— Довольно! С меня хватит. Хоть на сорок центов, да обдурил капиталистов. Автомат выдал бумагу, в конце ряда другой автомат «обналичил» ее — выползла зеленая купюра в десять баксов, со звоном посыпались монеты. Все свершилось без участия человека. Он, будто злой, нечистый дух, стоял за этим холодным металлически шкафом. А может, сидел внутри его.
С мостика Петро кинул в воду монету — хотелось вернуться сюда, чтобы еще раз пощекотать госпожу Удачу. Он оглядывался вокруг, на застывшие шеренги автоматов. На головы людей: темноволосые, седые, рыжие, курчавые и голые, как бильярдный шар. Теперь он точно знал, что переживают эти люди, какие чувства бушуют в их сердцах. У них было одно желание, одна вера, одна жажда и одна надежда: а вдруг повезет выиграть! И улыбнется, подморгнет бездушный автомат: «Халява, сэр»! Но что чувствует игрок, когда напротив сидит живой человек, жаждущий оставить партнера без рубашки, этого Петро еще не испытал. Впрочем, об этом он и не жалел. А вот о том, что не купил дрим-кетчер — индейскую корзину для ловли снов, учитель истории очень пожалел. Красивый, оригинальный сувенир будет наверняка сниться в Белоруси.
А назавтра утром сын подал ему листов десять бумаги:
— Это тебе чтиво. На целый день хватит. Здесь всё о культуре индейцев. Их история, быт, легенды, предания. И о том, как их, наивных, неопытны, очень доверчивых, дурили белые колонизаторы. Интернет знает всё.
V
О поездке в американское казино мне рассказал земляк Петр Иванович. Он привез новогодний презент, который передала наша дочь. Проговорили мы целый вечер. Помалу, незаметно, растиснули поллитруху нашей оржанушки-веселушки. Перед прощальной, «оглоблевой» чаркой гость признался:
— Мы с Алесем. Ну там, в Америке, пили бутылку почти неделю. Ну, утром ему за руль. И вообще американцы водки пьют мало.
— Так нам же за руль не надо… — начал было я, но Петр Иванович перебил:
— Ну что вы! Я же не в обиду… Я вам очень благодарен за гостеприимство. У американцев этого нет и близко…
— А я вам благодарен за беседу. У вас завидная наблюдательность. Цепкая память. Я будто вместе с вами посетил американское казино. А как выглядит эта корзинка для ловли снов?
— Дрим-кетчер? Ну. такое кольцо. Как большой браслет. В центре — крест. На цепочках свисают с кольца шесть разноцветных птичьих перьев. Еще там какие-то прибамбасы. Я вычитал легенду: будто хорошие сны задерживаются в этой корзинке-ловушке. А сны плохие, кошмарные, по перышкам стекают в землю. И стоит сувенир 12 баксов. Аккурат дюжина. Цифра, видимо, не случайная. Имеет таинственный смысл.
По законам жанра здесь надо ставить точку. Но очень хочется высказать мысли гостя о современных событиях в Штатах, да и во всем мире.
— Мир расплескался на кислое молоко. И этот финансовый кризис вызревал давно. Как помидор в валенке. Это все от безмерной жадности капиталистов. Они превратили глобальную экономику в глобальное казино. Теперь Америка спохватилась. Сделала ставку на молодого образованного афроамериканца Барака Обаму. Кто мог подумать раньше, что в Белом Доме будет темнокожий Хозяин? Вчера позвонил сын. Зашаталась ихняя фирма. Успокоил: у тебя есть тыл, вяртайся домой. Бульбы хватит. Казино в Минске есть.
На прощанье мы обнялись, как давние друзья.
В ту ночь я долго не мог уснуть. Лишь под утро сморил сон. И приснился кошмар: попал я в казино Махиган-Сан. Начал играть. Поначалу везло. Выиграл сорок баксов. Пошел в индейский магазин и купил два дрим-кетчера. Один себе. Один Петру Ивановичу. Оставшиеся баксы гуляли в кармане.
Извечный азарт потянул меня снова за зеленый стол. Снова выиграл. Начал смелей рисковать. Повышал и повышал ставку. Но фортуна отвернулась от меня. В конце концов все свое имущество — квартиру, книги, пчелопасеку, старого «Жигулёнка» всё подчистую, — я просадил в американском казино.
Перевод с белорусского автора.
2008
I
Бразильско-мароканский сериал «Клон» шел уже второй год. Баба Юзэфа — все звали ее Юзюня, — влипла в него, как муха в мед. Она помнила имена почти всех персонажей, они стали будто родными, близкими людьми. Она переживала их беды, как свои собственные, плакала и смеялась сидя перед экраном телевизора. И виною тому было одиночество: Юзюня — единственный житель небольшой деревушки Жуковка. Когда то и это селение было людным.
Юзюня вышла замуж в Жуковку после войны, тогда здесь имелось около десятка изб, в каждой — пять-шесть живых душ. Юзюни только что стукнуло девятнадцать, муж Василий, был старше на семь лет, успел повоевать. Сначала в партизанах. Потом на фронте. Дошел до Берлина. Вернулся раненым: пуля пробила левую ногу, выше колена. Прошла насквозь. Но малость и кость зацепила, потому Василий слегка нахрамывал. Но это не мешало ему крутить вальсы и польки. Любила танцевать и Юзюня. Оба высокие, статные — пара всем на зависть.
Года три у них не было детей. Соседи начали шептаться по зауголью: здоровая девка, а ходит яловкой. Видимо, нагрешила, потому Бог и не дает детей. Вечерами Юзюня плакала в подушку. Шептала молитвы. Василий успокаивал, еще крепче обнимал. И пошли дети: сначала сыновья — один за одним, как боровички в лесу после дождя — аж по четыре ребятёнка.
А за ними две дочери. Повеселел Василь. Расцвела материнской красой Юзюня. Василий работал, как вол. От темна до темна — семью ж надо кормить.
II
Теперь дети звали Юзюню к себе в Минск, в Молодечно и даже в Калининград, где жила младшая дочь. Но ее ответ был таков:
— Пока могу, буду жить в своей хате. Свои углы — самые дорогие. Я сама их с мужем строила. Вы приедете. Так и молочка возьмете. И картошину. И яйцо, и гриб. На асфальте этого нет.
Правда, сбыть корову дети уговорили. Юзюня завела коз. Теперь у нее было ладное стадо: трое дойных и пятеро козлят. Козы ходили вслед за хозяйкой по лесу. Она говорила с ними, гладила, ежели которая притискалась к боку. Астра, у которой имелись два красивые рога — две другие козы были безрогие, — торкалась головой под широкую Юзюнину юбку, просила, чтобы ее погладили между рогов.
В тот день с утра дул сильный западный ветер. Юзюня вывела свое стадо на полянку, окаймленную лесом — ветру козы не любят. Особенно — козлята. Был конец августа. Слепни-кровососы уже отпали, задушливая жара ослабевала, ночи подрастали. В лесу было полно грибов — утром Юзюня притарабанила целый кош белых, да все красавцы, хоть на выставку. Выросла картошка. Не надо воевать с колорадскими жуками, которые опостылели за лето. Не надо полоть грядки, только знай срывать огурцы да помидоры.
