Все удивлялись: как это король Швеции, аристократ высшей пробы, долгие годы держал при себе этого плебея? Вероятно, потому, что противоположности притягиваются, а кроме того, толстяк Пипер был работоспособен как вол и по-своему предан королю. При всем при том граф не заискивал перед Карлом, всегда имел свое мнение, отстаивал его, часто не соглашался с королем и давал ему советы, заранее предполагая, что они могут тому не понравиться. Вместе они составляли вполне гармоничную пару, и если бы важный прохиндей Пипер обладал хоть капелькой юмора, их вполне можно было бы сравнить с Дон Кихотом и Санчо Пансой. Нет, граф Пипер был большой и загадочной штучкой, и что бы там ни говорили, он вертел всеми делами Швеции, и дела в государстве шли совсем неплохо[101].
Как ни хороша была Волынь, но наступило время оттуда уходить. Путь шведской армии пролегал на запад, через десять дней марша шведы появились в знакомых им уже местах в районе Люблина. Трое суток спустя они уже переправились через Вислу и 3 августа остановились в Рандоме, в сотне километров к югу от Варшавы, в то время как Август со смешанной кавалерией уходил из Кракова в Литву, вероятно, в надежде выманить Карла туда. Движение шахматных фигур на польской доске не прекращалось ни на минуту,
А Карл об Августе на какое-то время забыл, он соскучился по Реншёльду и его полкам, которых уже давно не видел. Взяв с собой принца Макса, принца Карла Леопольда Мекленбургского, присоединившегося к королю на Волыни, Мейерфельта, генерал-адъютанта Канифера, двух драбантов и польского проводника, он отправился в Униев, почти за 180 километров от Ранд ома, чтобы навестить фрауштадтского героя. Прямо на выезде из Рандома король и его спутники наткнулись на большой отряд польских всадников, которых они приняли сначала за своих валахов, но когда подъехали поближе и увидели, что ошиблись, были вынуждены спасаться бегством в лес.
В темноте потеряли друг друга, и Карл XII вдруг оказался один. Ко всему прочему, он в темноте выпал из седла, но не выпустил из рук уздечки и смог удержать коня. Всю ночь король один бродил наугад по лесу, в то время как его спутники давно отыскали друг друга и вернулись в Рандом, предполагая, что король их уже опередил и находился там. Каково же было их изумление, когда обнаружилось, что король пропал! Разбудили графа Пипера, и тот отправил на поиски Карла кавалерийский отряд. На рассвете отряд вернулся с невыполненным заданием. В лагере началась паника. Велико было изумление всех, кто искал короля, когда он наконец появился в лагере. Он рассказал, что, когда стало светать, он сумел сориентироваться и самостоятельно отыскать дорогу. Как ни в чем не бывало, он осведомился о своих исчезнувших спутниках, а когда узнал, что все давно его ждут, он сел на другого коня и уже с более солидным сопровождением немедленно выехал к Реншёлвду.
Возвратившись на третьи сутки от фельдмаршала, король двинул свою армию на запад. В третий и последний раз[102] он форсировал речку Пилицу у Новемяста, где население уже стало привыкать к его появлению, и южнее Униева соединился с корпусом Реншёльда. Они вместе двинулись на запад, минуя места, где двумя годами раньше вместе гонялись за Шуленбургом. Так они дошли до Равича, но на сей раз не остановились в нем, а продолжили марш на запад. В глазах у высокопоставленных военных, да и не только у них, появился вопрос: неужели в Саксонию?
В это же время пред очи Карла XII предстал граф фон Цинцендорф, посланник кесаря из Вены, и высказал беспокойство австрийского двора относительно намерений короля Швеции вступить без разрешения и согласования в Силезию, владение Австрии. Ему начал вторить граф Пипер, указывая Карлу на то, что Польша — вполне приличное место, для того чтобы расположить войска на отдых. Вступать в Саксонию — это вызвать на себя критику всей Европы, к тому же все в Польше без шведов рухнет. Тем более что русские уже наступают шведам на пятки — под Люблином их авангард вступал в стычки с арьергардом шведов.
Но Карлу как будто заложило уши. Он слушал всех, но никого не слышал. Ему надоело гоняться за саксонцами и русскими, и теперь он хочет сделать что-то весомое и важное. В Польше шведам делать больше нечего — все, что он запланировал, уже совершено. Привлечь поляков на свою сторону и заставить их воевать против русских и саксонцев не удается. Ну что ж, так тому и быть. Станислав — слабый король, но это все равно лучше, чем Август. Во всяком случае, теперь Польша большой опасности для Швеции не представляет. А вообще о Польше лучше забыть: пять лет потрачено на эту страну, но теперь это всего лишь система маршевых дорог и провиантских магазинов для его армии. Все.
Глава десятая
В ГОСТЯХ У КУЗЕНА
Магистр Улаус. Если бы король захотел выслушать хоть один только раз кого-нибудь, он бы многое ужал! Но у князей дурная привычка слушать только себя!
А. Стриндберг. Густав Васа
Карл XII, если раньше и имел кое-какие сомнения относительно вступления со своей армией в Саксонию, то к 1706 году эти сомнения постепенно рассеялись. По его Оценкам, в Европе вряд ли кто серьезно станет поднимать голос в защиту Августа. Антифранцузская коалиция к этому времени набрала силу, и выбытие Из ее рядов Саксонского курфюршества, Числившегося там лишь номинально, никакого негативного эффекта иметь не будет. Если император в Вене и станет ворчать, то это его дело: король Швеции преследует собственные цели — заставить наконец Августа отказаться от польского престола, и никто в этом помешать ему не сможет. Если Австрия смотрит сквозь пальцы на неоднократные проходы через свою территорию саксонских войск, то она выдержит и проход через Силезию армии короля Швеции. Фон Цинцендорф, а также подъехавшие в штаб-квартиру шведской армии английский и голландский послы[103] в компании с Пипером могли сколько угодно в изумлении трясти буклями своих париков, но Карл 31 августа в районе Равича перешел силезскую границу и беспрепятственно двинулся к саксонской границе.
Полки, оставшиеся в Польше, завидовали своим боевым соратникам, участвовавшим в саксонском походе. Богатая Саксония, блеск Дрезденского двора, цивилизованное население, аналогичный шведскому уклад жизни — все это ни в какое сравнение не шло с польскими условиями. В Саксонию ушли в основном шведы, а в Польше под командованием А. А. Мардефельта оставались наемники, завербованные из пленных, взятых под Фрауштадтом — немцы, французы, швейцарцы, и шведские гарнизоны в Познани и Эльбинге. Мардефельту вместе с коронной армией Станислава Лещинского, которой командовал теперь Потоцкий, была поставлена задача «присматривать» за беглым Августом и действиями русских.
