Сенека легко примирился и с отсутствием комфорта. “Я лишился не богатства, – пишет он, – но хлопот, сопряженных с ним. Потребности мои не велики: иметь кров от холода и пищу от голода и жажды. Все, что кроме этого, – требует порок, а не нужда”.
В таких условиях Сенека прожил около восьми лет. Недостаток материальных удобств восполнялся умственным трудом. С первого же года жизни на Корсике Сенека принялся за деятельное изучение местной природы, нравов и языка народонаселения. Он различил в местном говоре следы многих национальностей, сменявших одна другую на острове, а затем принялся за чтение писателей и наблюдения и по другим отраслям естествознания. Вот как описывал Сенека матери свое времяпрепровождение на острове Корсика в конце первого года своей ссылки:
“Я бодр и весел, как и в лучшие мои дни. Мой ум свободен от мелочных забот, и я занимаюсь тем, что мне нравится. Когда я устаю от более серьезных занятий, я читаю что-либо легкое или, жадный до исследования истины, погружаюсь в созерцание природы. Я изучаю земли и их относительное расположение, затем море, приливы и отливы, затем тот промежуток между небом и землею, в котором зарождаются громы, молнии, ветры, дожди, снег и град; наконец, постепенно переходя к высшему, наслаждаюсь великолепным зрелищем неба и, вспоминая о вечности и бесконечности, перехожу к исследованию того, что всегда было и будет”.
В этих словах заключается, между прочим, программа написанных впоследствии Сенекою “Естественноисторических вопросов”. Очевидно, материал для них был собран философом еще на острове Корсика.
Из дошедших до нас сочинений Сенеки, кроме посланий к Полибию и к Гельвии, не дошло ни одного, относительно которого можно бы было с уверенностью сказать, что оно закончено во время ссыпки философа. Но, судя по тому, что до нас дошли далеко не все произведения Сенеки, а также по тому, что за время его отсутствия в Риме его популярность как философа не только не уменьшилась, но значительно возросла, надо думать, что он широко воспользовался своим вынужденным досугом для писания сочинений по различным отраслям современной ему философии.
События в Риме. – Возвращение Сенеки из ссылки. – Его товарищи при дворе. – Аницет и Афраний Бурр. – Воспитание Нерона.– Его успехи в риторике. – Занятия философией. – Хорошие стороны в характере Нерона
Между тем за время семилетней ссылки Сенеки положение дел в Риме существенно изменилось. Мессалина, дошедшая в своем разврате до крайних пределов бесстыдства, пала жертвой собственного легкомыслия, и император женился во второй раз на Агриппине. Искусной придворной политикой Агриппина расчистила себе путь к власти, удаляя и ссылая одних из представителей враждебной ей партии и привлекая на свою сторону милостями, которые доходили иногда до совсем непозволительных размеров, других.[4] Но, достигнув престола сама, Агриппина хотела обеспечить его и за своим сыном Нероном, и с этою целью стала создавать себе партию.
В числе привлеченных ею ко двору деятелей был и Сенека, которого она вернула из ссылки, поручила ему воспитание своего сына и возвела в должность претора. Тацит замечает по поводу возвращения Сенеки, что Агриппина вернула этого популярного философа затем, чтобы прославиться не одними только злодействами. Эти слова историка свидетельствуют, конечно, о том уважении и той популярности, какими славилось имя Сенеки. Действительные же побуждения Агриппины были иного свойства. Она вступала в брак с Клавдием не ради единения интересов с мужем, но ради удобства борьбы с ним. Агриппина хотела царствовать сама, она хотела, кроме того, лишить престола законного наследника – сына Клавдия, Британника, и возвести на престол своего сына от первого брака – Нерона. Агриппина вступала на супружеское ложе не в качестве советницы и друга, но в качестве врага; оттого партия Агриппины при дворе была, в сущности, сильной оппозицией Клавдию. Сенека же зарекомендовал себя еще раньше оппозицией императору. Ссылка могла только усилить враждебные чувства будущего автора “Апоколокинтозиса” к Клавдию, и на Сенеку Агриппина могла рассчитывать как на преданнейшего союзника в борьбе с мужем. Ум и такт философа были известны при дворе; немалое значение имела в глазах Агриппины и популярность Сенеки. Она знала, что, возвращая из ссылки невинно пострадавшего мудреца, она выиграет в глазах народа. Наконец и для Нерона быть воспитанным под руководством мудрейшего из современников был немалый шанс по сравнению с Британником, получившим образование среди рабов.
Двор, при котором должен был играть роль Сенека, представлял из себя самое жалкое в нравственном отношении зрелище. Вокруг развратного императора толпились вольноотпущенники и рабы. Агриппина окружала себя фаворитками. Это была пресмыкающаяся толпа нравственных ничтожеств, вечно интриговавших друг против друга и державших себя относительно других людей с заносчивостью выскочек.
Ближайшими сотрудниками Сенеки в деле воспитания молодого принца были Аницет и Бурр.
Нравственный облик Аницета весьма непригляден. Достаточно сказать, что ему принадлежит план убийства Агриппины с помощью распадающегося корабля. Но Аницет был высокообразованный инженер и обучал Нерона математике и техническим искусствам. Совсем иного рода человек был Бурр. Это был старый римский воин, закаленный в походах, мужественный, неподкупной честности, прекрасно образованный, но на вид недалекий и грубоватый. Тем не менее это был единственный порядочный человек при дворе, и неудивительно, что Сенека сошелся с ним ближе всего, и с тех пор их имена встречаются в истории всегда рядом.
Задача у Сенеки была нелегкой. Первоначально воспитание Нерона было запущено, а его природные наклонности были самого низкого склада. Рассказывают, будто отец его, узнав о рождении сына, сказал, что от его брака может родиться только чудовище. Первые годы жизни Нерона протекли вне родительского дома. Отец его умер вскоре после рождения сына, а мать находилась в изгнании за участие в заговоре Лепида против Калигулы. Нерон воспитывался в доме своей тетки, Домиции Лепиды, под руководством цирюльника и танцора. Позже, по возвращении матери, он был окружен лучшими воспитателями и при своих природных способностях усвоил себе кое-какие знания, однако в образовании его не было никакой системы, и знания Нерона были отрывочны.
К тому времени, когда Сенека начал свои занятия с Нероном, молодой принц оказывал уже значительные успехи в рисовании, пении, ваянии, писании стихов, музыке и в гимнастических упражнениях. Но научные интересы были слабы, и вообще Нерон уже тогда оказывал склонность к дилетантству.
