Но, увы, лошади после морского путешествия были в таком состоянии, что им требовался по крайней мере десятидневный отдых.
Произошла опять непредвиденная задержка, а здешнее лето уже подходило к концу. В свободное время производим изыскания подъездного пути от места будущего порта в бухте Нагаева к строящемуся поселку Магадан. Эта работа дала нам возможность проверить людей, привить им необходимый навык, произвести перестановки и замены, неизбежные в начале новых работ в только что созданном коллективе.
Небольшой по протяженности, этот маршрут изрядно нас помучил. Трассу пришлось укладывать на почти отвесных скалах, падающих в море. Подвешенные на веревках, мы переползали со скалы на скалу, снимая инструментами метр за метром трассу.
За несколько дней работы на скалах у большинства из нас порвалась одежда и сапоги. Пришлось с пеной у рта доказывать интендантам о необходимости замены пришедшего в негодность обмундирования.
Закончив полевые работы, составили проект подъездного пути. Но и после этого еще несколько дней провели в поселке. Кое-что подгоняли, прилаживали, готовили заряды для дробовых ружей — одним словом, «кто кивер чистил весь избитый, кто штык точил, ворча сердито…».
Вместо штыков мы действительно точили ножи. Нож в тайге считается необходимейшей вещью и поэтому ценился очень дорого.
Кроме Белкина и Борисоглебского, все инженеры и техники экспедиции были комсомольцами, и по совету политотдела треста мы создали комсомольскую группу. Для выбора групорга вечером, после одного хлопотливого дня, собрали у себя в «номере» первое собрание, на котором единогласно избрали групоргом товарища Михальского. На этом же собрании наметили план работы группы и поручили Фомичу обеспечить экспедицию литературой, шашками, шахматами и прочим культ-инвентарем. Фомич добросовестно выполнил поручение и достал все необходимое. Он даже умудрился получить патефон с пластинками, который мы, к сожалению, вынуждены были оставить в первом поселке дорожников по пути к месту работ.
Все как будто готово, но не покидает чувство, что в момент выступления появится еще много недостатков.
Я тоже подготовил свое походное снаряжение, состоящее из полевой сумки, компаса-буссоли в кожаном чехле, бинокля, охотничьего ножа, револьвера, винчестера и патронташа с пятьюдесятью патронами. В полевой сумке, помимо документов, находился еще и так называемый «неприкосновенный запас» — десять плиток шоколада, две коробки спичек в непромокаемых футлярах и две пачки патронов.
Такое тяжелое снаряжение пока меня не смущало, так как мне полагалась верховая лошадь.
Но вот настал долгожданный день, когда пришел Василий и сказал, что лошади отдохнули, поправились и на них можно отправляться в путь.
— Но что мы будем с ними делать в тайге? Овса с собой не берем, а на подножном корму они едва ли протянут до зимы.
Что я мог ответить на это? Успокаивая больше себя, чем Василия, я сослался на слухи, что в тайге есть хорошие луга и все летние экспедиции овес с собой не берут, а кормят лошадей травой.
— А в общем, Василий, ты прав. Хватим мы, наверное, лиха в тайге. Но лошади — наша опора, и надо беречь их. Требуй этого от всех конюхов.
К этому времени выяснилось, что и проводника не будет. Охотник, знающий те места, куда-то уехал, и его родственники обещали передать ему, чтобы он догнал нас где-нибудь в пути.
Ждать больше нельзя. Короткое здешнее лето уже на исходе, и, опасаясь сорвать работу этого сезона, мы решили идти без проводника.
Ваня был прав, говоря о проводнике, что его может не оказаться. Но и старания Вани собрать как можно больше сведений о предстоящем маршруте, не увенчались успехом. Единственное, на что мы надеялись, так это на поселки в тайге. Если есть такие поселки, значит есть люди, и они помогут нам в продвижении по тайге.
К Стрелке мы как-нибудь доберемся, но как быть дальше? Как подниматься вверх по рекам, показанным на нашей «карте» только одной извилистой линией? А они имеют много притоков и часто раздваиваются. Как узнать, где наша река? Где искать нужный перевал? В задании говорилось: «Обследовать… и найти удобный». И, наконец, перевалив через водораздел, по какой реке выходить к заданному пункту?
Если мы не могли ясно ответить на все эти вопросы здесь, в Магадане, то как же будем решать их там, в тайге, где нет людей, а на случайные встречи трудно рассчитывать?
Но все это было пока впереди, и сейчас не хотелось об этом думать. Вместе с тем верилось, что мы все найдем, если не по нашим «картам», то каким-то шестым чувством, рожденным тайгой.
А теперь надо ехать. Скорей в дорогу! Середина августа, а зима, говорят, здесь наступает в конце сентября.
Было ясно, что наш переход по тайге и будущая работа связаны с определенным риском. Но мы, новички, не понимая этого, радостно рвались навстречу неизвестности.
Накануне дня выезда я был вызван в политотдел.
Начальник политотдела треста усадил меня в кресло и, сев напротив, стал подробно расспрашивать о подготовке экспедиции. Из его вопросов чувствовалось, что он прекрасно осведомлен о всех наших делах, и даже смена нашего обмундирования не прошла без его вмешательства.
Меня глубоко тронула эта забота, и я старался убедить его в том, что у нас все в порядке.
— Здесь многие недопонимают, — сказал он после непродолжительного молчания, — что с вашей экспедицией не все обстоит благополучно. Вы уходите без проводника, лето уже на исходе, тайга сурова и часто поступает безжалостно со смельчаками, которые легкомысленно отваживаются забираться в ее дебри без подготовки.
— Но мы ведь готовы, — ответил я.
— Что ваша подготовка? Кто из вас бывал в тайге, да еще в такой, как наша? Горы и болота, сплошные «белые пятна». Вы пойдете по таким местам, где почти не ступала нога человека. Перед вами могут возникнуть большие трудности. И хотя я верю в ваше мужество, верю в вас, советскую молодежь, все же хочу предупредить о том, что в случае несчастья в тайге вы ни от кого не получите помощи. Поэтому будьте осторожны, берегите людей, транспорт, экономно расходуйте продовольствие. Связи у нас еще нет, и мы временно потеряем вас из виду, поэтому я тебя еще раз предупреждаю: будь осторожен и осмотрителен во всем.
Он замолчал и стал раскуривать потухшую трубку. Я как будто только сейчас полностью осознал всю сложность и ответственность стоящих перед экспедицией проблем.
— Ты знаешь, — продолжал он, — как велико значение освоения этого края для нашей Родины. Не было радивого хозяина в царской России, а теперь, — голос его
