А вот еще славная парочка – грозный, прямой как палка епископ Жан де Малеструа и жадный пронырливый герцог Иоанн V Бретонский. Это они правили суд: Малеструа – от имени церкви, герцог – от светских властей. Но разве не им маршал заложил свои лучшие земли – плодородные поля, заливные луга, приносившие каждый год огромный доход? И разве не тревожило их, что Жиль может выкупить свой залог? А вот имущество преступника выкупить уже нельзя – оно навсегда отходит кредиторам. Так что герцогу и епископу было выгодно спровоцировать осуждение Жиля.
Но что же сам барон де Ре – мрачный злодей Средневековья? Чем больше Жильбер Пруто читал старинные документы, тем яснее убеждался – Жиль просто выпадал из своего вероломного и корыстолюбивого времени. Его не жаловали современники. Он не ужился в чванливом окружении короля. Ведь барон был блестяще образован, знал греческий и латынь, писал духовно-философские трактаты, обожал церковную музыку. В его знаменитой библиотеке хранились редчайшие манускрипты в богатейших переплетах. Он любил читать древних римлян – Овидия, Валерия Максима, Светония. Пока он правил в своих замках, со всех концов Франции туда тянулись поэты, музыканты, художники. Знали, что барон пригреет, защитит да еще и заплатит звонкой монетой. И не его вина, что монеты так быстро закончились. Его вина – что свои дела он решил поправить запрещенной магией. Словом, сам дал недругам законное оружие против себя. А уж воспользоваться этим оказалось на руку всем – и королю, и епископу, и герцогу, и многочисленной родне Жиля де Ре.
В 1992 году историко-правовой процесс рассмотрел все сведения о жизни и прегрешениях барона Жиля де Ре. Группа от лица средневековой церкви и светских феодалов обвиняла группу выступающих от лица Жиля. Группа Жиля разбила почти все обвинения. Вердикт этого общественно-исторического суда был таков: да, маршал занимался магией, но человеческих жертвоприношений не совершалось. И стоит помнить, что тогда магией занималась почти вся знать Европы, правда, занималась тайно. Жилю не повезло – его тайна выплыла наружу.
После процесса «друзья Жиля де Ре» радостной толпой ввалились в близлежащий ресторанчик. Полетели в потолок пробки шампанского. Зазвенели бокалы. Пропировали до полуночи. Но и вернувшись домой, Жильбер Пруто все не мог успокоиться. Кажется, дело выиграно. Маршал де Ре оправдан. Но остался самый главный вопрос: зачем Жиль занимался этой проклятой магией? Разве он не знал, что при таком занятии раньше или позже остается один путь – на костер?! Неужели он, хозяин богатейших угодий и замков, так маниакально боялся остаться нищим? Ну ладно, могли отобрать за долги один из замков, но ведь их было чуть не десяток. Нет, дело явно в чем-то другом… Но в чем?
Пруто вспомнил, что читал, как на одном из последних допросов Жиль де Ре прохрипел трибуналу: «Я сознался в самых страшных грехах. Большего не скажу – не ждите!» Выходит, судьи и после признания в магии и убийствах чего-то ждали? Чего?!
Пруто в который раз начал лихорадочно перелистывать свои краткие записи, которые делал, пока изучал архивные документы. Вот оно… Неужели он вдруг нашел то, что видел, но не понимал все эти годы?..
В одном старинном трактате просочилось краткое упоминание: богомерзкий барон своей проклятой магией хотел воскресить подружку-ведьму. Воскрешение человека… Не об этом ли жаждали услышать члены трибунала? Почти все они были немолоды, их очередь отправляться на тот свет уже подходила, а тут вдруг – рецепт воскрешения!.. Он стоил любых пыток…
Но кто такая «подружка-ведьма» Жиля де Ре? Не о Жанне ли д’Арк идет речь? Ведь это ее, как ведьму, сожгли на костре. Так неужели Жиль не пожалел ни денег, ни доброго имени, ни даже собственной жизни именно для того, чтобы воскресить Жанну?! Но тогда это и вправду была любовь…
Франциск I: тайна рождения и престола
Король Франции Франциск I Валуа (1494–1547), правивший страной более 30 лет (с 1515 по 1547), по праву признается одним из выдающихся европейских государей. При нем во Франции начались победы на военном фронте, экономический рост и расцвет французской культуры: живописи, архитектуры, литературы и скульптуры. Позже именно этот период назовут блистательной эпохой французского Возрождения.
Франциск был человеком огромного роста и неисчерпаемого жизнелюбия, обожал жизнь во всех ее проявлениях – от духовных восторгов до радостей любви. Король жил со вкусом и на широкую ногу. Обожал праздники, пиры, маскарады. У него было три главных страсти: охота, женщины и, как ни странно, живопись. Недаром именно он пригласил в 1516 году из раздираемой внутренними противоречиями Италии гения Возрождения Леонардо да Винчи, предоставив ему все возможные условия, включая небольшой уютный особняк Кло-Люсе, соединенный подземной галереей с прекраснейшим замком Амбуаз. Король имел множество оригинальных и грандиозных планов в отношении Леонардо, но, понимая, что гений уже сильно отягчен годами и болезнями, не принуждал того к работе. Когда же 2 мая 1519 года да Винчи окончил свой земной путь, Франциск похоронил его в Амбуазе в капелле Сен-Юбер со всеми возможными почестями. Словом, король Франциск был лучшим королем династии Валуа.
Ж. Клуэ. Портрет Франциска I. Ок. 1525Вот только по большому счету Франциск не был Валуа. Он принадлежал к младшей ветви Орлеанского дома. Его отцом был граф Карл Ангулемский, а матерью Луиза Савойская. При этом Карл умер в 1496 году, так что Франциск с 2 лет находился под влиянием матери. Луиза Савойская родилась в 1475 году, и уже в 12 лет ее выдали замуж за Карла Ангулемского. Окружающие почти не принимали ее в расчет, считая недалекой и легкомысленной. Но, потеряв мужа и защитника в 21 год, Луиза не отчаялась и не сломилась. Она посвятила себя сыну, и надо сказать, Франциск тоже трепетно обожал ее всю жизнь. Да и Луиза посвятила всю себя тому, чтобы ее ненаглядный сыночек взошел-таки на французский трон. А это было непросто: на престоле был Людовик ХII, представитель старшей ветви Орлеанского дома, то есть истинный Валуа.
Однако «легкомысленная» Луиза Савойская умела ладить с судьбой и добиваться, чего хотела. Собственно, она и сына своего добилась в тяжелой борьбе с роком. Изначально в браке с Карлом Ангулемским у Луизы рождались девочки, наследника же не было. Но надо было знать Луизу. Она мечтала о сыне днем и ночью. И вот в 1489 году ей посоветовали навестить отшельника Франциска Паолийского, который славился своими предсказаниями. Луиза тут же отправилась к отшельнику. Сухонький старичок принял ее в крохотном домике на одну келью, стоявшем посреди удивительного сада. Сад сей был взращен не людскими стараниями, но самой природой: полевые и луговые цветы, выросшие, словно на огромных клумбах, имели и большой рост, и чудный аромат. Отшельник протянул Луизе огромный раскрывшийся алый мак и опустился на колени. Луиза ахнула. Она была всего лишь графиней, и негоже ей допускать, чтобы святой отшельник встречал ее столь торжественно. Но Франциск прошептал: «Приветствую королеву-мать!» Растерянная Луиза сконфузилась: «Я всего лишь графиня Ангулемская, и у меня нет сына…» Но отшельник прошептал: «Если назовешь его, как и меня, в честь святого Франциска, у тебя родится сын. Больше того, он станет великим королем и прославит страну!»
