Сергей на проезжающие большие машины говорил презрительно, растягивая слово по буквам:
– Ссарраай.
Такое сравнение было новым, смешным и ярким, и есть подозрение, что именно от него пошло нынешнее слово "сарай", относящееся к большим автомобилям и проникшее даже в печать.
Незадолго до начала соревнований все команды перевели жить в
Тулу, в батальон связи, в котором служил Шапкин.
Разместили всех мужчин в одной громадной комнате на втором этаже.
Прыгали на Мясново возле 110-й Эскадрильи, где служил Отян.
На прыжки ездили на нескольких грузовых машинах. Проезжая под небольшим железнодорожным мостом, на котором всегда ходил пожилой охранник, в фуражке с зелёным околышком и вооружённый винтовкой
Мосина образца 189130 года, придумали кричать ему:
– Салага!
Охранники не обращали на них внимания, а они, машина за машиной орали:
– Салага!
Эту манеру кричать под мостом у спортсменов переняли десантники, и рассказывают, что и сегодня десантные батальоны, проезжая под мостом, оглашают окрестности криком:
– Салага!
В воскресенье предоставили всем увольнение в город. Днём сходили в кино, посмотрели кинофильм "Чистое небо" с Евгением Урбанским в главной роли. Фильм завоевал самую высокую награду на Канском кинофестивале – " Золотею Пальмовую ветвь", и потрясал своей правдой при несложном сюжете, в котором советский лётчик попал в немецкий плен, бежал, был пойман, прошёл ужасы концлагерей и после освобождения из плена его в СССР признали предателем и после суда отправили в лагерь. Затем умер Сталин, его реабилитировали, вручили
Звезду Героя Советского Союза, и он снова начал летать уже лётчиком
– испытателем.
У зрителей сжималась кожа от ужаса, когда лётчик, пьяный, стоя под мостом, говорил своей жене:
– … а они поймали меня и собаками рвали на мне мясо!
Актёр Урбанский так сильно сыграл эту роль, что запомнился навсегда.
К сожалению, через несколько лет он погиб на съёмках фильма
"Директор".
Ребята вышли из кинозала ошеломлёнными и долго не могли ничего говорить. Потом почти все отправились гулять в парк.
В парке были гуляния, ребята посмотрели выступление самодеятельности и, проголодавшись, пошли обедать в ресторан. Плотно пообедав, и, изрядно выпив, они уже под хорошим газом отправились на танцы, проходившие почему-то в закрытом помещении. Там было много народа, дым стоял столбом. Через некоторое время к Отяну подошёл
Сергей Гетманов и сунул ему в руки фотоаппарат со словами:
– Подержи, а мы со Славкой пойдем поговорим с одним штатским.
– А в чём дело?
– Ты понимаешь, наступил на ногу и не извинился. Мы его сейчас научим, как себя надо вести в приличном обществе.
– Это мы-то приличное общество?
Отян рассмеялся, взял аппарат и увидел, что вслед за Гетмановым и
Балашовым вышел Козлов, и тоже пошёл за ними.
Знать бы Отяну, чем закончится "разговор" между Балашовым и пареньком, идущим рядом с ним, воспротивиться бы их выяснению отношений, но жлобская солидарность и антагонизм между
гражданскими и _военными, _существовавший всегда, и выпитая водка задурманили мозги. Отян шел сзади ожидая, что славный десантник
Славка Балашов сейчас врежет этому сопляку, который явно не служил в армии и тем самым уже дискредитировал себя как мужчина. Балашов с парнем зашли на неосвещённую аллею, в метрах пяти стояли Козлов и
Гетманов и ещё метров семь было до Отяна. До Отяна донёсся звук щелчка, не громче чем клацает замок, открываемой двери. И оппонент
Балашова побежал в темноту. Балашов схватился руками за живот и сказал спокойно:
– Серёга, он меня стрельнул.
– Да ты чё?
– А вот.
Слава залез рукой под гимнастёрку, провёл там рукой и показал ладонь. На ней было тёмное пятно.
Ребята повели его ближе к площадке и увидели милиционеров, стоящих рядом с мотоциклом. Объяснили им ситуацию, те посадили Славу в коляску и повезли его в больницу им. Семашко, которая находилась совсем рядом.
Никому не докладывая, все поехали в часть и легли спать.
Разбудили всех ночью. Когда поднялись, увидели стоящих в казарме генерала Лисова, полковника Щербакова, капитана Морозова, ещё каких-то офицеров и двоих полковников в милицейской форме.
– Балашов час назад умер в больнице от потери крови, – объявил страшную новость Лисов и добавил: – Гетманов, ты нужен милиции.
Завтра прыжков не будет.
Забрав Сергея с собой они удалились.
Когда милиционеры привезли Балашова в больницу и там сразу положили на операционный стол, врач спросил у него:
– Кто это тебя?
– Гетманов…, – сказал Слава, потерял сознание, в которое больше не приходил, и умер.
По всей вероятности он хотел сказать, что Гетманов знает, кто стрелял, но уже не успел.
Как разъяснили после вскрытия, у него пулей перебило аорту и желудок. Кровь перекачалась в желудок и наступила смерть.
Похоронили Славу на центральном Тульском кладбище. На похороны приехала из Саратова его мать, толстая простая женщина и, говорили, что на поминках, нею же организованных, напившись, она отплясывала
"Барыню". Грустно.
Парня, застрелившего Балашова, поймали в ту же ночь. Милиция сделала засаду в том месте, где произошёл роковой выстрел и через полчаса он явился сам со следами колючек прицепившимся к его брюкам.
А через несколько часов Гетманов и Козлов его опознали, и он во всём признался.
Милиция не могла найти орудие убийства, которое убийца, по его словам, выбросил. Когда его привезли в парк, то он вспомнил, что убегая, повесил на ветку дерева пистолет, который был сделан в виде авторучки им самим на Тульском оружейном заводе.
На суде он рассказал, как выносил детали с завода, как дома доводил пистолет и опробовал его в сарае.
Присудили парню пятнадцать лет строгого режима.
В те времена памятников погибшим в армии солдатам не ставили и на родину не увозили. Перед правительством стояли более "важные задачи".
После всех соревнований, памятник на могиле и оградку взялся изготовить и установить Отян. Ему помогал Шапкин, который у себя в части взял для стоек оградки трубы от лонжеронов списанных планеров.
В эскадрильи Отян попросил сварщика и кислород для сварки. Не с большой охотой инженер эскадрильи пошёл навстречу. Карбид кальция он не дал, и пришлось ребятам ехать на стройку, где им рабочие, услышав для чего нужен карбид, дали им целый мешок и сказали, если что нужно, приходить. Таким же образом, в каких-то мастерских им нарубили стальных полос, а когда Шапкин сбегал для них за бутылкой, то радости и соучастия работяг не было конца, и они ещё нарубили миллиметровой стали на памятник. Электросварки в эскадрилье не было и пришлось всё варить газосваркой, а это гораздо дольше. Через пару недель всё было готово и Отян с Шапкиным и отпросившимся из полка
