Еще один интересный случай произошел в декабре 1988 года, когда вышло постановление Совета Министров СССР о совершенствовании внешнеэкономических связей. М.Бергер сразу попросил меня прокомментировать его в газете, и мой довольно резкий комментарий был напечатан чуть ли не на следующий день, причем на первой странице «Известий».
Статья вызвала яростное негодование чиновников. Никто не мог поверить, что такой материал не был заказан и санкционирован, например, ЦК КПСС в качестве политической интриги против Совмина СССР. Стали даже искать, кто стоит за Б.Федоровым. Между тем это произошло совершенно без связи с властными структурами.
Меня в тот период просто распирали идеи, и одна из них заключалась в создании совместного банка с иностранным партнером. Я несколько раз встречался с некоторыми высшими руководителями Промстройбанка СССР и писал для них бумаги, стараясь подвигнуть на такой проект. К сожалению, они так ничего и не сделали и упустили свой шанс.
Помнится, что в тот период пребывания в ИМЭМО АН СССР я выиграл одну из поощрительных премий (400 руб.) на конкурсе на лучшее предложение по совершенствованию народнохозяйственного механизма СССР, проводившемся обществом «Знание». Мой доклад был посвящен тому, каким образом должна реформироваться наша банковская система. Вскоре начавшаяся реформа внешне весьма походила на мои предложения.
Одной из тем, над которыми мне приходилось довольно много работать в ИМЭМО, была конвертируемость рубля и множественность валютных курсов. Дело в том, что уже на июньском Пленуме ЦК КПСС в 1987 году впервые упомянули конвертируемость рубля, и этот вопрос перешел из сферы теории в практику.
Понятно, что одной из предпосылок конвертируемости должна была стать отмена множественности валютных курсов. Реформаторы же из советского правительства, напротив, ввели тысячи «дифференцированных валютных коэффициентов», то есть почти по каждому виду операций должен был действовать особый валютный курс. Нелепость! В тот период мною было написано множество материалов для «инстанций» на эту тему, я участвовал в конференциях и в конкурсе, правда неудачно, на лучшую работу по введению конвертируемости рубля.
В тот же период в своем обычном духе я без предварительных переговоров послал по почте статью о конвертируемости в журнал «Коммунист» (так я пробрался без блата во многие журналы) и статью приняли. Работал со мной Н.Масленников, который до сих пор является одним из главных советников и спичрайтеров В.С.Черномырдина. Статья, на мой взгляд, получилась весьма неплохая, и я до сих пор горжусь ею.
Запомнилось обсуждение проекта Закона о кооперации в нашем отделе внешнеэкономических связей. Помню, что я старательно читал этот проект, но так и не смог обнаружить ничего напоминающего о собственно кооперации. Я до сих пор гадаю: было это сознательное разрешение частного предпринимательства под видом кооперативов или случайный разворот событий по причине некомпетентности авторов.
Международные финансовые организации (МВФ, МБРР, БМР) тогда уже будоражили всеобщее воображение, и мы также участвовали в написании многочисленных бумаг по этому поводу. Я еще в институте выбрал МВФ как объект для своей курсовой работы (тогда никто не знал, что это такое), но и в конце 1980-х годов не мог себе представить, что когда-то сам буду работать в Вашингтоне.
Интересно, что когда в начале 1989 года шло выдвижение кандидатов в народные депутаты СССР, в ИМЭМО АН СССР обсуждались две кандидатуры — опального Б.Ельцина и Г.Каспарова. Несмотря на весьма либеральные и демократические взгляды в институте, кандидатура Б.Ельцина не нашла поддержки. Он вызывал большие подозрения в среде московской интеллигенции. Реакцию на него можно сравнить с нынешней реакцией многих интеллигентов на А.Лебедя. А вот за Г.Каспарова проголосовали охотно.
В ИМЭМО были написаны мои первые книжки. Сначала это был англо-русский глоссарий новых финансовых терминов, который потом превратился в словарь — его я до сих пор переиздаю. Появилась книжка «Современные валютно-кредитные рынки», ставшая основой моей будущей докторской диссертации. Также написал я и небольшую брошюру «Валютная политика СССР: взгляд в будущее», где рассматривались эволюция и перспективы валютной политики СССР. За эти работы мне никогда не было стыдно.
Очень интересной для меня была поездка в Литву в конце 1988 года. Должно было состояться выездное заседание академического журнала «Вопросы экономики» по проблемам регионального хозрасчета, и ЦК придавало этому мероприятию большое политическое значение. В редколлегию журнала входил один из заместителей директора ИМЭМО, но вместо него послали почему-то меня. Таким образом я оказался в одной компании с Л.Абалкиным, Н.Петраковым, Г.Поповым и многими другими, очень известными в то время, экономистами. Я был среди них самым молодым и самым не заслуженным.
Мероприятие проходило в условиях большого напряжения под жарким светом юпитеров и прицелом телекамер. Литовские экономисты, которые в то время поразили меня своей отсталостью в вопросах рыночной экономики даже по сравнению с Москвой, сидели с одной стороны большого стола, а московские «звезды» — с другой. Шло явное противостояние, причем больше политическое.
Как человек прямой и откровенный, я очень четко объяснил всем, что при разных денежных единицах не может быть единого государства. Деньги даже важнее армии. Литовцам это, естественно, не сильно понравилось. Кстати, часть моих записок в ЦК КПСС была посвящена борьбе с экономическим сепаратизмом. Я и сегодня глубоко убежден, что развала СССР (по крайней мере, в имевшей место форме) можно было избежать, если бы были приняты решительные меры.
Помню, что во время возвращения в Москву меня поразило количество водки, которую выпили некоторые именитые академики (закупили по две бутылки на человека). Академики ничем в этом отношении не отличались от колхозных механизаторов. После нескольких глотков я стал выливать свою порцию за нижнюю полку в купе, а потом мне прозрачно намекнули, что мое общество «великим» более не требуется.
Мне тогда казалось, что Л.Абалкин искренен в своем желании реформировать советскую экономику. После той поездки я ходил к нему в Институт экономики АН СССР и наивно приносил свои предложения по реформе, на которые никогда не было дано ответа. Увы.
Тогдашняя экономическая дискуссия в Литве была записана на видеопленку, затем ее неоднократно просматривали в ЦК КПСС, и там она произвела положительное впечатление. Заметили и мою статью о бюджетном дефиците, где я говорил в общем-то самые простые вещи о денежной массе и бюджетном дефиците СССР.
