мой штурмовик прикрывали боевые друзья - лейтенанты Павел Арнаутов, Михаил Бабкин и младший лейтенант Михаил Пучков. Их самолеты тоже имели повреждения от зенитного огня, но пилоты не оставили своего ведущего. В крыле самолета Арнаутова зияла пробоина диаметром в полметра. Но машина держалась в воздухе, и Павел сопровождал меня до земли. Одно только сознание, что рядом боевые друзья, которые не оставят в беде, помогало сохранить хладнокровие и присутствие духа, столь необходимые летчику в сложной обстановке.
