Глава десятая
В самом начале кампании, после того как в Севастополе и Николаеве стали известны подробности нападения турок на русские суда Дунайской флотилии и Корнилову удалось убедить Меншикова в необходимости активных действий русских кораблей, крейсирующих под флагом П.С.Нахимова у анатолийских берегов Турции, 17 октября он сообщает Нахимову, что князь наконец разрешил «при встрече с турецкими судами: военные разрушать или брать военнопленными, отсылая в Севастополь…». 18 октября фрегат «Коварна» пошёл к Нахимову с этим письмом, но уже через несколько часов после ухода фрегата из Николаева от Меншикова было получено распоряжение царя, запрещавшее боевые действия против турок. Правительство колебалось даже после объявления войны первыми решительно начать действовать на море. Корнилов был вынужден послать к Нахимову корвет «Калипсо» с отменой ранее отданного приказа. Зная нетерпеливый характер Владимира Алексеевича Корнилова, его кипучую деятельность, его лихорадочное стремление успеть как можно больше сделать для флота и Севастополя в условиях назревших грандиозных событий, просто будет понять ту горечь, которая сквозит в строках его письма, посланного с царским приказом к Нахимову: «Только что отправил Вам, любезный Павел Степанович, решительную бумагу о Ваших отношениях с турками с фрегатом «Коварна», как должен послать корвет «Калипсо» остановить Ваше благородное стремление поколотить басурман… Нечего делать, будем ждать у моря погоды. С удовольствием ожидаю с Вами встретиться, и может, свалять дело вроде Наваринского…»
Двум друзьям — адмиралам не удалось сразиться с турками вместе, но каждый из них в отдельности, почти в одно и то же время — за один лишь ноябрь, выиграли два сражения, которые ознаменовали собой в летописи мировой истории морских битв смену эпох: 5 ноября 1853 года Корнилов выиграл первый в истории бой паровых кораблей, а 18 ноября Нахимов одержал блестящую победу в последнем в истории сражении парусного флота — при Синопе.
…8 ноября русские корабли прошли мимо бухты Ак-Лиман, оставили позади себя мысы Инджебурну и Пахнос и приблизились к Синопу. В предвечерней мгле Нахимов с севера подошёл к перешейку и через него осмотрел бухту. С русских кораблей ясно различили мачты турецких судов — в Синопе укрывалась неприятельская эскадра.
Эскадра состояла из 16 кораблей, некоторые из них были паровые. В её состав входили два пароходофрегата, семь больших парусных фрегатов, три корвета и четыре транспорта. Всего на турецкой эскадре, которой командовал Осман-паша, имелось 472 орудия. Кроме того, на берегу было установлено шесть батарей, имевших 38 орудий. Итого турки имели 510 орудий.
Корабли стояли недалеко от берега, построенные в виде полумесяца с выдвинутыми к выходу с рейда флангами. Вторую линию обороны составляли береговые батареи, надёжно прикрывавшие корабли. Осман-паша имел все основания считать, что Нахимов не рискнёт ввести свои корабли на акваторию порта и атаковать там турецкую эскадру. Но он жестоко ошибся.
Около двух суток не утихал шторм. Нахимов приказал своей небольшой эскадре держаться соединённо: суда легли в дрейф. Командиры доносили флагману о повреждениях: оказалось, что на всех кораблях ветром изорвало паруса, расшатало такелаж, появились течи, а на «Святославе» и «Коварне» повреждения были настолько серьёзны, что понадобился срочный ремонт. Павел Степанович решился отправить эти корабли в Севастополь. Вечером 10 ноября «Святослав», «Храбрый» и «Коварна», обменявшись прощальными сигналами с эскадрой, взяли курс на Севастополь. Спустя несколько часов вслед за ними ушёл и пароход «Бессарабия», чтобы пополнить запасы угля, с командиром которого адмирал отправлял донесение об обнаруженных им на Синопском рейде кораблях неприятеля.
11 ноября за четыре часа до прихода «Бессарабии», доставившей записку Нахимова, на Севастопольском рейде встала на якорь эскадра контр-адмирала Новосильского. Расставшись с Нахимовым 6 ноября в районе Амасра, Новосильский уже к вечеру 7 ноября был в тридцати милях от Херсонесского маяка, но встречный ветер до 11 ноября мешал подойти к главной базе. Моряки с кораблей контр-адмирала только и мечтали, что о спокойном отдыхе в Севастополе. Но командование флотом, узнав об обстановке у берегов Турции, уже приняло решение, и «командир Севастопольского порта вице-адмирал Станюкович, — читаем в шканечном журнале флагмана Новосильского «Три Святителя», — на шлюпе подъехал к нам, передал приказание, чтобы корабли «Три Святителя», «Париж», «Великий Князь Константин», «Варна» и «Гавриил» завтрашний день следовали в море и присоединились к эскадре вице-адмирала Нахимова на место повреждённых его кораблей, возвратившихся в Севастополь».
Сразу же все принялись готовиться к выходу в море. Каждый понимал, что от быстрого выхода кораблей из Севастополя во многом зависит теперь успех грядущих боевых действий. К 12 часам ночи эскадра была полностью готова к походу. Контр-адмирал Новосильский перенёс свой флаг с корабля «Три Святителя» на линейный корабль «Париж», командиром которого был капитан 1-го ранга Владимир Иванович Истомин [122].
12 ноября в 7 часов 30 минут утра корабли снялись с якоря. 16 ноября в 11 часов на расстоянии 17 миль от берега они встретились с эскадрой Нахимова.
Теперь в эскадре Нахимова стало шесть линейных кораблей и два фрегата с общим артиллерийским вооружением в 720 орудий, из них 76 орудий были бомбическими пушками.
Таким образом, соотношение числа орудий к началу Синопского сражения сложилось в пользу Черноморской эскадры — на 210 орудий больше. Однако если учитывать только ту артиллерию, которая могла быть использована в бою, то соотношение выглядело несколько иначе: в русской эскадре в бою могло участвовать 358 орудий одного борта, турки же могли использовать 236 орудий, то есть уже не на 210, а на 144 орудия меньше. Так выглядело количественное сравнение артиллерии. Преимуществом русских кораблей являлось и наличие на них бомбических пушек крупных калибров, которых у турок не было. Зато береговая артиллерия турок могла использовать в бою раскалённые ядра, представлявшие большую опасность для деревянных кораблей. Кроме того, у них имелось два пароходофрегата, которые могли свободно маневрировать вне зависимости от ветра на ограниченной акватории Синопского рейда и вести бой на наиболее важном направлении.
Старые, заслуженные, опытные офицеры командовали кораблями нахимовской эскадры. П.Барановский, А.Кузнецов, В.Микрюков, В.Истомин, А.Кутров, А.Спицын были участниками ещё Русско-турецкой войны 1827–1829 годов. Очень хорошо знали они неприятеля, с которым предстояло сразиться в Синопской бухте, помнили повадки, хитрость и коварство турок ещё по Наваринской кампании.
