Я слушал и жалел, что мои товарищи не присутствуют на этом собрании. Впрочем, они были заняты - охраняли село, как и люди Крисковца.
После сообщения о том, что в Белоруссии развертывается партизанское движение, я откровенно рассказал собравшимся, что мы решили делать после того, как прочли листовку с обращением к советским людям, оставшимся на оккупированной территории. Я сказал, что мы последнюю неделю занимались только поисками места для нашей базы.
- Думаю, что лучшего места вам искать не надо, - заявил один из товарищей. - Старост в этих двух деревнях еще нет, а если будут, то из наших людей. Это дело мы подготовили.
- Почему же вы сами не организуетесь и не начнете партизанских действий? - спросил я.
- Действовать мы будем, - ответил Крисковец, - но мы люди гражданские, а хорошо бы иметь в отряде военных, которые обучали бы молодежь владеть оружем. Вы не первые, кого мы пытаемся остановить. Но все окруженцы рвутся к фронту и не хотят понять, что необходимо создавать второй, не менее опасный для врага фронт в его тылу. А коли вы, товарищ политрук, сами пришли к такому выводу, то вот и оставайтесь. Ваша группа будет основой нашего партизанского отряда. Все, что нужно вам для жизни, для постройки жилья, мы дадим.
Долго обсуждали мы это дело, к которому приступали робко, в неведении, но с верой в его правоту. Перед тем как разойтись, Крисковец сказал:
- Так и будем считать, товарищи, этот день днем основания нашего партизанского отряда.
Сказано это было уверенно, торжественно.
* * *
Место для строительства землянки мы выбрали в густом запущенном лесу. У Сергея Крисковца взяли, лопату, пилу, топоры и приступили к делу. Уговорились; работать без лишнего шума и треска, чтобы нас не слышали в деревнях. Вырыли котлован. Спилили несколько сосен. Вот тут-то Евсеев и показал свое искусство. Плотник он был отменный. Топор у него играл в руках. Пока мы искали мох для прокладки да камыш для крыши, он сделал сруб. Помощники Петра тоже трудились так, что на гимнастерках выступала соль.
Землянка получилась внутри довольно просторная. А снаружи ее почти не было видно. Только крыша, как огромный гриб, возвышалась над землей, напоминая скорее омшаник пасечника, чем жилье.
Лесу для землянки было вдоволь. А вот где взять кирпичей для печки? И опять все тот же Петр Евсеев проявил свою хозяйскую находчивость.
- Крисковец сказал, чтобы сами приходили в деревню за продуктами, напомнил он.
- Да, лучше, чтобы жители не протаптывали к нам тропинок, особенно когда выпадает снег, - согласился я.
- Так вот, каждый раз, когда кто-то пойдет в деревню, - развивал свою мысль Петр, - чтобы нес оттуда по кирпичику.
Кирпич, песок и глину собирали целую неделю. Но печку потом Петр сделал всего за день.
И вот мы затопили свою первую печку в первой партизанской землянке. Это было таким событием! Все поочередно выбегали смотреть, как из трубы нашего лесного жилища тянется тонкая струйка голубоватого дыма. Землянка стояла под огромной мохнатой елью, и дымок из трубы, бойко поднимаясь вверх, тут же рассеивался в зеленых лохматых ветвях, словно таял в них. Даже лес был с нами заодно, маскировал наше обиталище. Мне казалось, что этот дымок как-то роднит нас со всеми людьми, которые остались на земле, захваченной гитлеровцами, объединяет в одну дружную непокорную семью.
Начало
Колхозник Сергей Филиппович Крисковец стал нашим связным. Он знал, где находится наша землянка. Но это на всякий случай. А встречались мы с ним для обмена новостями где-нибудь в чащобе и каждый раз назначали новое место. Было очень важно, чтобы нашего связного никто не выследил, не заподозрил в связи с нами. И вот как-то на очередном нашем свидании он рассказал, что в районном центре Кличеве расположилась на отдых немецкая воинская часть. Теперь через деревню Пересопня каждое утро ходит из Могилева крытый грузовик. Наверное, продукты возит. Сергей лукаво подмигнул:
- Захватить бы его, и на зиму запасетесь продуктами.
- Дело хорошее, - сказал я, - надо подумать. Пришел в землянку и говорю:
- Ну что, партизаны, землянку выстроили и успокоились. Кругом фашисты свирепствуют, а мы любуемся дымком из нашей печурки.
- Не хитри, политрук, - сказал Баранов, - чего задумал?
И как рассказал я о немецком грузовике, у Леньки Баранова глаза разгорелись, вздернулся коротенький нос, и на нем веснушки сильней проступили.
- Давно пора заняться делом! - воскликнул Астафьев. - А то все только устраиваемся да осматриваемся.
- Мы на большое дело нацелились. Не осмотревшись, нельзя, - возразил ему Сычев.
- Да, это верно. Однако теперь уже пора.
- О том и речь. Сегодня ночью Сергей проведет нас в тот лес, где находится эта самая Пересопня, - сказал я.
...Утро было ясное, погожее. Мы сидели в зарослях можжевельника метрах в десяти от дороги и думали только о том, когда же пойдет немецкий грузовик.
Послышался отдаленный гул мотора. Я приготовил гранаты. Сычев поднял свою винтовку. Баранов, Астафьев и Евсеев приросли к кустам. И вдруг разочарование. Шла не та машина, которую мы ждали. Не грузовик, а легковушка. Однако, увидев, что в ней за спиной шофера сидят два офицера, я бросил гранату. Это был сигнал к бою. Полетели гранаты Баранова и Евсеева. Но все они взорвались позади машины. Да и Сычев опоздал. Машина фыркнула и умчалась. Я успел заметить, что сидевшие в ней офицеры повернули головы, пытаясь понять, откуда шла стрельба.
Мы поднялись и смотрели друг на друга в недоумении: как с такого близкого расстояния не сумели подбить машину!
Вдруг совсем близко загудели моторы. Наверное, где-то недалеко стояла автоколонна. Может, была какая-нибудь поломка, ее задержали, и вот она снова двинулась. Гул нарастал, видно, машины быстро набрали скорость и вовсю мчались на выручку легковушке. Как бы там ни было, но, приблизившись к месту, откуда мы только что стреляли, немцы подняли такую стрельбу, что лес шумел как в непогоду. Но мы уже были далеко от дороги и ускоренным шагом уходили прочь.
Километров пять отмахали и только тогда сели отдохнуть.
От разгоряченных лиц валил пар, во рту пересохло. Рубашки прилипли к телу. Спустились к ручью, напились, и стало полегче.
- Верно говорят - дуракам счастье! - сказал Лев Астафьев.
Возбужденные, усталые, мы вернулись в свою землянку и, повалившись на нары, стали обсуждать причины неудачи. Неправильно выбрали место для засады: в мелком кустарнике нас легко можно было обнаружить издалека. Гранаты бросали с большим опозданием. Надо бросать перед идущей машиной, а мы вслед ей...
- Не беда! - беспечно отмахнулся Леонид Баранов. - Так случилось. У моста-то мы вон как их расчехвостили! Подчистую!
