«Союз земельных собственников, – писал корреспондент «Коммуниста», – продолжает получать тревожные вести из деревень, где в связи с приближением времени снятия урожая настроение становится все более и более напряженным. Но еще показательней настроение среди крестьянства. Деревня сейчас вся бурлит. Даже официальное УТА вынуждено признать наличность большого количества серьезных аграрных волнений в различных уездах. Деревня, очевидно, совсем не намерена примириться с восстановлением старых земельных отношении. За последнее время в целом ряде мест возрождаются определенно большевистские настроения. Крестьяне необычайно озлоблены и заявляют, что землю у них, пожалуй, могут отнять силой, но хлеб, который был посеян, они скорее сожгут, чем отдадут насильникам» [34].
Крестьянство не хотело отдавать своего хлеба. Оно давало вооруженный отпор немецким отрядам, приходившим за хлебом, оно уничтожало посевы, лишь бы они не достались врагу.
«…Озлобление против немцев очень сильное даже среди обывателей, за вывозимые товары, – писал в своем докладе в Оргбюро ЦК КП(б)У агент ЦК. – Товары вывозятся все, как то: хлеб, чай, свечи, материя, обувь и т. п. (хлеб в Киеве 2 руб. 50 коп. фунт). На этой почве у крестьян с немцами происходят большие столкновения; например, в Таращанском, Звенигородском и Каневском уездах потоплены крестьянами пароходы с транспортом, вывозимым в Германию. При этом крестьяне всюду верят, что придут большевики из Московщины и помогут им бороться против немца. Наиболее возможное время для восстания – время жатвы; к этому времени готовятся и крестьяне, но в некоторых местах крестьяне восстают, когда у них отбирают хлеб; конечно, такие случаи всегда кончаются печально: их разоружают, или они сами сдают оружие»[35].
«Хлеб на базары не вывозят – невыгодно продавать по «твердой» цене, установленной немцами, по 2 р. 50 к. за пуд. Много надежды возлагают крестьяне на города – ждут оттуда «выручки» из их тяжелого положения»[36].
«Благодаря упорству сельского населения закупка зерна хлебным бюро в Екатеринославской губернии подвигается медленно. По киевским нарядам на весь май отправлено 100 тысяч вместо 400 тысяч. Сейчас закуплена партия в 72 тыс. пудов, из них Киеву предназначено 4 тыс. пудов, Донецкому бассейну – 17, Екатеринославу – 31, Запорожской дороге – 20 тыс. пуд.»[37].
Когда пришел период жатвы, недовольство перешло в открытое выступление против немцев и помещиков. «Из достоверных источников сообщают о волнениях крестьян в Радомысльском, Звенигородском и Елисаветградском уездах. Крестьяне грабят помещиков, жгут леса и уничтожают посевы. Приняты меры»[38].
Крестьянство Украины во вторую половину мая и первую половину июня 1918 г. вступило в борьбу с немцами и помещиками. Крестьянство жгло и громило усадьбы помещиков, организуя отряды, нападало на гетманские и немецкие части. Те не оставались в долгу и на всякий антипомещичий акт отвечали оружием. Телеграмма из Екатеринослава от 1 июня сообщала: «Участились нападения на экономии в Верхнеднепровском и Екатеринославском уездах»[39].
«Военное министерство получило сведения, что в Каменском уезде начались беспорядки: убито 5 солдат, 1 офицер, ранен 1 офицер правительственного отряда. В некоторых местах Звенигородского уезда крестьяне обстреливали карательные отряды, отвечавшие артиллерийским огнем; с обеих сторон – жертвы. Прибыли немецкие войска»[40].
«Из Елисаветградского, Ананьевского и других уездов поступили тревожные сведения о конфликтах с крестьянами, нередко заканчивавшихся кровавыми столкновениями. В некоторых случаях, как, например, во Владимирской и Панчевской волостях Елисаветградского уезда, между крестьянами, вооруженными не только ружьями, но даже пулеметами, и австрийскими отрядами происходили настоящие сражения, результатом которых явились 10 раненых с обеих сторон… Стычки возникают из-за помещичьей земли, которую крестьяне отказываются возвратить, а также из-за урожая на помещичьих землях, захваченных и обработанных крестьянами. В большинстве случаев крестьяне настаивают на уплате помещикам нормальной арендной платы за захваченную землю, но отказываются выдать помещикам часть урожая вместо арендной платы, на чем настаивают помещики. В уезды посланы подкрепления»[41].
Такими сведениями, поступавшими почти из всех уездов, были полны газеты. Особенно активно боролись крестьяне Таращанского уезда Киевской губернии, где полупролетарское население, работавшее на плантациях сахарных заводов, дало большевистские отряды, и крестьяне Чигиринского уезда, где для борьбы с немцами были благоприятные географические условия – леса и пещеры; здесь скрывались крестьянские отряды.
Крестьянство Екатеринославской губернии боролось не менее активно, чем крестьянство других районов. Приведем газетные сообщения относительно Екатеринославской губернии лишь за один месяц (июнь), они достаточно выпукло рисуют обстановку.
В телеграмме из Екатеринослава от 5 июня сообщалось: «В целом ряде сел продолжаются столкновения между крестьянами и австрийцами. Получены тревожные сведения из Пришиба, где крестьяне сжигают хлеба, из Березовки и Осиповки, где столкновения сопровождаются человеческими жертвами и арестами. В Каменке арестовано 45 человек, в том числе члены Брянского заводского комитета»[42]. Крестьянство на это отвечало поджогами имений.
«Убытки, причиненные поджогами имений в Новомосковском уезде, миллионные. Особенную ценность представляло имение Мизко, Корбиновка, с богатой библиотекой и архивом»[43].
Вооруженные нападения на помещиков являются наиболее обычными методами борьбы. В Александровском уезде убит помещик Синегуб и разграблен Софийский винокуренный завод[44]. «В Екатеринославской уезде совершено вооруженное нападение на имение Герсевановой. Взорван дом, убиты управляющий и сторож, ранены девушка и двое детей»[45]. То же имеет место и в других уездах. В городе Верхнеднепровске «дважды совершено вооруженное нападение на Филиппова (местный богатый помещик. – М. К.). Бандиты скрылись»[46]. «В ночь на 10 июня на хуторе Дубовском, Павлоградского уезда, было совершено вооруженное нападение на усадьбу гр. Сумарокова. После перестрелки с казаком, охранявшим усадьбу, злоумышленники скрылись. Совершено вооруженное нападение на усадьбу Д. Чечель»[47].
В середине июня крестьянские волнения захлестывают всю губернию. В Екатеринославской губернии нет ни одного спокойного уезда. «Нападения и грабежи в губернии приняли угрожающий характер, – сообщала «Киевская мысль» от 20 июня 1918 г. – Банды разбойников терроризуют все население. Чтобы судить об их работе, достаточно привести статистику вчерашнего дня. В Александровском уезде совершено нападение на новогупаловскую земскую управу, ограблено 10 500 рублей. Совершено нападение на помещиков Ковалева и Миргородского, последний ранен. Нападение на дом Конько сопровождалось убийством 7 человек. Убит управляющий имением Ивакин. Ограблено 20 000 руб. у помещика Бутько. В Новомосковском уезде сожжены дом, хутор и Веровская экономия кн. Урусова. В имении Литвинова вырезан весь состав служащих. В Бахмутском уезде, при нападении на имение Литвиненко, убито трое. В Верхнеднепровском уезде грабителями убиты Перетятько и вся его семья. При нападении на дом Сендерея ограблено 2000 рублей. В Славяносербском уезде ограблена и расстреляна семья Неказанова. В дом Вертового брошена бомба, взрывом убита его жена. В самом городе Екатеринославе также грабежи и нападения».
Если присоединить ко всем этим фактам растущие волнения среди пролетариата, картина станет ясна. Горняки, наиболее революционная часть донецкого пролетариата, готовились к вооруженному восстанию. «Южный край» в № 46 сообщал, что в Никитовне обнаружен большой запас оружия, преимущественно винтовок разных систем. В самом Екатеринославе приказом коменданта от 3 июня воспрещены были не только митинги и манифестации, но даже скопления около торговых помещений.
Перейдем теперь к рассмотрению собственно махновского движения.
Махно находился в России, где кочевал по различным городам вплоть до июня 1918 г., когда после посещения Москвы решил ехать на подпольную работу на Украину. Вначале, как рассказывает в своих показаниях один из его ближайших друзей, он предполагал организовать небольшую террористическую группу для убийства отдельных руководителей гетманщины, а если удастся, то и самого гетмана Скоропадского[48]. Но оказалось, что организованная Махно группа выросла в целую армию, а его намерение – в большое движение. Первые шаги этой группы описывает в своем показании тот же Чубенко.
