В ЦГИРД (Центральной группе изучения реактивного движения) денег на проект выбить было невозможно. Разговоры о полетах в космос охотно слушали, но как только дело доходило до подписи на документе – интерес сразу пропадал. Королёв был реалистом и понимал, что создавать надо организацию, название и цели которой были бы понятны и доступны, а главное – осуществимыми. Только под конкретную работу, которую можно выполнить за считанные месяцы, а не за годы, можно требовать деньги и материалы. Более того, у Сергея уже были союзники: Цандер, Победоносцев, Тихонравов, Черановский. Осталось найти помещение для КБ. Королёв вспомнил о подвале бывшего виноторговца в доме на углу Орликова переулка и Садово-Спасской. Там когда-то работали конструкторы планерной школы МВТУ И главное, подвал находился в ведении Осоавиахима. Из подвала вытащили рваную оболочку аэростата, помещение отремонтировали, протянули проводку Можно было работать. В конце лета 1931 года московская ГИРД уже существовала, и руководил ею Сергей Королёв.
Еще крохотная ГИРД была уже настоящей организацией, с планами и приказами, входящими и исходящими номерами документов. По личным делам к начальнику ГИРД надо было записываться на прием. Обращались друг к другу по имени-отчеству. Сперва гирдовцев было очень мало – полтора десятка человек. Но группа росла: кто-то прочитал о ней в книге Циолковского «Стратоплан полуреактивный», кто-то прослушал лекцию Цандера в Политехническом музее, кто-то просто хотел попробовать свои силы как инженер.
Королёв сразу предупреждал о том, что заработок в ГИРД очень скромный. Злые языки расшифровывали ГИРД как «Группа Инженеров, Работающих Даром». В этом была доля правды. Правда, скоро Осоавиахим узаконил ГИРД, но установил очень низкую, по сравнению, например, с ЦАГИ, заработную плату, иногда выдавали продовольственные карточки, но только как командированным, на пятидневку.
Друзья из ЦАГИ подарили коллегам из ГИРД ручное точило. С этого точила началась мастерская. Затем кто-то принес из дома молоток, кто-то – напильник. Королёв, обладая талантом снабженца, добывал необходимое, где только мог. Иногда приходилось хитрить. Когда нужно было приобрести маломощный токарный станок «Комсомолка», Королёв придумал пойти в Наркомтяжпром к начальству в осовиахимовской гимнастерке со следами от «шпал» в петлицах. Начальник производства ГИРД Бекенев так и поступил. Сработало, документы на станок подписали. Однажды потребовалось серебро, чтобы паять детали для ребер охлаждения реактивного двигателя. На следующий день многие гирдовцы, не сговариваясь между собой, принесли из дома серебряные предметы: вилки, стопки, ложки. Их расплавили в тигле и тут же запаяли камеру.
В конце концов Черановский отдал Королёву планер БИЧ-11. Его переименовали в РП-1 – «ракетоплан первый». Цандер работал над двигателем.
К станку «Комсомолка» постепенно прибавлялись другие рабочие механизмы. Установили ручной горн. Работали с топливом, фосфором. Отдельный кабинет был только у Сергея Павловича. В техсовет ГИРД, решавший все общие вопросы, входили: Королёв, Цандер, Тихонравов, Щетинков, Корнеев, Победоносцев, Чесалов, Ефремов и Железников. Сотрудники ГИРД сидели в комнатах бригадами. Их было четыре. Первой бригадой руководил Фридрих Артурович Цандер, его помощниками были Корнеев и Полярный. Бригада занималась двигателем ОР-2 и созданием жидкостной ракеты. Вторую бригаду возглавлял Михаил Клавдиевич Тихонравов. В нее входили инженеры: Зуев, Якайтис, Ефремов. Эта бригада тоже работала над созданием жидкостных ракет. Третью бригаду вел Юрий Александрович Победоносцев. Под его началом работали инженеры Лисичкин, Тимофеев, Кисенко, Иванов. Их задачей были пороховые ракетные снаряды, прямоточные и пульсирующие двигатели. Четвертой бригадой, помимо всей ГИРД, руководил Королёв. Бригада занималась ракетопланом РП-1.
С 1928 года в Ленинграде существовала организация, конкурирующая с ГИРД – Газодинамическая лаборатория (ГДЛ). Ленинградцы, будучи в Москве, заходили в подвал на Садово-Спасской, знакомились с работами ГИРД. Наступило время нанести ответный визит. Королёва интересовали работы конструкторов Валентина Глушко над жидкостными реактивными двигателями (ЖРД) и еще одного сотрудника ГДЛ Вячеслава Дудакова, экспериментировавшего с пороховыми ускорителями на самолетах. Руководитель ГИРД хотел выяснить, насколько перспективны пороховые двигатели и не ошибается ли он с направлением, выбрав ОР-2. Ленинградцы базировались в Иоанновском равелине Петропавловской крепости. Тяжелые каменные своды сотрясал рев жидкостных реактивных двигателей Глушко. На Комендантском аэродроме стоял бомбардировщик ТБ-1 с ускорителями. Королёву позволили самому пилотировать бомбардировщик. Сергей Павлович выяснил все, что хотел. Работы, ведущиеся в ГДЛ, безусловно, очень перспективны, но это не то, что ему нужно: пусть можно было увеличить загрузку, пусть резко сокращался разбег – но это всего лишь ускорители, а не ракетоплан.
В сентябре 1932 года Королёв вместе с Лялей уезжает в отпуск в Крым. Теперь у него было все, что нужно для счастья – и любимая работа, и любимая жена. Вот только очень мало времени он проводил с Ксенией. 10 октября в Коктебеле стартовал VIII Всесоюзный планерный слет. На нем были представлены 22 планера, выступали как известные планеристы, например, Степанчонок, так и новички. Но что-то для Королёва в этот раз было не так. Казалось бы любимые места, планеры… Но какая-то часть жизни Сергея Королёва закончилась. В Москве осталось то, что звало его обратно – ГИРД.
В декабре 1932 года в ГИРД был закончен монтаж двигателя ОР-2. Королёв, Цандер, инженеры Корнеев и Полярный, механик Флоров и техник-сборщик Авдонин торжественно подписали акт приемки. Этот двигатель для своего ракетоплана Королёв ждал больше года. После этого приступили к испытаниям. В соединениях предохранительных клапанов появилась течь – ликвидировали. Течь появилась в тройнике – устранили. В бензиновом баке обнаружили трещину, неполадки с соединениями у штуцеров левого кислородного бака, что-то со сбрасывателем – только успевай ремонтировать. Испытания перенесли на 3 января нового года. Они прошли отлично. Повторные назначили на 5 января. Опять обнаружилась течь газа, опять пропускали клапаны, под конец деформировался бак. Казалось, это никогда не кончится.
В ГИРД параллельно работали над двигателем жидкостной ракеты. От напряженной работы Цандер похудел и осунулся. Королёв, опекавший его, не знал, что придумать. Он уже уговорил гирдовцев собрать деньги и тайно уплатить за Цандера в столовой, потому что тот очень плохо питался на свои скудные средства, распорядился, чтобы вечером в подвал на Садово-Спасской Фридриху Артуровичу приносили чай с бутербродами. Что еще? Королёв добыл для Цандера путевку в санаторий. 2 марта Фридрих Артурович уехал в Кисловодск. Уезжал он очень неохотно – переживал, что стендовые испытания его двигателя начнут без него.
