Однако 18 апреля 1903 года китайскому правительству были предъявлены дополнительные условия выполнения Россией соглашения — не допускать экономической деятельности иностранцев на очищаемых от русских войск территориях и не отчуждать их в пользу иностранных держав. Китай отказался выполнять эти условия, а 12 августа 1903 года через японского посланника в Петербурге был передан японский проект соглашения по Корее и Маньчжурии. Он предусматривал признания Россией исключительных прав Японии в Корее и одновременно — равных с Россией экономических прав в Маньчжурии (за Россией признавались лишь преимущественные права в железнодорожном строительстве). В ответ российское правительство 5 октября предъявило Японии свой проект соглашения, который оставлял Маньчжурию целиком в русской сфере влияния, признавая лишь японские интересы в Корее — причем без права вводить туда войска без консультаций с Россией и вообще использовать территорию Кореи в стратегических целях. Вся территория севернее 39-й параллели объявлялась нейтральной, ни одна из сторон не могла держать там какие-либо вооруженные силы (5-й и 6-й пункты проекта).
21 декабря последовал японский ответ, выражавший несогласие с нейтрализацией Кореи и запрещением Японии использовать ее в военных целях. 6 января 1904 года Япония получила ответ России. Она продолжала настаивать на 5-м и 6-м пунктах октябрьского проекта, предлагая в обмен отказ от исключительных прав в Маньчжурии: Россия «не будет чинить препятствий Японии и другим державам в пользовании правами и преимуществами, приобретенными в силу существующих договоров с Китаем, за исключением устройства сеттльментов»[29].
В ответ на это предложение 13 января 1904 года Япония фактически выдвинула ультиматум России: ее окончательными условиями были полная свобода рук в Корее и признание равных прав всех государств в Маньчжурии.
Российский ответ на этот ультиматум был сформулирован в самом конце января и выдержан в примирительных тонах: Россия соглашалась на равенство прав всех держав в Маньчжурии при условии сохранения территориальной целостности Китая, отказывалась от требования нейтральной зоны в Корее, но продолжала настаивать на неиспользовании территории Кореи в стратегических целях.
Текст ответа был окончательно утвержден 2 февраля и на следующий день отправлен в двух экземплярах — один по телеграфу непосредственно в Токио, другой через Порт-Артур. 4 февраля об отправке ответа был официально извещен японский посол в Петербурге Курино. Однако на следующий день Курино получил указание из Токио: «…ввиду промедлений, остающихся большей частью необъяснимыми… прекратить настоящие бессодержательные переговоры» и прервать дипломатические сношения с российским правительством. Позднее выяснилось, что телеграмма русскому послу в Японии Розену еще 3 февраля была задержана на телеграфе в Нагасаки и достигла адресата лишь 7 февраля.
6 февраля японский министр иностранных дел Комура заявил американскому послу, что война будет объявлена только после отъезда из Токио русского посольства и что у Японии «нет намерения открывать военные действия до объявления войны»[30].
Менее чем через двое суток, в ночь на 8 февраля 1905 года, японский флот внезапно атаковал русские корабли в Порт-Артуре, а утром предъявил требование капитуляции стационерам в Чемульпо. 10 февраля в письме своему сыну американский президент Теодор Рузвельт писал: «И между нами — ибо ты не должен говорить об этом никому, — я был в высшей степени рад японской победе, ибо Япония играет в нашу игру»[31].
В мире есть высшая справедливость — и тридцать восемь лет спустя эта игра аукнется Америке в Перл-Харборе…
Но зададим же более насущный ныне вопрос: чем же закончилась «большая игра» великих держав за Китай и какой из методов ее ведения оказался наиболее эффективным?
Россия, делавшая ставку на политическое проникновение, подкрепленное военной силой, до конца XIX века добилась заметных успехов — но в начале XX века была остановлена Японией, применившей обратную пропорцию: грубая военная сила, подкрепленная хорошо продуманными политическими действиями.
Финансово-экономические методы, подкрепленные военной силой, на рубеже веков выглядели гораздо эффективнее. Но в 1930-х годах Англия и Франция точно так же оказались беспомощны перед японской грубой силой, как и Россия тремя десятилетиями ранее. А еще десять лет спустя круг замкнулся: японская военная мощь в свою очередь была повергнута американской военной мощью, подкрепленной мощью экономической.
На Тихом океане — но не на континенте, где возобладала идеология, принесенная в Китай из революционной России в 1920-х годах. Сорок лет спустя после поражения России в войне с Японией Советский Союз не только взял реванш — он добился гораздо большего, дав Китаю свой образ и сотворив из него свое подобие. Точно так же, как Испания когда-то принесла в Америку свой язык и свою культуру.
Где сейчас испанская (а тем паче Римская) империя. А большая часть Америки до сих пор исповедует католицизм, говорит по-испански и именуется Латинской. И не будет ли через несколько веков (а может, и десятилетий) вопрос о победителе поставлен по-другому: игру в Китае выиграл Китай — а вот кому удалось ее не проиграть?
Владислав Гончаров
Император Петр Великий, основав Санкт-Петербург у берегов Балтийского моря, прорубил для России окно в Европу и дал ей выход на простор Атлантического океана, но проникновенный взор Великого Преобразователя уже тогда устремлялся на Восток.
В царствование Государя Императора Николая II Россия открыла себе широкие двери и на Восток к Тихому океану — занятием Порт-Артура, на берегах Желтого моря, в 1898 году.
Постройка Великого Сибирского железнодорожного пути и Маньчжурской железной дороги сковала Порт-Артур с Петербургом непрерывной цепью рельс и, соединив берега двух океанов, положила начало новой истории для Восточной России и Северного Китая.
Не успели русские устроить свою новую колонию на Квантуне, как неожиданно грянуло восстание боксеров, потрясшее весь Север Китая и Маньчжурию, и русские войска впервые появились «у стен недвижного Китая» — в Таку, Тяньцзине, Пекине и Мукдене.
В книге «У стен недвижного Китая» автор дает, в большинстве случаев как очевидец, описание военных действий русских и союзных войск, спасавших европейцев из очага восстания боксеров. Таким образом, в настоящем издании нашли себе место живые картины: штурма фортов Таку, экспедиции адмирала Сеймура, эпопеи Тяньцзиньской осады, соединенного похода международных войск на Пекин, завершившегося занятием столицы богдыхана, при штурме которой автор был проводником русского передового отряда.
