Любовь к первому Macintosh
Во время учебы в вузе в жизни Джони произошло два судьбоносных события. В августе 1987 года, на втором курсе, он женился на подруге детства Хизер Пегг. Ее отец тоже был школьным инспектором, она была на год младше Джони и училась в Уолтоне, а познакомилась пара в Вайлдвудском христианском содружестве. Они поженились в Стаффорде, и впоследствии у них родилась двойня – Чарли и Гарри.
Примерно в то же время Джони открыл в себе еще одну сильную страсть – Apple.
Все школьные годы он совершенно не интересовался компьютерами. Убежденный в своей технической беспомощности, он чувствовал отчаяние, потому что компьютеры неумолимо входили во многие области жизни, и эта тенденция набирала обороты.
Незадолго до окончания колледжа Джони увидел компьютер Macintosh.
В первую очередь Джони поразило, насколько проще было им пользоваться по сравнению с теми машинами, что встречались ему ранее. Забота разработчиков этой машины о целостности восприятия пользователем поразила Айва. Он сразу ощутил связь с ней и, что еще важнее, с душой этой компании. Тогда он впервые почувствовал человечность продукта. «Это был такой волнующий момент, и я до сих пор отчетливо его помню, – говорит он. – Я по-настоящему понимал людей, которые это сделали»{55}.
«Я стал больше узнавать об Apple, о зарождении компании, ценностях, структуре, – рассказывал потом Джони. – И чем больше я узнавал об этой дерзкой, даже бунтарской компании, тем больше она меня влекла, потому что они без церемоний показывали альтернативу этой самодовольной творчески пустой индустрии. Apple что-то отстаивала, и смысл ее существования не сводился к зарабатыванию денег»{56}.
Джони стремился все делать правильно и идти к цели. Он очень хотел очеловечить технологии.
Питер Филлипс
Летом 1989 года Джони Айв и Дэвид Тонг отправились в Америку. Новоиспеченные выпускники Политехнического института с деньгами от Королевского общества искусств в кармане собирались провести два месяца в Pitney Bowes в Коннектикуте.
Джони ожидал, что штаб-квартира компании в Стэмфорде, в шестидесяти километрах к северо-востоку от Манхэттена, произведет на него впечатление, но был разочарован. «Он не нашел там ничего особенно интересного», – со смехом вспоминает Гриньер. Куда больше Джони восхитило путешествие в Сан-Франциско и поездки в перспективные дизайн-студии, расположенные в Области залива.
Когда пребывание в Pitney Bowes подошло к концу, Джони и Тонг разделились. Тонг захотел посетить офисы Herman Miller, Knoll и еще нескольких компаний, занимающихся офисной мебелью, а Джони полетел в Калифорнию с целью поездить по Кремниевой долине. В Сан-Франциско он взял напрокат машину и поехал вниз по полуострову, чтобы посетить пару студий – ID Two (сейчас IDEO), где работал Гриньер, а затем Lunar Design в Сан-Хосе, которой руководил Роберт Бруннер, быстро восходящая звезда дизайна. Они с Бруннером почти сразу поладили.
Бруннер родился в 1958 году и вырос в городе Сан-Хосе в Кремниевой долине в семье инженера-машиностроителя и художницы. Его отец Расс, долгое время работавший в IBM, изобрел много «кишок» для первого компьютера{57}. До поступления в колледж Бруннер не имел представления, что такое дизайн продукта. Он собирался поступать на факультет искусств Университета Сан-Хосе, когда по счастливой случайности был отобран для участия в выставке макетов и моделей, организованной факультетом дизайна.
«Я сразу решил, что это то, чем я хочу заниматься», – с радостью вспоминает он.
Учась промышленному дизайну в Университете Сан-Хосе, Бруннер прошел практику в GVO – самом крупном и быстро растущем дизайнерском агентстве Кремниевой долины. После окончания вуза в 1981 году он устроился туда на работу, но все больше разочаровывался, чувствуя, что у компании очень мало амбиций и идей.
«У GVO не было своего индивидуального пути, своего стиля, – говорит он. – Они просто хотели, чтобы ты штамповал изображения на радость клиентам»{58}.
В 1984 году он попробовал другую стезю, объединив усилия с двумя сотрудниками GVO Джеффом Смитом и Джерардом Фурбершоу, а также дизайнером Питером Лоу. Они собрали все имевшиеся у них средства – около пяти тысяч долларов – и арендовали помещение на территории бывшего вертолетостроительного завода. Они взяли напрокат копировальный аппарат и компьютер Apple IIc. Свою дизайнерскую фирму они назвали Lunar Design – по прозвищу, которым Бруннер пользовался в GVO, поскольку подрабатывал ночами.
Время было выбрано идеально. В середине 1980-х в Кремниевой долине только начинали заниматься бытовыми товарами, поэтому возник большой спрос на дизайн-агентства вроде Lunar. GVO также вступила в игру, с той только разницей, что ею, как и большинством фирм в долине, управляли инженеры, имеющие маленький опыт в дизайне.
«У нас не было озарения, ничего подобного, – говорит Бруннер, – но оказалось, что время выбрано очень удачно. Это была заря золотой эры Кремниевой долины. Одновременно с нами возникли Frog, ID2, Matrix и David Kelley, в будущем IDEO. Все это происходило, когда мы начинали. Это было удивительное время для работы и открытия бизнеса в Кремниевой долине»{59}.
К 1989 году Lunar уже могла похвастаться престижной клиентурой и была на гребне волны. Среди их клиентов была и Apple, для которой Бруннер делал несколько специальных проектов, включая попытку создать дизайн преемника первого Macintosh Стива Джобса, за четыре года не претерпевшего серьезных изменений и уже довольно устаревшего. На основе этого проекта под кодовым названием Jaguar впоследствии возникла платформа PowerPC.
Во время встречи с Бруннером Джони Айв показал ему концепт цилиндрического телефона, созданного на выпускном курсе в Ньюкасле.
Модель была не просто макетом телефона, как большинство студенческих работ. В ней были все внутренние элементы, Джони даже продумал, как его производить. «Меня это очень впечатлило, – признается Бруннер. – Дизайн несомненно был шагом вперед с точки зрения удобства использования. Но по-настоящему я был поражен, когда Джони разобрал модель… и я увидел “начинку”. Я никогда раньше не видел такую прекрасную, тщательно продуманную студенческую работу. Это было невероятно»{60}. Джони даже определил толщину деталей и обдумал, как их производить на инжекционно-литьевом станке.
Бруннер говорит, что проект Джони был не только лучшим студенческим дизайном, который он видел, но и мог конкурировать с лучшими работами, созданными в то время в Кремниевой долине. «Удивительно, что человек, только что окончивший учебу, такой молодой и еще толком не начавший работать, проявил не только врожденные способности, но и интерес к тому, как вещи работают. Большинство недавних студентов интересуются в основном формой и внешним видом, некоторых интересует функционирование, но лишь немногие создают что-то вызывающее и удивительное, да еще задумываются, как заставить это работать.
Промышленный дизайнер должен взять отличную идею и нетронутой принести ее в этот мир. Ты не занимаешься своим ремеслом, если просто разрабатываешь красивую форму и на этом останавливаешься»{61}.
Бруннер был так впечатлен, что рассказал Джони о Lunar. По его словам, это не было официальным предложением, а скорее что-то вроде: «Мы думаем, что ты отличный дизайнер, почему бы тебе не поработать с нами?» Джони ответил вежливым отказом: он обещал вернуться в Лондон и работать в RWG, которая поддерживала его во время учебы в колледже. Это была не единственная подобная беседа Джони во время поездки по Калифорнии. Несколько других компаний тоже пытались заполучить многообещающего молодого специалиста.
В последующие годы знакомство с Бруннером сыграло в жизни Джони важную роль. Через несколько месяцев после разговора с Джони Бруннер был нанят Apple. Там он создал первую в компании студию, и это вознесло Apple на вершины дизайна. После этого Бруннер попытался нанять Джони второй раз.
Вернувшись в Великобританию, Айв подал в Королевское общество искусств отчет о поездке{62}. В нем он отметил, что посещение Сан-Франциско было «гвоздем программы»: «Я сразу влюбился в Сан-Франциско и отчаянно надеюсь, что когда-нибудь смогу туда вернуться», – писал он.
Верный своему обещанию вернуться в Roberts Weaver Group (RWG), Джони вместе с женой переехал из Ньюкасла в Лондон. Фил Грей не ожидал этого, поскольку знал, что Джони получил несколько предложений. «Его признали очень талантливым молодым дизайнером, – говорит Грей. – Но, будучи честным человеком, он принял наше предложение, хотя на тот момент у него было много других».
Эта работа была чем-то большим, чем утешительный приз: Roberts Weaver была одной из топовых дизайн-компаний Великобритании. Джони влился в талантливый коллектив и быстро нашел друзей, связь с которыми поддерживает и сегодня. Его друг Гриньер в тот момент уже уволился и поступил на работу в дизайнерскую фирму рядом с Кембриджем, тем не менее RWG в конце 1980-х получила несколько наград в области дизайна.
